Для Амарги от проклятого опоздуна

[Karfaks]

Amarga хотела драббл:
С пейрингом: Веска/Папа Ди, ОМП/какой угодно Ди, вообще без пейринга
Рейтинг: любой
Жанр: любой
Ворнинги: ради бога не надо - смерть персонажей, мпрег, AU, ООС

И вот что получилось:
Пейринги: раз ОМП/Ди, два ОМП/Ди, и вдруг Леон/Ди
Нянчили Бэтили:Эрна,Чжан
Рейтинг: детский
Жанр: много.
Ворнинги: это написала я, что само по себе является довольно настораживающим предупреждением. И пара смертей все-таки присутствует, куда ж без них запутанная история. Еще очень много имен!
Примечания: Это перезрелый драббл. То есть фик. Который должен был быть подарком Амарге на Рождество, но не стал им из-за того, что я мерзкий гриб. Я очень сильно извиняюсь, и хочу сказать следующее:
Дорогая Амарга! Поздравляю тебя с прошедшим Рождеством и наступающим Новым Годом, раз уж твой подарок так «удачно» завис между этими праздниками. От всей души желаю тебе не болеть, не злится, не скучать, вообщем, не делать всех этих дурацких вещей, а просто радоваться жизни и любить ее во всех проявлениях (с)! =) Пусть тебя почаще настигают из-за угла неожиданные творческие замыслы, воплощать которые будет легко и интересно =). С любовью, мерзкий гриб Карфакс.

Хостел

- ..легкая облачность, которую затем разгонит освежающий бриз, пришедший со стороны Санта-Моники; средняя температура этого дня составит 48 градусов по Фаренгейту, напомню, что такой холодной зимы в Лос-Анджелесе не было с 19… года, и вполне вероятно, что на Рождество выпадет снег! Ну а пока осадков не ожидается, и своей очереди в эфир уже ждет так полюбившаяся нашим слушателям викторина… - гундосый, несколько утробный голос наполнял помещение, вплетаясь в общий рабочий гул настолько органично, что найти, где стоит радиоприемник, из которого он лился, было весьма трудновыполнимой задачей.
- …и вот в 7 часов утра, представляешь, в такую рань, мне звонит Найджес и говорит о каком-то срочном вызове, а я даже кроссовок снять еще не успел, только-только пришел из клуба, да-да, ты не ослышался, того самого клуба, где цыпочки подают коктейли в одном бикини… - это Фибс, с припухшими от бессонной ночи веками, но с неизменным юношеским румянцем во всю щеку, изливает на такого же молоденького полицейского, как и он сам, Страйта, подробности своих ночных гулянок. Страйт слушает его молча, с открытым ртом и про себя поражается восьмому стаканчику кофе, который заглатывает его коллега.
- …я больше не намерена терпеть твоего хамского поведения, так и знай, что ты перешел уже все мыслимые границы и сам теперь виноват в том, что я кричу на тебя! – Это Джилл нервно стучит карандашом по папке с бумагами, лежащей на столе самого высокого в их участке полицейского – Крисперса. Положив длиннющие ноги на стол, и вальяжно развалившись на стуле, Крисп покачивается на нем в такт пламенной речи Джилл и не забывает иногда закатывать глаза. – Я прекрасно знаю, кто виноват в том, что с моего стола пропадают ручки, скрепки, а в прошлом месяце даже степлер исчез, словно его никогда и не было! Но вот такой подлости, как розовые ярлычки «Не влезай – убьет!» на моих папках с отчетами, я от тебя не ожидала…. Мало того, что мне пришлось сковыривать их целый вечер, так мне еще и приписали авторство всех этих дурацких фразочек! Ты не мог хотя бы чуточку поднапрячь остатки мозгов и придумать что-нибудь пооригинальнее, а? Поверить не могу, но этим поступком ты умудрился превзойти самые тупые проделки моего напарника!
- Твой напарник! – радостно взмахнул ручищами Крисперс куда-то за спину Джилл, что должно было означать: во-первых, появление Оркота и возможность переключения внимания этой разъяренной фурии на него, во-вторых, непосредственное участие самого Леона в разработке неудавшейся шутки с отчетами. Но Джилл и бровью не повела, приняв ленивые и немного томные телодвижения Крисперса за попытку возразить ей. Аутодафе продолжалось.
