Третий тур дался участникам нелегко , но впереди еще много интересного и сложного,так что правильно распределяйте ваши силы
Этот этап будет посвящен человеку,который немало хорошего сделал для развития фэндома и просто для всех нас - замечательному художнику и автору Amarga. Давайте сделаем человеку приятное своими драбблами,просто так Сроки проведения:23 сентября - 26 сентября включительно.
Если вы не боитесь темноты — значит у вас плохо с воображением. (с)
Название: Что лучше дома? Только возвращение в него. Рейтинг - R. По 11-ой картинке.
Первый кусок:
Когда спустя четыреста девяносто семь дней Леон Оркотт нашёл магазинчик и загадочного графа, уже в Японии, будто в совершенно другом мире, он не решился, как привык, открыть дверь размашистым пинком. Он тихо отворил её и просочился внутрь. И окунувшись, будто в воду, в полумрак, увитый ароматами и шорохами зыбких силуэтов, детектив молча прошёл к столику, как он запомнил раз и навсегда, накрытому на две персоны, но только вот теперь вторым он быть не мог. А магазин как будто и притих, многоголосьем выдохнул и выжидал. Граф же стоял как статуя, такой же бледный, глаза распахнутые, вот и всё живое в нём. Леон, даже не взглянув куда, сбросил с плеча сумку. Кто-то тоненько и злобно зашипел. И всё пришло в движение, ожили шорохи, понёсся шёпот: «Вернулся. Леон! Это он!» Гул, будто закипал, бурлил и вдруг прорвался. Орали оба, так истошно, зло, до хрипоты. Один бранился, обвинял во всём, грозил сейчас же придушить, махал руками, чуть не опрокинув стол. Другой, не человек, шипел, вытягивался, как змея, струной и трясся весь, краснея и бледнея. Граф растерял всё хладнокровие, а Леон перебрал весь свой багаж, как бранных, так и резких, слов. Они, должно быть, позабыли обо всём. А звери разбрелись. Им было очень интересно, и поприветствовать особенного гостя хотелось так, что прошибала дрожь, по позвонкам, колючими иголками к ушам, хвосту, когтям, хотелось выть и петь. Особенно Тотетсу, метнувшегося было со счастливым, чуть не прослезившимся, лицом, погрызть за ногу человека. Его ведь даже за рога пришлось тащить, подальше, в дебри магазина, чтоб не мешать, чтоб дать поговорить. Чудесные, привычные, невиданные никогда и позабытые навеки твари, шептали, улыбались, затихали. А совестью Тет-чана стал девятихвостый лис и девочка енот, счастливая впервые за прошедший год. А бог и человек орали друг на друга, пока не сели голоса, прорезав горло скрежещущим и хриплым стоном, а на глаза вдруг навернулись слёзы. Один сморгнул их, а другой стряхнул, укрывшись за завесой смоляных волос. И почему-то ткнулся головой в нестиранную запылённую футболку, а Леон вздрогнул и, словно бы не знал, как сделать, чтобы не сломать, обнял за плечи. И молчали оба. Ди никогда не думал, что такую дрянь, как мятая, дурно пропахшая футболка, окажется так сложно отпустить. И чтоб прижаться к ней, ничто не остановит. А детектив, вот ведь неугомонный тип, шептал в макушку, что привяжет, что и по морде дал бы, кабы мог. Потом вдруг выдохнул, так, словно понял только сейчас: «Соскучился». Граф еле слышно прошептал: «Я тоже». И стало не понять, кто за кого цепляется, зачем. И будто била в лихорадке дрожь, остались бы им силы заорать, чтоб только выдрать гложущий комок, свернувшийся внутри невыносимым грузом и жгущий изнутри глаза, как яркий свет, прямой и сумасбродный взгляд на солнце. Что делать, первым понял граф, сам потянулся, приподнялся, как в омут с головой, рванувшей вдруг пружиной, прижался горячими дрожащими губами к обветренному рту. Как дальше, он, быть может, и не знал. Но Леон знал. И представлял, не так конечно, но нашёлся быстро. А граф не возражал отдать главенство. И точно уж премудрый третий Ди не представлял, какое это счастье. Как целовал, так страстно, глубоко. И подчинялся, признавал другого. Восторженно дрожал, когда слепая, будоражащая дрожь под кожей заходила, будто явившись вслед за чуть дрожащими руками детектива. И выгибался бог. А Леон ведь давно признал и понимал уже, к чему им эти ссоры. Теперь он представлял и вот уже желал, и не боялся. Ведь брал же не чужое. - Не здесь. – Ди как опомнился, когда по шёлку чеонгсама ладони детектива заскользили неприлично вниз. Граф отстранился. А Леон потерянно застыл, ругнулся. В его глазах такой обиды не бывало никогда. Но вот он потянулся снова, ведь не сдаётся Оркотт никогда. Ди отступил, мотая головой. Хотелось хоть немного разогнать дурман, откуда появившийся и так приятно давящий внутри, не ясно. Да и не нужно выяснять. Жаль, ноги подгибались и могли придать. Граф, чуть не упав, споткнулся, прижался к первой же стене и руку протянул, почти нетерпеливо. - Идёмте. – То, как он смотрел, ведь никогда такого не показывали в порно. К такому Леон быть готов не мог. Вцепился в руку. И если б граф не ускользал, до спальни им бы добрести не удалось.
Если вы не боитесь темноты — значит у вас плохо с воображением. (с)
Второй кусок.