А Леону хотелось спать. Вообще-то, он любил вставать рано, еще до того, как первые солнечные лучи вынырнут из-за небоскребов и обнаружат пыль на его окнах. Но иногда, чаще всего к концу квартала, здоровый сон нарушало дурацкое правило, согласно которому каждый детектив был обязан отчитаться о проделанной работе. В письменном виде, что для Оркотта было вообще адовой мукой. Сегодня был один из таких дней, когда он, щеголяя небритостью на своей усталой, вытянутой физиономии, приходил в офис на пятнадцать минут позже, и его никто за это не ругал. Оркотт постоял на пороге некоторое время – рабочий гул оглушил его, а затем пошаркал в свой угол. В их офисе отдельный кабинет был только у шефа, поэтому, проходя мимо столов своих коллег, что были по пути, он тырил необходимую для поднятия настроения и удачного рабочего дня мелочевку. Со стола Фибса был реквизирован один из стаканчиков с кофе, но его владелец был слишком поглощен пересказом своего ночного похода, чтобы это заметить и возмутиться. А Страйт лишь застенчиво улыбнулся – молодой полицейский уважал и немножко побаивался Оркотта, похоже, что Леон был для него чем-то вроде примера для подражания. Со стола Джилл были прихвачены сводки вперемешку с отчетностями, рапортами – то, что накопилось за сутки, и еще не было разобрано его напарницей. Леон любил быть в курсе событий, происходивших в его участке, даже если они не касались его самого и дел, которые он вел. Оркотт завернул бы и к Крисперсу, чтобы поздороваться, но, услышав, как бушует там ураган по имени «Джилл», развернулся, не обращая внимания на призывные подмигивания страдающего Криспа.
Шеф был уже на месте – за матовым стеклом легкой перегородки бродила тень, и подчиненные знали, что еще несколько минут они могут потратить на то, чтобы размять языки.
- Ты понимаешь, у нее даже не лифчик был, а что-то такое маленькое, чуть прикрывающее соски, ну ты понял, о чем я, да? – Фибс уже перешел на самые жаркие подробности, румянец на его щеках разгорелся аж до помидорного цвета, а глаза в синих кругах, радостно блестели. Судя по лицу Страйта, он силился представить то, о чем говорил ему напарник, но безуспешно.
- Ответив на этот вопрос, вы получаете шанс выиграть суперприз нашей викторины, а для этого, напоминаю, нужно всего лишь позвонить нам по следующему номеру и чуть подождать, пока вас соединят с нашим оператором, а пока вы выполняете эти нехитрые действия, мы прервемся на рекламу…МАРМЕЛАДНЫЕ МЕДВЕЖАТА!.... – на рекламной паузе приемник всегда начинал орать благим матом, словно кто-то там, на самой радиостанции, специально подкручивал громкость и получал за это халявные баксы.
- Ты думаешь, что твоего вялого «извини» будет достаточно для меня? Ты идиот, детектив Крисперс? – Джилл дожимала из последних сил сопротивляющегося коллегу, было забавно наблюдать, как от ее вопроса, заданного на довольно повышенных тонах, он вжимается в стул – долговязый, мощный мужчина пытался всеми силами спасти свою шкуру, терзаемую хрупкой блондинкой.
Из кабинета шефа раздавался бубнеж, он с кем-то разговаривал по телефону, и это тоже вносило в общий гул свою лепту. А гул в помещении тем временем нарастал, приближаясь к своему пику, когда каждый из его участников замолкнет и займется своим делом, а пока отдельные слова было уже и не различить. Сложно переорать настолько слаженно организованный шум, но Оркотту это удалось.
- Вы тут что, охренели все, что ли? – раздался его вопль, и Фибс подавился кофе, а Джилл выронила карандаш, которым намеревалась настучать по голове Крисперса. Даже радио будто заговорило тише, и в этой внезапной тишине было слышно только тяжелое дыхание красного и злого, как черт, Леона. Он успел добраться до своего стола и прочитать те бумажки, что добыл у напарницы. Обычные дела: ночью было 8 вызовов, на пенсию уходит знакомый Леону сержант, в районном суде было заслушано 5 дел, в двух случаях подозреваемые были оправданы, в трех – вынесены приговоры, преступники направлены в следующие тюрьмы….
Все эти сведения совершенно не волновали детектива, он комкал ненужные листы в кулаке, и лишь один из них ровно лежал перед ним, а Оркотт нависал над этой бумагой с перекошенным от ярости лицом. Это был постановление суда о тюрьме, куда направляли одного из трех преступников, и оно сопровождалось фотографией будущего заключенного.
С глянцевого квадратика в верхнем левом углу на Леона смотрел Ди. Обычно на официальных фотографиях люди выходят не слишком похожими на себя, но тут было невозможно перепутать. Разве что волосы не скрывали, как обычно, глаза – прищуренные без своей обычной защиты, но все же вызывающе разноцветные. Граф даже улыбался своей фирменной улыбочкой – чуть приподняв уголки рта. А стандартную белую табличку с номером становилось просто жалко, настолько ногти, идеально длинные и наманикюренные, вонзались в нее, точно лезвия.
- Что за херня? – прохрипел Оркотт, и от гнева в его коротком вопросе молодняк – Фибс и Страйт – вжали головы в плечи. Крисп, озадаченно прищурив глаза, смотрел на него и молчал, явно не зная о чем речь, поэтому ответить решилась Джилл:
- Мы думали, ты знаешь, Леон.
- А я не знал!
- Все случилось очень быстро, пока ты занимался тем ограблением….
- Как случилось?! Как это вообще могло произойти?! И пройти мимо меня?!
- Прекрати орать, Оркот! – возмутилась, было Джилл, но тут Фибс подал голос:
- Это было по наводке информатора, не помню, только, чей он был. От него поступили сведения, что в зоомагазине в Чайнатауне нашли приют не только собачки, но и пара килограммчиков героина, туда заглянули якобы проверить лицензию, и улов был действительно впечатляющим. Все документы этого китайца были в полном порядке, но никак не объясняли хранение наркотиков…
- Кто этот информатор? Кто провел обыск? Кто вел дело? – было странно, что какие-то слова умудряются просочиться наружу, сквозь плотно сжатые губы Оркотта – настолько он был взбешен.
- Леон, послушай, - Джилл подошла к нему и положила руку на плечо, - я понимаю, что ты привык к графу, и, возможно, он стал для тебя другом…
- Другом? – со странной интонацией переспросил Оркотт.
На прошлой неделе он притащил в магазинчик телевизор со встроенным видиком и показал графу какой-то модный мультик про животных. Что-то про мамонта и саблезубого тигра, которые в компании ленивца ждали наступления ледникового периода. Ди хохотал как сумасшедший, хотя, как показалось Леону, совсем не над теми же шутками, что веселили самого Оркотта. Но это было неважно, ведь детектив добивался совсем другого. Он провел ночь в магазинчике, вместе с графом, они смотрели телевизор до утра, и Ди чуть не уснул на плече у Леона. Если Оркотт и думал о графе, то в его мыслях точно никогда не мелькало слово «друг».
- Хорошо, - тут же поправилась Джилл, - объектом. Ты вел его с самого начала, столько времени посвятил наблюдению за ним, но теперь тебе придется просто смириться с тем, что не ты арестовал и осудил его. Ничего не поделаешь с этим, Леон.
Оркотт выпрямился и с шумом втянул воздух, всем своим видом напоминая быка, догадавшегося, что за красной тряпкой есть кто-то еще. С нечитаемым выражением лица он обвел взглядом молчащих коллег, схватил злополучный приказ и ринулся в кабинет шефа, сметая все на своем пути.
- Это конец. – Прокомментировал поведение Леона ковыряющийся в носу Крисперс. – Кто-нибудь, вызовите полицию и скорую. Нам понадобится их помощь.
- Но мы и есть полиция. – Растерянно ответил Страйт, не поняв сарказма долговязого копа.
- Тогда ФБР. – Пожал плечами Крисп.
- Очень смешно. – Мрачно сказала Джилл, которую Оркотт, когда несся к шефу, довольно невежливо отпихнул. – Надеюсь, что босс вправит ему мозги на место. Во всяком случае, он единственный, у кого это хоть иногда получается….
- Еще слово, Оркотт, и твой значок полицейского покинет тебя, даже не сказав «до свидания»!!!! – Действительно, децибелы Леона мог превзойти только один человек, вопль которого заставил матовые стекла перегородки кабинета задребезжать и взмолиться о пощаде.
- Или не получается… - пробормотала Джилл, подхватывая сумочку. – Я тут вдруг вспомнила, что должна была отнести важные бумаги….
- Думаете, пора начинать эвакуацию людей из здания? – Спросил Крисперс Страйта и Фибса, провожая фигуру девушки, удаляющейся слишком уж поспешно, задумчивым взглядом.