В комнате, какой-то дальней, небольшой, с застеленной резной кроватью, Ди дал себя поймать. И тут же был сграстан и почти укушен. В другое время он бы возразил и прочитал нотацию о том, как дорогой детектив несдержан и совсем уж груб. А вот сейчас сам счастлив был и отвечал, стащив футболку с детектива. Ведь можно голову терять, и просто прикасаясь к коже. Остановиться Ди не мог и не хотел. Подставив горло поцелуям, выгнувшись назад, он цеплялся и проводил по плечам Леона руками и, будто бы не мог остановиться, насытиться сплетениями мышц под кожей и странной ласкою сухих волос, что были стянуты резинкой на затылке. Граф мог бы так и замереть, и мучимый желаньем и счастливый, ведь мудрости востока сплошь гласят, довольствоваться малым, не желать всего. Но Леону до мудростей востока как не было, так и не появилось дела. Ведь год погони, не такой уж малый срок. Ди удивлённо охнул, когда детектив толкнул и отпустил. И дал упасть, чуть не утопнуть в пёстром покрывале. Так может быть, чтоб божество пробила дрожь. И предвкушение пересушило горло. А тело онемело, сладко и покорно. Когда матрас прогнулся под ещё одним, граф выгнулся, уже не удивлённый, что сердце замерло, пропустив удар. Леон хотел стащить цветастое тряпьё, прижать к себе и чувствовать его. И обладать им всем, чтоб никому и волоса не оставить. Но дёрнул раз, другой. Не получилось. Не видел и не знал, не мог предположить детектив, как ворот чеонгсама дальше шеи распустить. И плюнул. Приподнялся. Всё, как положено, ещё успеет стать, потом, когда терпенья хватит. Сейчас осталось выдержки только рвануть расписанный цветами подол вверх и глухо застонать, когда открылась белая полоска живота и узкие штаны, затянутые чуть повыше бёдер. Стащить их оказалось проще, чем боялся детектив. И вот он целовал живот и гладил бёдра графа. И отстранился, подтянул к себе. Свой собственный ремень, вот кто так некстати отказался слушать. А Ди не помогал, лежал, и только обжигающе смотрел. Признаться, граф ведь просто обозлился, на мастерство, отточенное ни одним десятском юбок, и вот теперь кусал гуду. Но Леон справился, хоть чертыхался с две минуты. Устроился удобнее. Затормозил. Под мужчиной ведь должно быть больно. Он наклонился к графу, начал целовать. И снова гладить. А потом и теребить рукою пах. Ди даже застонал, толкнулся в руку. Схватил другую, гладящую бедро ладонь. Поднёс к лицу. И затянул в рот пальцы, торопливо облизал и выпустил, нетерпеливо толкнув за локоть прочь. А детектива даже тряхануло. Терпеть давно уж оказалось почти больно. И Леон, чмокнув графа в нос, оторвался. Сосредоточился, как будто в первый раз. И надавил, толкая палец внутрь. Потом второй. Сам знал, что слишком быстро. Но истончилась воля, так, что и не взять в кулак. Да и кулак сейчас уж слишком занят. На большее ведь не осталось сил. И Леон зарычал, отчаянно и дико, обеими руками бёдра графа сжал, что синяки оставит, не подумал. Всё плавилось перед глазами, в голове. И пах горел. И, будто в полусне, такого ведь взаправду не могло случится, детектив толкнулся бёдрами вперёд. И зашипел, напрягся, чтоб так сразу и не кончить. Толкнулся снова, захрипел. А Ди прогнулся и глаза закрыл. Вот только слёз пускать ему и не хватало. И только покрывало сцапал пальцами и впился острыми ногтями в ткань. А Леон даже испугался. И хрипло выдохнул сквозь стон. - Больно? - Молчите же! – Капризным быть Ди, как никто, умел. И вот подался сам навстречу. Сжал кулаки сильнее, но не удержался, застонал. Что боль бывает сладкой, он по рассказам знал, но пробовать, совсем другое дело. И вот в горячке задыхались оба, менялись вскрики, хрипы, тихий вой. Граф оказался первым. Выгнулся дугой, зажмурившись и задыхаясь. Напрягся весь. Сжал детектива изнутри. И утянул с собой в блаженное, как вспышка, пробежавший ток, как вдруг нахлынувшее разом счастье, забытье.
В этом был виноват Ди. Хотя Леон и любил всё сваливать на графа, но в этот раз, Ди действительно был виноват во всем. Ну посудите сами. Он продает опасных зверей? Он. Они убивают своих хозяев? Наверняка. Их родственники захотели отомстить? Обязательно. Так что нет ничего удивительного, что полиция поймала типа, который хотел убить графа. Ведь Ди сам виноват в том, что его хотят убить! А когда этот парень сбежал - кого приставили охранять Ди? Правильно Леона. Почему именно Леона? Из-за Ди! Ведь именно граф дружит и с мэром, и с шефом Оркотта. Вот тот и решил, что Леон, на правах друга, сможет охранять графа. Враз забыв о куче обвинений, которые этот самый Леон приписывал графу. Отдадим должное Оркотту – он попытался возмутиться: - Но шеф, я же свихнусь в этом зверинце! - Не смеши меня Леон. Ты там почти каждый день пропадаешь уже второй год, и пока еще вполне адекватен. К тому же там твой брат. Так что считай отпуск в кругу семьи.
По сумме всего выше перечисленного и вышло, что Леон выйдя из участка под смешки и шуточки коллег, был вынужден отправиться прямиком в знакомый магазинчик. Охранять Ди от возможного убийцы. Охранять опасного преступника от бедного, запутавшегося парня. Но приказ есть приказ, так что детективу оставалось лишь ему следовать.
- А вот и ваша комната, - загадочно улыбнувшись – Мона Лиза удавиться, - граф распахнул одну узорчатую дверь, ничем не выделяющуюся среди кучи других, подобных, пройденных детективом в этом лабиринте. - Хм. Ди, а ты уверен, что это именно комната, а не кладовая? Озадаченный вопросом Леона, Ди заглянул внутрь - Ой, простите детектив. Это пришло только сегодня утром, и я не успел разобрать. - Утром? – насторожился Оркотт. – Это мог прислать и убийца. Дай сюда! – и он резким движением выдернул из рук графа коробку конфет. Одну из полудюжины лежавших на кровати. - Что вы себе позволяете? Это посылка от моего отца! - А я вот в этом не уверен. И поскольку ты под моей защитой – есть я тебе из запрещаю. Более того, мы их сейчас же выкинем. - Вы не посмеете! - Еще как посмею! - Я не позволю! - А я и не намерен спрашивать твоего позволения! Возьму и выкину! - Тетсу! Леон не выдержал, схватив графа за плечи, он несколько раз энергично встряхнул его и проорал: - Идиот, я же о тебе беспокоюсь!
Karfaks *бьётся головой о клаву* Опять мои любимые очепятки! Блин, вечно пальцы быстрее мыслей, а глаза никогда ничего не видят. *пошла править у себя на дневе и успокаиваться прочтением только что выложеных драбблов*
Оглушенный и дезориентированный Ди, медленно стек на кровать. Он был удивлен и приятно польщен беспокойством детектива. Вот только как объяснить Леону, что конфеты и правда подарок от его отца? Более того, это единственный подарок, который он от него принимал. Каждый год в одно и то же время… - Детектив, а может компромисс? - Что ты предлагаешь? - Давайте есть конфеты по очереди? Тогда если одному из нас станет плохо – другой вызовет скорую - А если нам обоим станет плохо? А если это быстродействующий яд? - Ну, а мы будем делать перерывы между кор… конфетами. – Ди кокетливо похлопал глазами, надеясь, что детектив все же купиться. Оркотт спинным мозгом чувствовал - этот китаец опять что-то задумал. Но вот понять бы еще что? Ведь не самоубийца же он в самом деле? И не идиот. Тогда зачем?
Два час спустя Леон мирно и крепко спал в кровати под действием сильного снотворного, а Ди… Ди продолжал наслаждаться конфетами и игрой в угадайку.
Ну, как он мог объяснить Леону, что раз в год, они с отцом обмениваются сладостям, часть из которых напичкана снотворным или еще какой гадостью? Только таким образом они могли выразить свое отношение друг к другу.
А огреб как всегда Леон Ди ему все снотвроное скормил))) Зато с утра может получиться картинка № 10, кто знает как на бравого детектива такое количесвто сонных трав повлияет?
Если вы не боитесь темноты — значит у вас плохо с воображением. (с)
Третья часть. (Очень извиняюсь, что она так поздно, были проблемы с работой интернета).
Такого, даже в самых бурных снах, представить Леону не получалось. Когда он смог дышать и вот уже соображал, и чувствовал, как Ди неспешно гладит его волосы и кажется совсем тихо мурчит. А ведь ему должно быть тяжело и больно, такая туша придавила и лежит. Но улыбался граф, как никогда счастливо, безмятежно. Чтобы хоть раз бывало лучше, Леон припомнить не мог. Он перекатился на бок. Вытянулся рядом с графом. И осторожно погладил его по плечу. - Ты как? Ди просто бы не смог улыбнуться шире, а потому лишь промолчал. Хотя одно неудобство всё же отыскалось. Он приподнялся. Сел. И не поморщиться сумел, хоть ниже поясницы и болело. Но это ерунда и скоро заживёт. А чеонгсам подпортили сильнее. Но это тоже показалось пустяком, когда Леон смотрел, лениво и устало, но наслаждался видом. Он уже устроился удобно, закинул руки за голову и наблюдал, как встрепанный, с припухшими губами и парочкой краснеющих следов на шее, Ди оправил волосы и совсем легко поддел застёжки своего диковинного платья, потом повёл плечами, скинув его прочь. И развернулся, плавно, томно. Тягуче, словно демонстрировал себя. Не потянуться снова Леон оказался неспособен. И вот уже провёл по тонкой, глаже бесценных шёлковых нарядов, коже вверх по груди. И облизнулся. А граф лукаво глянул, щёлкнул дорогого детектива по носу и незаметно перетёк, устроившись на его груди. - Вам, дорогой детектив, пока хватит. Отдыхайте. - Лежать на тёплом, живом и своём Леоне было новым, очень приятным чувством. Его хотелось сделать привычкой на долгие года или, что ещё лучше, вечность. Ди потёрся щекой о смуглую кожу и затих. А детектив на удивление спокойно, ведь даже не обиделся, ответил. - Ладно, продолжим, когда отосплюсь. – Зевнул, так неприлично громко, широко разинув рот. – Ди, там, в сумке, на самом верху. Тебе подарок. - Голос Леона уже уплывал в мутные дали снов. Граф полежал ещё немного. Спать не хотелось, слишком уж бурлило невероятное, кажется слишком большое для одного, счастье. А вот детективу надо было отдохнуть. Граф видел, что путешествие, скандал и, что таить, недавняя любовь, порядком измотали Леона. Пусть спит. А тело ками уже восстановилось, и можно было приступить к делам. Но не хотелось. Всё ведь может подождать. Ди встал и потянулся. Накинул лишь ночной халат и так пошёл пока развлечься чаем. Да и вещи детектива лучше перенести.