- Очень смешно. – Попытался скопировать тон Джилл Фибс.
- Вот я и не смеюсь. – Парировал Крисп, крутанулся на стуле и направился в буфет, подальше от эпицентра извержения эмоций из вулкана по имени «Леон Оркотт».

***

Леон вышел от шефа только через час, взмыленный и усталый, точно пробежал пару десятков километров за преступником, а потом на своем же горбу притащил того обратно. За это время он успел трижды сдать свой злополучный значок, лишением которого так любил пугать его шеф, дважды официальная металлическая бляха прилетала обратно, с намерением выбить глаз, один раз он отнял ее сам. Уже через минуту, после того, как Оркотт ворвался в кабинет и высказал свое возмущение по поводу ареста Ди, они с боссом перешли на личности и стали припоминать старые проступки. В основном, этим занимался, конечно же, не Леон, Леон только отбивался от сыплющихся на его белобрысую голову обвинений в опозданиях, халтурных отчетах, тупоумии и прочих недостатках, которых не должно наблюдаться у образцового полицейского, но которыми в полной мере обладал Оркотт. Поток ругательств постепенно уносил их от изначальной темы разговора, поэтому Леон прекратил его, дождавшись паузы и выкрикнув следующее:
- Вы считаете меня некомпетентным? Вы думаете, что я плохой полицейский?
Его шеф, полный мужчина, чей возраст уже несколько превышал понятие «средний», грузно осел в кресло, вытирая испарину со лба собственным галстуком. Он явно устал кричать, у него была отдышка, а цвету лица позавидовал бы самый яркий румянец Фибса.
- Нет. Ты простофиля, не слишком ответственный в макулатурных делах, но коп ты, тем не менее, отличный.
- Тогда как вы можете думать, что я ошибаюсь относительно графа Ди? Я успел изучить его более чем достаточно для того, чтобы понять – так просто найти у него наркотики невозможно! Это абсурд! Я провел в его магазине уйму времени, я бывал там чуть ли не каждый день, но ни разу не заметил ничего похожего на….
- В этом-то все и дело.
- Что?!
- Ты сказал, что проводил в магазине Ди большую часть своего времени. При этом ты говоришь, что постоянно наблюдал за ним, пытаясь заметить какую-нибудь оплошность с его стороны, которая бы выдала с головой его причастность к криминалу?
- Ну, да... Примерно так….
- А думаю, что все было иначе. Ты прекрасный детектив, Леон, у тебя глаз наметан замечать то, что не видно обычному гражданину, не знакомому с преступным миром, и ты справляешься с этим просто замечательно. Но как человек, простой человек, не коп, ты недальновиден. Ты слишком много общался с графом, чтобы продолжать относиться к нему, как к возможному преступнику. Поэтому ты и не заметил того, что смог увидеть обычный полицейский, приехавший в магазин с досмотром.
Леон ошарашено смотрел на своего шефа, и не понимал, о чем тот толкует. Ведь он знал Ди настолько хорошо, что, наверно, смог бы в три счета разрушить всю систему обвинений, выдвинутую в суде. Будь он в тот день там, разумеется.
- Оркотт, ты смог бы заподозрить своего родственника в чем-либо подобном?
- Не понимаю, как это связано с…
- Как правило, люди в последнюю очередь думают, что в произошедшем преступлении виноват кто-то близкий им. Если им вообще в голову приходит эта мысль. Полицейские – не исключения, мы ведь такие же люди.
- О, нет! – Оркотт понял, что доказывать тут что-либо уже бесполезно. То ли Джилл поработала над тем, чтобы ее домыслы о «близкой дружбе с графом Ди детектива Оркотта» были услышаны шефом, то ли кто-то другой из отдела, неважно, делать тут было больше нечего.
- Для того чтобы понять, что Ди был тебе не посторонним человеком, мне не нужно допрашивать твоих коллег об этом. Его имя ты произносишь чаще всего. Не матери, не брата, не любимой девушки, а его.
- Что-то вы сегодня лиричны, шеф, - огрызнулся Леон. Человек за столом сразу же побагровел и рявкнул, чтобы он выметался из кабинета, если больше не может сказать ничего толкового. Оркотт поспешил так и сделать, но у самой двери ему в спину прилетело тихое предупреждение:
- Оркотт. Не вздумай самовольничать.
Леон в ответ лишь аккуратно прикрыл за собой дверь.