Граф медленно прошёл в зал, тот, что лежит не только в мире грёз, привычном всем живым и мёртвым, кроме людей, пока его не заслужившими, но находящим «рай» должно быть волею небес. На столе забытыми, давно остывшими, стояли две чашки, удивительно, что в пылу ссоры их не задели. Одна предназначалась господину Тайзу. Его присутствие ещё придётся объяснять. И почему-то Ди было смешно и радостно представить, какую сцену тут устроит дорогой детектив. А проход к двери перегородила спортивная потрепанная сумка. Тяжёлая. Конечно, можно было попросить кого-то из животных, перенести её, но слушать их, не лишённые ехидства, поздравления, пока уж очень не хотелось, а детектив вполне способен сам заботиться о своих вещах. Не удержался Ди только от любопытства. Подарки Леона могли быть так глупы и одновременно бесценны, что ждать казалось слишком долго и жестоко. И граф не пожалел, что поспешил. Ведь как же можно было отложить такой чудесный, пусть и неизвестный шоколад. Как только детектив находит такую редкость и изысканность, и где? Ди восторженно смотрел на изящную коробку по всему чудеснейшего шоколада. И пахло лакомство божественно. Так, что не удержался граф, любовно провёл пальцами по незнакомому названию «Blue & Boy original chocolate». Пожалуй, за такой удивительный дар, можно сразу поблагодарить.
Когда Ди вернулся в спальню, детектив ещё спал, и по всему казалось, скоро не проснётся. Впрочем, чем скоротать время думать не пришлось. Граф подошёл к кровати, осторожно, чтобы не тревожить, лёг рядом. Устроился, перед собой раскрыв коробку новых сладостей. И пододвинулся спиной теснее к боку дорогого детектива, уж слишком оказалось тяжело, лежать так рядом, знать, что здесь он, спокойно спит и не исчезнет никуда, но и не чувствовать тепла. Ведь и не так губительно ужасна вышла эта слабость. И, улыбнувшись самому себе, Ди надкусил вкуснейшую конфету. Проснувшись, Леон получил сюрприз.
Если вы не боитесь темноты — значит у вас плохо с воображением. (с)
ladynekajSharlotta-ElburnKarfaks , последняя, запоротая часть появилась, в которой автор позволил себе неизящно пошутить кросовером. Надеюсь, она не сильно подпортит впечатление.
Hauri Miko А \это так и задуманно, чтобы в стиле магистра Йоды повествование вести? Или не понял чего-то я?.. Нет, думать в момент написания вообще получалось тяжело. Да простит меня магистр Йода за невольное тыренье его манеры речи(.
Если вы не боитесь темноты — значит у вас плохо с воображением. (с)
Karfaks А Леон-то в курсе был,что он графу в подарочек везет? Конечно нет, Леона ждёт большой сюрприз). еле вспомнила,очень уж давно читала ))) Я месяц назад перечитал пару томов, когда смотрел на картинку заявку, само всплыло). Думаю, когда Леон попал в Японию, загремел в больницу, как раз ту, где работает добрый доктор Киичи. День-два, детектив Оркотт отлежал в бреду и понабредил много интересного. А когда прочухался, Киичи, как и положено скучающей королеве, выспросил остальное, проникся и подарил к выписке шоколад. Это кончно просто полуночный маразм, но мой мозг пожрал.
K@Mui Я месяц назад перечитал пару томов, когда смотрел на картинку заявку, само всплыло) кстати,да,очень подходит к картинке)))Здорово придумано) Вообще,Киичи,похоже,сыплет этим шоколадом направо и налево Киичи - щедрая душа!
Karfaks Нет, это ты меня убиваешшшь. Как вам с Чжан удается писать так, чтобы типа "всё прекрасно", а я жую сопли? Мне тоже кажыцца, что герои после встречи спустя года два должны по быстрому совокупиться, а уж потом поговорить)
, но впереди еще много интересного и сложного,так что правильно распределяйте ваши силы 
-
-
26.09.2008 в 23:48-
-
26.09.2008 в 23:52Очень красиво,спасибо большое))Образы - находки,даже всего и не перечислишь))
Офф: Скачи, не останавливаясь, пока не достигнешь каря
края
-
-
26.09.2008 в 23:55Рейтинг - R.
По 11-ой картинке.
Первый кусок:
Когда спустя четыреста девяносто семь дней Леон Оркотт нашёл магазинчик и загадочного графа, уже в Японии, будто в совершенно другом мире, он не решился, как привык, открыть дверь размашистым пинком. Он тихо отворил её и просочился внутрь. И окунувшись, будто в воду, в полумрак, увитый ароматами и шорохами зыбких силуэтов, детектив молча прошёл к столику, как он запомнил раз и навсегда, накрытому на две персоны, но только вот теперь вторым он быть не мог. А магазин как будто и притих, многоголосьем выдохнул и выжидал. Граф же стоял как статуя, такой же бледный, глаза распахнутые, вот и всё живое в нём.
Леон, даже не взглянув куда, сбросил с плеча сумку. Кто-то тоненько и злобно зашипел. И всё пришло в движение, ожили шорохи, понёсся шёпот: «Вернулся. Леон! Это он!» Гул, будто закипал, бурлил и вдруг прорвался.
Орали оба, так истошно, зло, до хрипоты. Один бранился, обвинял во всём, грозил сейчас же придушить, махал руками, чуть не опрокинув стол. Другой, не человек, шипел, вытягивался, как змея, струной и трясся весь, краснея и бледнея. Граф растерял всё хладнокровие, а Леон перебрал весь свой багаж, как бранных, так и резких, слов.
Они, должно быть, позабыли обо всём. А звери разбрелись. Им было очень интересно, и поприветствовать особенного гостя хотелось так, что прошибала дрожь, по позвонкам, колючими иголками к ушам, хвосту, когтям, хотелось выть и петь. Особенно Тотетсу, метнувшегося было со счастливым, чуть не прослезившимся, лицом, погрызть за ногу человека. Его ведь даже за рога пришлось тащить, подальше, в дебри магазина, чтоб не мешать, чтоб дать поговорить. Чудесные, привычные, невиданные никогда и позабытые навеки твари, шептали, улыбались, затихали. А совестью Тет-чана стал девятихвостый лис и девочка енот, счастливая впервые за прошедший год.
А бог и человек орали друг на друга, пока не сели голоса, прорезав горло скрежещущим и хриплым стоном, а на глаза вдруг навернулись слёзы. Один сморгнул их, а другой стряхнул, укрывшись за завесой смоляных волос. И почему-то ткнулся головой в нестиранную запылённую футболку, а Леон вздрогнул и, словно бы не знал, как сделать, чтобы не сломать, обнял за плечи. И молчали оба. Ди никогда не думал, что такую дрянь, как мятая, дурно пропахшая футболка, окажется так сложно отпустить. И чтоб прижаться к ней, ничто не остановит. А детектив, вот ведь неугомонный тип, шептал в макушку, что привяжет, что и по морде дал бы, кабы мог. Потом вдруг выдохнул, так, словно понял только сейчас: «Соскучился». Граф еле слышно прошептал: «Я тоже».
И стало не понять, кто за кого цепляется, зачем. И будто била в лихорадке дрожь, остались бы им силы заорать, чтоб только выдрать гложущий комок, свернувшийся внутри невыносимым грузом и жгущий изнутри глаза, как яркий свет, прямой и сумасбродный взгляд на солнце.
Что делать, первым понял граф, сам потянулся, приподнялся, как в омут с головой, рванувшей вдруг пружиной, прижался горячими дрожащими губами к обветренному рту. Как дальше, он, быть может, и не знал. Но Леон знал. И представлял, не так конечно, но нашёлся быстро. А граф не возражал отдать главенство.
И точно уж премудрый третий Ди не представлял, какое это счастье. Как целовал, так страстно, глубоко. И подчинялся, признавал другого. Восторженно дрожал, когда слепая, будоражащая дрожь под кожей заходила, будто явившись вслед за чуть дрожащими руками детектива. И выгибался бог.
А Леон ведь давно признал и понимал уже, к чему им эти ссоры. Теперь он представлял и вот уже желал, и не боялся. Ведь брал же не чужое.
- Не здесь. – Ди как опомнился, когда по шёлку чеонгсама ладони детектива заскользили неприлично вниз. Граф отстранился. А Леон потерянно застыл, ругнулся. В его глазах такой обиды не бывало никогда. Но вот он потянулся снова, ведь не сдаётся Оркотт никогда.
Ди отступил, мотая головой. Хотелось хоть немного разогнать дурман, откуда появившийся и так приятно давящий внутри, не ясно. Да и не нужно выяснять. Жаль, ноги подгибались и могли придать. Граф, чуть не упав, споткнулся, прижался к первой же стене и руку протянул, почти нетерпеливо.
- Идёмте. – То, как он смотрел, ведь никогда такого не показывали в порно. К такому Леон быть готов не мог. Вцепился в руку. И если б граф не ускользал, до спальни им бы добрести не удалось.
-
-
26.09.2008 в 23:58В комнате, какой-то дальней, небольшой, с застеленной резной кроватью, Ди дал себя поймать. И тут же был сграстан и почти укушен. В другое время он бы возразил и прочитал нотацию о том, как дорогой детектив несдержан и совсем уж груб. А вот сейчас сам счастлив был и отвечал, стащив футболку с детектива. Ведь можно голову терять, и просто прикасаясь к коже. Остановиться Ди не мог и не хотел. Подставив горло поцелуям, выгнувшись назад, он цеплялся и проводил по плечам Леона руками и, будто бы не мог остановиться, насытиться сплетениями мышц под кожей и странной ласкою сухих волос, что были стянуты резинкой на затылке.
Граф мог бы так и замереть, и мучимый желаньем и счастливый, ведь мудрости востока сплошь гласят, довольствоваться малым, не желать всего. Но Леону до мудростей востока как не было, так и не появилось дела. Ведь год погони, не такой уж малый срок.