***

Когда он вернулся, на месте были только Фибс и Страйт, очевидно Джилл и Крисп не торопились вернуться и проверить, как поживает их старый добрый коллега Оркотт после визита к шефу. А коллега рыскал между столов, как волк среди елочек, сопровождаемый настороженным взглядом двух пар глаз. От него явно ожидали еще буйных скандальных выходок, но нет, теперь голова Леона работала четко, ясно, на определенную цель. В первую очередь ему нужны были сведения. Информатор, предупредивший о наркотиках в магазинчике, полицейский, что вел это дело, адвокат…. Пока всего это у Леона не было, но ненадолго.
- Страйт. – Леон уставился на парня, и тот сразу же вытянулся по струночке.
- Д-да?
- Кто вел дело о незаконном хранении наркотиков в зоомагазине Чайнатауна?
Парень замялся, и это не понравилось Леону, ему показалось, что ответа давать не хотят. Но тут молчание прервал голос Фибса:
- Аарон Гэрэлл, кажется. Просто поднимись на второй этаж и поспрашивай там…
- Спасибо! – Тут же просиял Оркотт, забыв про заминку Страйта, и кинулся жать руку Фибсу. Глаз выхватил имя на табличке, которое Леон до этого дня так и не удосужился запомнить. – Спасибо, Джереми!
Парень обрадовано тряс руку Оркотту, точно это не он, а ему помогли в чем-то, а моментально поникший Страйт кисло наблюдал за этой картиной. Когда детектив унесся на второй этаж, в погоне за подтверждением своих догадок, Страйт спросил Фибса:
- А ты уверен, что нормально было говорить ему об этом?
Джереми покосился в его сторону и фыркнул:
- Да ты сам с радостью сообщил бы все, что имел за душой. Только ты же ничего не знал.
- Это точно, сказал бы, - печально закивал Страйт, - обидно, что не знал…
- Что-что не знал? – передразнил его голос Крисперса, а по голове стукнул пакет, аппетитно пахнущий сэндвичами. Страйт опять занервничал, не зная, что и сказать, но Джереми признался сам:
- Он не знал, кто вел дело, связанное с графом. А я знал, и сказал об этом детективу Оркотту. Он сам меня попросил.
- Дурррачье. – Раздосадованно пророкотал Крисперс и кинул пакет с бутербродами на стол. – Он же теперь не остановиться.
- Почему? – удивился Фибс. – Узнает все, что нужно и забудет.
- Вы не понимаете, потому что не знаете, что представляет из себя Оркотт. Если ему что-то нужно, он упорно, любыми путями идет к своей цели, зачастую с последствиями для себя самого. А Ди для него…. Как мания. Ему не обстоятельства дела нужны, ему нужно доказать, что обожаемый китаец невиновен. Любыми способами.
- Даже если это будет противозаконно? – воскликнул Страйт, для которого слово «закон» было настолько же священно, как для Крисперса слово «обеденный перерыв».
- Это вряд ли. Вот только будет ли он считать, что произошло нарушение закона? Неясно…
- Почему мальчики выглядят такими унылыми? – это Джилл вернулась в хорошем настроении, успев выпить кофе с подружкой из соседнего отдела, и пококетничать с симпатичным офицером. Плюс ко всему, Оркотта в окрестностях не наблюдалось, возможно, шеф сумел избавиться от него…
- Съешь бутербродик, милая, - очень ласково обратился к ней Крисп, - твой напарник пошел добиваться справедливости у некого Гэрэлла. Помянем парня?
- О, фак. – Расстроено выругалась Джилл. – Что-то будет.

***

Гэрэлл обнаружился не на втором этаже, а в святая святых всего участка – буфете. Здесь проводили свое время большая часть полицейских, не занятых патрулированием или желающих отвлечься от других дел. Аарон Гэрэлл оказался высоким широкоплечим мужчиной с серебристым ершиком волос. Проработавший в полиции уже немало лет, он долго чесал в затылке, толком не понимая, чего от него хочет добиться этот чересчур активный детектив из соседнего отдела.
- Так, давайте определимся уже, о каком зоомагазине идет речь! – пресек он новый виток невнятных и торопливых объяснений от Оркотта.
- Из Чайнатауна!.. Ди!.. – взвыл уже доведенный до предела непонятливостью Гэрэлла Леон.
- Так бы сразу и сказали. – Спокойно пожал плечами полицейский, и махнул рукой Оркотту, чтобы тот шел за ним.