Ди удивлённо охнул, когда детектив толкнул и отпустил. И дал упасть, чуть не утопнуть в пёстром покрывале. Так может быть, чтоб божество пробила дрожь. И предвкушение пересушило горло. А тело онемело, сладко и покорно. Когда матрас прогнулся под ещё одним, граф выгнулся, уже не удивлённый, что сердце замерло, пропустив удар.
Леон хотел стащить цветастое тряпьё, прижать к себе и чувствовать его. И обладать им всем, чтоб никому и волоса не оставить. Но дёрнул раз, другой. Не получилось. Не видел и не знал, не мог предположить детектив, как ворот чеонгсама дальше шеи распустить. И плюнул. Приподнялся. Всё, как положено, ещё успеет стать, потом, когда терпенья хватит. Сейчас осталось выдержки только рвануть расписанный цветами подол вверх и глухо застонать, когда открылась белая полоска живота и узкие штаны, затянутые чуть повыше бёдер.
Стащить их оказалось проще, чем боялся детектив. И вот он целовал живот и гладил бёдра графа. И отстранился, подтянул к себе. Свой собственный ремень, вот кто так некстати отказался слушать. А Ди не помогал, лежал, и только обжигающе смотрел. Признаться, граф ведь просто обозлился, на мастерство, отточенное ни одним десятском юбок, и вот теперь кусал гуду.
Но Леон справился, хоть чертыхался с две минуты. Устроился удобнее. Затормозил. Под мужчиной ведь должно быть больно. Он наклонился к графу, начал целовать. И снова гладить. А потом и теребить рукою пах. Ди даже застонал, толкнулся в руку. Схватил другую, гладящую бедро ладонь. Поднёс к лицу. И затянул в рот пальцы, торопливо облизал и выпустил, нетерпеливо толкнув за локоть прочь.
А детектива даже тряхануло. Терпеть давно уж оказалось почти больно. И Леон, чмокнув графа в нос, оторвался. Сосредоточился, как будто в первый раз. И надавил, толкая палец внутрь. Потом второй. Сам знал, что слишком быстро. Но истончилась воля, так, что и не взять в кулак. Да и кулак сейчас уж слишком занят. На большее ведь не осталось сил. И Леон зарычал, отчаянно и дико, обеими руками бёдра графа сжал, что синяки оставит, не подумал. Всё плавилось перед глазами, в голове. И пах горел. И, будто в полусне, такого ведь взаправду не могло случится, детектив толкнулся бёдрами вперёд. И зашипел, напрягся, чтоб так сразу и не кончить. Толкнулся снова, захрипел. А Ди прогнулся и глаза закрыл. Вот только слёз пускать ему и не хватало. И только покрывало сцапал пальцами и впился острыми ногтями в ткань. А Леон даже испугался. И хрипло выдохнул сквозь стон.
- Больно?
- Молчите же! – Капризным быть Ди, как никто, умел. И вот подался сам навстречу. Сжал кулаки сильнее, но не удержался, застонал. Что боль бывает сладкой, он по рассказам знал, но пробовать, совсем другое дело. И вот в горячке задыхались оба, менялись вскрики, хрипы, тихий вой.
Граф оказался первым. Выгнулся дугой, зажмурившись и задыхаясь. Напрягся весь. Сжал детектива изнутри. И утянул с собой в блаженное, как вспышка, пробежавший ток, как вдруг нахлынувшее разом счастье, забытье.
-
-
27.09.2008 в 00:07красота) стиль странный, сбивчивый с высокопарного на обыденный, но написано шикарно и читается
-
-
27.09.2008 в 00:11я вас тааааааааак понимаю!Прекрасно понимаю!
*вздохнула* Нет, не понимаете...
Эх,засчитается)) Хотя жалко,что не прилетел кусочек прекрасного и напрошлом этапе
Так получилось...(
-
-
27.09.2008 в 00:13Подарок.
Автор: Irma
Пейринг: Ди, Леон
Жанр: юмор
Фигня какая-то вышла ((((
В этом был виноват Ди. Хотя Леон и любил всё сваливать на графа, но в этот раз, Ди действительно был виноват во всем.
Ну посудите сами.
Он продает опасных зверей? Он.
Они убивают своих хозяев? Наверняка.
Их родственники захотели отомстить? Обязательно.
Так что нет ничего удивительного, что полиция поймала типа, который хотел убить графа.
Ведь Ди сам виноват в том, что его хотят убить!
А когда этот парень сбежал - кого приставили охранять Ди? Правильно Леона.
Почему именно Леона?
Из-за Ди!
Ведь именно граф дружит и с мэром, и с шефом Оркотта. Вот тот и решил, что Леон, на правах друга, сможет охранять графа.
Враз забыв о куче обвинений, которые этот самый Леон приписывал графу.
Отдадим должное Оркотту – он попытался возмутиться:
- Но шеф, я же свихнусь в этом зверинце!
- Не смеши меня Леон. Ты там почти каждый день пропадаешь уже второй год, и пока еще вполне адекватен. К тому же там твой брат. Так что считай отпуск в кругу семьи.
По сумме всего выше перечисленного и вышло, что Леон выйдя из участка под смешки и шуточки коллег, был вынужден отправиться прямиком в знакомый магазинчик.
Охранять Ди от возможного убийцы. Охранять опасного преступника от бедного, запутавшегося парня.
Но приказ есть приказ, так что детективу оставалось лишь ему следовать.
- А вот и ваша комната, - загадочно улыбнувшись – Мона Лиза удавиться, - граф распахнул одну узорчатую дверь, ничем не выделяющуюся среди кучи других, подобных, пройденных детективом в этом лабиринте.