Их конечным пунктом оказался отдельный кабинет, заваленный многочисленными папками чуть ли не до потолка, но видно все это имело свою систему, потому как Гэрэлл жестом фокусника выдернул тоненькое дело из-под громадной колонны других.
- Это наш личный мини-архив. – С улыбкой пояснил он Леону. – В основном все дела на нашей территории, а к ним относится большая часть этнических кварталов Лос-Анджелеса, связаны с наркотиками и постоянно перекликаются друг с другом. Поэтому, перед тем как все сдать в основной архив, мы составляем собственную картотеку, а что-то вообще оставляем у себя, если дело на наш взгляд незакончено. Вот, кстати, ваш магазинчик, возьмите, почитайте, - махнул он тоненькой папкой. Леон ухватился за нее с жадностью голодного человека, которому предлагают свежую булочку, - только, если не секрет, зачем вам это?
- У меня есть сомнения по поводу этого дела, которые я хочу проверить. – Пробормотал Леон, уже поглощенный чтением – внутри папки оказалось всего несколько бумажек, но некоторые из них были очень занимательными…. – Он и вправду граф!
Гэрэлл, который сначала подобрался, услышав про сомнения Леона, рассмеялся:
- А я уж подумал, что вы подозреваете меня в плохой работе. Это ваш друг?
- Знакомый. – Буркнул Леон, дернувшись на слово «друг», которое его сегодня просто преследовало.
- Он действительно граф. Титул был дарован еще его деду, с правом наследования, но без земли. Вот, посмотрите, здесь прилагаются все официальные бумаги. Мне жаль, что с вашим знакомым случилось такое.
- Здесь говорится, что наркотики были обнаружены во время проверки документов хозяина магазина?
- Думаю, вам, как полицейскому ясно, что это было всего лишь соблюдением формальностей. Было получено сообщение из надежного источника о хранении запрещенных веществ, но его недостаточно для того, чтобы выписали ордер на обыск.
- А могу я… переговорить с этим «надежным источником»? – осторожно поинтересовался Оркотт и тут же заметил, как опасно сузились глаза Гэрэлла. Существовали негласные правила, которые соблюдали все копы, и одним из них было как раз то, о чем сейчас спросил Леон. Своих информаторов не делили ни с кем и не сдавали никому.
- Разумеется, нет. – Ответил полицейский.
- Поймите, я всего лишь хочу знать, точно ли не было никакой ошибки, вдруг…
- Могу я еще раз увидеть ваши документы? – перебил его Гэрэлл. Когда Леон подошел к нему с просьбой, то сразу же показал их, но в тот момент Аарон даже не обратил на них внимания. Сейчас же он внимательно изучил документы, прежде чем продолжить. Оркотт терпеливо ждал. – Детектив, поймите, я лично присутствовал при том, как был обнаружен героин в подсобном помещении. Вот, здесь даже план здания прилагается, посмотрите. Вот, в этой подсобке, сразу за холлом, у него хранились корма для животных, клетки и прочая фигня. Идеальное место, чтобы спрятать что-то противозаконное.
- Подсобка? – Леон смотрел на схему магазинчика круглыми глазами. – Это же бред….
Леон прекрасно знал эту дверь – она скрывалась от любопытных глаз за тяжелой портьерой. В первое время его знакомства с графом, он считал, что там-то и спрятаны все тайны магазинчика, за ней стряпаются все грязные аморальные делишки надменного китайца. За все время Оркотт успел заглянуть за нее три раза, и каждый раз он видел что-то новое, отличное от предыдущего – то темный зал с высоким потолком, то длинный коридор... Только один раз ему показалось, что он увидел настоящий мир Ди, а не иллюзию для любопытных глаз. Он тогда умудрился опрокинуть на графа чай. Леон рассказывал что-то, увлекся и нечаянно пнул низенький столик, за которым они сидели. Столик подпрыгнул, словно был живой, и скинул чашечку, из которой пил Ди, прямо тому на колени. Донышком вверх. Леон в ужасе смотрел на темное пятно, расплывающееся по тяжелой атласной ткани, на застывшие глаза Ди, на его вскинутые от неожиданности руки, и готовился к мучительной и беспощадной смерти. Но Ди, прошептав что-то себе под нос, лишь встал и, поставив чашку на место, сказал Оркотту, что пойдет переодеваться. Он ушел за эту самую дверь, а Леон остался маяться совестью и мыслями, что же так тихо сказал граф. Он довольно долго сидел так, жутко недовольный собой, и столиком в том числе…
Но тут раздался крик. Человека. Испуганного до смерти. С той стороны, куда ушел Ди. И Оркотт ринулся туда, на голос, точно в нем пружина выстрелила, сработал инстинкт полицейского. Теперь он уже не обращал внимания, как выглядит коридор, по которому он бежит, не до интерьеров было. В считанные минуты он оказался перед очередной дверью, толкнул ее и очутился в комнате.