- Хм. Ди, а ты уверен, что это именно комната, а не кладовая?
Озадаченный вопросом Леона, Ди заглянул внутрь
- Ой, простите детектив. Это пришло только сегодня утром, и я не успел разобрать.
- Утром? – насторожился Оркотт. – Это мог прислать и убийца. Дай сюда! – и он резким движением выдернул из рук графа коробку конфет. Одну из полудюжины лежавших на кровати.
- Что вы себе позволяете? Это посылка от моего отца!
- А я вот в этом не уверен. И поскольку ты под моей защитой – есть я тебе из запрещаю. Более того, мы их сейчас же выкинем.
- Вы не посмеете!
- Еще как посмею!
- Я не позволю!
- А я и не намерен спрашивать твоего позволения! Возьму и выкину!
- Тетсу!
Леон не выдержал, схватив графа за плечи, он несколько раз энергично встряхнул его и проорал:
- Идиот, я же о тебе беспокоюсь!
-
-
27.09.2008 в 00:23-
-
27.09.2008 в 00:29-
-
27.09.2008 в 00:33Karfaks
*бьётся головой о клаву* Опять мои любимые очепятки! Блин, вечно пальцы быстрее мыслей, а глаза никогда ничего не видят.
-
-
27.09.2008 в 00:34Оглушенный и дезориентированный Ди, медленно стек на кровать. Он был удивлен и приятно польщен беспокойством детектива. Вот только как объяснить Леону, что конфеты и правда подарок от его отца? Более того, это единственный подарок, который он от него принимал. Каждый год в одно и то же время…
- Детектив, а может компромисс?
- Что ты предлагаешь?
- Давайте есть конфеты по очереди? Тогда если одному из нас станет плохо – другой вызовет скорую
- А если нам обоим станет плохо? А если это быстродействующий яд?
- Ну, а мы будем делать перерывы между кор… конфетами. – Ди кокетливо похлопал глазами, надеясь, что детектив все же купиться.
Оркотт спинным мозгом чувствовал - этот китаец опять что-то задумал. Но вот понять бы еще что? Ведь не самоубийца же он в самом деле? И не идиот. Тогда зачем?
Два час спустя Леон мирно и крепко спал в кровати под действием сильного снотворного, а Ди… Ди продолжал наслаждаться конфетами и игрой в угадайку.
Ну, как он мог объяснить Леону, что раз в год, они с отцом обмениваются сладостям, часть из которых напичкана снотворным или еще какой гадостью? Только таким образом они могли выразить свое отношение друг к другу.
end
-
-
27.09.2008 в 00:38-
-
27.09.2008 в 01:05Ничего не ерунда )) Только вот зачем Папа подкладывает сыну сильное снотворное?Для каких это целей,хм?
Жалко,что драббл "порвался" ((
Maia-Melian
да со всеми бывает)) Я вот страдаю этим только так))
K@Mui
какой чувственный рассказ
-
-
27.09.2008 в 01:08А огреб как всегда Леон
Зато с утра может получиться картинка № 10, кто знает как на бравого детектива такое количесвто сонных трав повлияет?
-
-
27.09.2008 в 01:34(Очень извиняюсь, что она так поздно, были проблемы с работой интернета).
Такого, даже в самых бурных снах, представить Леону не получалось. Когда он смог дышать и вот уже соображал, и чувствовал, как Ди неспешно гладит его волосы и кажется совсем тихо мурчит. А ведь ему должно быть тяжело и больно, такая туша придавила и лежит. Но улыбался граф, как никогда счастливо, безмятежно.
Чтобы хоть раз бывало лучше, Леон припомнить не мог. Он перекатился на бок. Вытянулся рядом с графом. И осторожно погладил его по плечу.
- Ты как?
Ди просто бы не смог улыбнуться шире, а потому лишь промолчал. Хотя одно неудобство всё же отыскалось. Он приподнялся. Сел. И не поморщиться сумел, хоть ниже поясницы и болело. Но это ерунда и скоро заживёт. А чеонгсам подпортили сильнее. Но это тоже показалось пустяком, когда Леон смотрел, лениво и устало, но наслаждался видом. Он уже устроился удобно, закинул руки за голову и наблюдал, как встрепанный, с припухшими губами и парочкой краснеющих следов на шее, Ди оправил волосы и совсем легко поддел застёжки своего диковинного платья, потом повёл плечами, скинув его прочь. И развернулся, плавно, томно. Тягуче, словно демонстрировал себя. Не потянуться снова Леон оказался неспособен. И вот уже провёл по тонкой, глаже бесценных шёлковых нарядов, коже вверх по груди. И облизнулся. А граф лукаво глянул, щёлкнул дорогого детектива по носу и незаметно перетёк, устроившись на его груди.
- Вам, дорогой детектив, пока хватит. Отдыхайте. - Лежать на тёплом, живом и своём Леоне было новым, очень приятным чувством. Его хотелось сделать привычкой на долгие года или, что ещё лучше, вечность. Ди потёрся щекой о смуглую кожу и затих. А детектив на удивление спокойно, ведь даже не обиделся, ответил.
- Ладно, продолжим, когда отосплюсь. – Зевнул, так неприлично громко, широко разинув рот. – Ди, там, в сумке, на самом верху. Тебе подарок. - Голос Леона уже уплывал в мутные дали снов.