Там было очень много ткани. Ковер под ногами, шелк на стенах, атлас на кровати, бархатная спинка кресла, и посреди всего это был Ди. Он стоял у зеркала, большого, в человеческий рост, и слегка мутноватого, видимо, очень дорогого и старинного. Граф стоял перед ним, вглядываясь в зеркальную муть, на его плече складками собирался рукав нового одеяния, взамен испорченного. А второе плечо было обнажено – Ди не успел до конца одеться, и Леон, распахнув рот, ошалело вглядывался, как до этого граф в свое зеленоватое зеркало, в невозможно сливочную кожу, которая не знала ни единого темного пятнышка или родинки. У Ди были широкие плечи, как и должно быть у мужчины, но только острые, тонкие, словно принадлежащие подростку. Леон уставился на обнаженное плечо, просто глаз не мог отвести, и назойливый взгляд был замечен – граф резко обернулся, охнул и подхватил незастегнутый край чеонгсама, прикрывая им грудь, плечи, комкая ткань, точно стыдливая девушка. Он смотрел на Леона расширившимися глазами, а тот прокручивал в голове только что увиденную картинку, которую запомнил смазанной фотографией: чуть выступающие ребра, бледный, совсем незаметный сосок, тень под ключицами и впадинка между ними – вот единственные нарушители сливочного спокойствия.
- Что…Что-то случилось? – запинаясь, наверное, от создавшейся неловкости, спросил Ди. Леон ощутил, как по его ушам полыхнуло пламя, таким придурком он себя сейчас чувствовал.
- Я слышал какой-то крик…
-Это мои питомцы…шалят. – Последнее слово Ди почти прошипел, видно, к нему возвращалось его обычная уверенность и надменность. Теперь он смотрел на Оркотта недовольно, холодно, хотя обеими руками продолжал держать незастегнутый ворот платья у горла, и это слегка портило производимое впечатление.
- Я…ошибся, да, - Леон с трудом выталкивал из пересохшего вмиг рта слова, - извини.
Граф кивнул, не отрывая от него взгляда. И Оркотт развернулся и ушел.
- Почему бред? – вернул детектива в эту реальность удивленный голос Гэрэлла.
- А, не обращайте внимания, - отмахнулся Леон.
- Ну ладно. Загляните еще и в протокол судебного заседания, он тоже крайне интересен.
- Чем это?
- Граф не стал нанимать адвоката, и согласно нашему законодательству, ему был предоставлен государственный юрист. Он довольно неплохо вел дело в пользу подозреваемого, но тот обрубил все его начинания одним махом.
- И как же?
- Он просто признался в том, что наркотики принадлежат ему. Рассказал, как сумел приобрести их, каким образом это добро было доставлено к нему. Все его слова совпали с информацией моего человека. После такого заявления суд свернулся буквально в несколько минут: по-быстрому вынесли приговор, и пошли по домам.
Леон, в который раз за день, обалдел. Ди что, рехнулся совсем?
- А сам он этим героинчиком побаловаться случайно не успел? – в сердцах выпалил Оркотт.
- Нет, что вы. Анализ ему делали, кровь чистая.
- А куда дели всех животных из магазина?
- Отдали в приют. Повезло, что их там было немного – пара кошек, собак и с десяток различных певчих пичуг.
Нет, Леон сегодня решительно ничего не понимал в этой жизни. Насколько он еще мог соображать, плотоядный баран не попадал ни под одну из категорий, перечисленных Гэрэллом. Так куда же он делся?
- Вот знаете, детектив, мне в этом деле только один момент показался странным, я так и не смог его объяснить. – Неожиданно признался Аарон.
Леон с трудом сдержал фырканье – ему-то все тут казалось перевернутым с ног на голову.