Граф полежал ещё немного. Спать не хотелось, слишком уж бурлило невероятное, кажется слишком большое для одного, счастье. А вот детективу надо было отдохнуть. Граф видел, что путешествие, скандал и, что таить, недавняя любовь, порядком измотали Леона. Пусть спит.
А тело ками уже восстановилось, и можно было приступить к делам. Но не хотелось. Всё ведь может подождать. Ди встал и потянулся. Накинул лишь ночной халат и так пошёл пока развлечься чаем. Да и вещи детектива лучше перенести.
Граф медленно прошёл в зал, тот, что лежит не только в мире грёз, привычном всем живым и мёртвым, кроме людей, пока его не заслужившими, но находящим «рай» должно быть волею небес. На столе забытыми, давно остывшими, стояли две чашки, удивительно, что в пылу ссоры их не задели. Одна предназначалась господину Тайзу. Его присутствие ещё придётся объяснять. И почему-то Ди было смешно и радостно представить, какую сцену тут устроит дорогой детектив. А проход к двери перегородила спортивная потрепанная сумка. Тяжёлая. Конечно, можно было попросить кого-то из животных, перенести её, но слушать их, не лишённые ехидства, поздравления, пока уж очень не хотелось, а детектив вполне способен сам заботиться о своих вещах.
Не удержался Ди только от любопытства. Подарки Леона могли быть так глупы и одновременно бесценны, что ждать казалось слишком долго и жестоко. И граф не пожалел, что поспешил. Ведь как же можно было отложить такой чудесный, пусть и неизвестный шоколад. Как только детектив находит такую редкость и изысканность, и где? Ди восторженно смотрел на изящную коробку по всему чудеснейшего шоколада. И пахло лакомство божественно. Так, что не удержался граф, любовно провёл пальцами по незнакомому названию «Blue & Boy original chocolate». Пожалуй, за такой удивительный дар, можно сразу поблагодарить.
Когда Ди вернулся в спальню, детектив ещё спал, и по всему казалось, скоро не проснётся. Впрочем, чем скоротать время думать не пришлось.
Граф подошёл к кровати, осторожно, чтобы не тревожить, лёг рядом. Устроился, перед собой раскрыв коробку новых сладостей. И пододвинулся спиной теснее к боку дорогого детектива, уж слишком оказалось тяжело, лежать так рядом, знать, что здесь он, спокойно спит и не исчезнет никуда, но и не чувствовать тепла. Ведь и не так губительно ужасна вышла эта слабость. И, улыбнувшись самому себе, Ди надкусил вкуснейшую конфету.
Проснувшись, Леон получил сюрприз.
-
-
27.09.2008 в 01:40Ох,так там был не конец?
но все равно -
-
-
27.09.2008 в 01:41запоротаячасть появилась, в которой автор позволил себе неизящно пошутить кросовером. Надеюсь, она не сильно подпортит впечатление.Hauri Miko
А \это так и задуманно, чтобы в стиле магистра Йоды повествование вести? Или не понял чего-то я?..
Нет, думать в момент написания вообще получалось тяжело. Да простит меня магистр Йода за невольное тыренье его манеры речи(.
-
-
27.09.2008 в 01:44«Blue & Boy original chocolate»
Тот самый
чайшоколад!!-
-
27.09.2008 в 01:46в которой автор позволил себе неизящно пошутить кросовером.
щас попробую угадать...
Так, что не удержался граф, любовно провёл пальцами по незнакомому названию «Blue & Boy original chocolate».
эээ,это love mode?
-
-
27.09.2008 в 01:55эээ,это love mode?
Ага, особый шоколад... с добавочкой.
Диландау , он, он ^_^.
-
-
27.09.2008 в 01:58еле вспомнила,очень уж давно читала )))
А Леон-то в курсе был,что он графу в подарочек везет?
-
-
27.09.2008 в 02:07А Леон-то в курсе был,что он графу в подарочек везет?
Конечно нет, Леона ждёт большой сюрприз).
еле вспомнила,очень уж давно читала )))
Я месяц назад перечитал пару томов, когда смотрел на картинку заявку, само всплыло). Думаю, когда Леон попал в Японию, загремел в больницу, как раз ту, где работает добрый доктор Киичи. День-два, детектив Оркотт отлежал в бреду и понабредил много интересного. А когда прочухался, Киичи, как и положено скучающей королеве, выспросил остальное, проникся и подарил к выписке шоколад.
Это кончно просто полуночный маразм, но мой мозг пожрал.
-
-
27.09.2008 в 02:20Я месяц назад перечитал пару томов, когда смотрел на картинку заявку, само всплыло)
кстати,да,очень подходит к картинке)))Здорово придумано)
Вообще,Киичи,похоже,сыплет этим шоколадом направо и налево
Киичи - щедрая душа!
-
-
27.09.2008 в 02:30Киичи - щедрая душа!
А ещё добрая фея и иногда бог ^__^. Киичи накормит всех страждущих))).
-
-
27.09.2008 в 08:50-
-
27.09.2008 в 08:51-
-
27.09.2008 в 08:52-
-
27.09.2008 в 08:54-
-
27.09.2008 в 09:39-
-
27.09.2008 в 13:19Нет, это ты меня убиваешшшь. Как вам с Чжан удается писать так, чтобы типа "всё прекрасно", а я жую сопли?
Мне тоже кажыцца, что герои после встречи спустя года два должны по быстрому совокупиться, а уж потом поговорить)