- Я уже говорил, что мой участок в основном занимается районами иммигрантов – Таиландский квартал, Корея-таун, Маленькая Армения… Вашему участку достался Чайнатаун. Основные преступления, которые происходят здесь – это столкновения между диаспорами и незаконный ввоз: наркотики, оружие, предметы культуры. Контролировать все это сложно, но мы кое-как приспособились, с каждым делом наращивая опыт.
Полгода назад я сумел нащупать канал, по которому героин поступает сюда, в армянский квартал. Информации удалось достать не слишком много: способ, которым его доставляют, да «клеймо», так сказать, производителя на упаковке, фирменный знак. Так вот, каково же было мое удивление, когда я обнаружил этот самый знак качества на том подарочке, что был найден в Чайнатауне.
- Так в чем же несостыковка?
- Лидеры этих диаспор – китайской и армянской, недавно конфликтовали друг с другом. Вряд ли они стали бы после этого дружелюбно обмениваться наркотой, если они до сих пор не восстановили простейшие торговые связи.
- Как же тогда героин оказался у Ди? У вас есть предположения?
- Можно было бы сказать, что наркотики подкинули, но своим признанием в суде граф перечеркивает эту версию. Тогда другой вариант: он украл их у настоящих владельцев. Вот только зачем? Насколько я изучил связи графа Ди, он не сумел бы сбыть такую крупную партию ни самостоятельно, ни через своих знакомых.
- Что-то тут концы с концами не сходятся… - Задумчиво протянул Леон.
- Верно подмечено. Либо этот китаец недоговаривает, при чем по-крупному. Я думаю, его еще не раз будут допрашивать в тюрьме по поводу этих неточностей.
Тут Оркотт спохватился:
- А что эта за тюрьма, куда его отправили? Имеете представление?
- А как же. Туда отправляют как раз тех преступников, которым уже вынесли приговор, но еще не «обработали» до конца. Как правило, это такие же, как Ди, возможные звенья в цепочке торговцев наркотиками, или члены банд, преступных группировок, чьи сообщники еще не пойманы. Вообщем, все те, кто могут послужить источником своевременной информации. После того, как надобность в них отпадает, заключенных обычно переводят в другую тюрьму. А эту, за постоянную смену контингента, прозвали Хостел, общежитие.
- Гэрэлл, вы мне очень помогли! – от всей души поблагодарил Оркотт.
- Да что там. – Подмигнул в ответ Аарон. – Не забудьте если что помочь в ответ, детектив.

***

Эту тюрьму прозвали Хостел за то, что ее посетители редко оставались здесь сроком больше, чем на полгода. Текучка преступных кадров была настолько высока, что среди них даже не успевали выделиться лидеры, которые управляли бы другими заключенными. Поэтому и нравы здесь были помягче, чем в других подобных учреждениях, а в остальном Хостел был такой же тюрьмой, как и все остальные. Одинаковая форма одежды для заключенных - серая куртка и штаны (правда, старожилам разрешалось носить и обычную одежду). Двухместные камеры, отбой ровно в десять, решетки закрываются до утра. Все остальное время – общайтесь, сколько влезет. Огромный душевой зал, без разделений на отдельные кабинки или хоть какого-нибудь намека на шторки – охрана следила за тем, чтобы не было возможности для насилия. Площадка для прогулок, с ровным зеленым газонным покрытием, отделенная от внешнего мира кирпичной стеной и тройным решетчатым заграждением. Все как обычно.
Если встать посередине и поднять голову – можно рухнуть в небо. Синее, твердое, с клочками облаков. Единственное, на что не смогли поставить решеток.
- Я бы взлетел, если бы мог. – Сказал Натан Джеллетт, запрокинув голову и вглядываясь куда-то верх. – Жалко, что у меня крыльев нет.
- Действительно, жалко. – Мечтательно промурлыкал Брандон Каролан. – Но, представляешь, какие сомнения нас тогда бы одолевали все время?
- Нееет, - рассмеялся Джеллетт, - никаких сомнений, что ты. Сразу ввысь. В объятья к свободе. Или, что же получается, для тебя сейчас есть что-то дороже свободы, Бран?
- Пошли что ли. А то холодно чего-то. – Кислым голосом ответил Каролан, не обращая внимания на заданный вопрос, и развернулся в сторону входа, у которого томились наблюдавшие за ними охранники. – Вон, люди тоже мерзнут, мы мешаем им пойти домой.
Тут Натан заржал:
- Ой, Бран, каждый раз, когда ты прикрываешь свои желания человеколюбием, мне в боку начинает колоть от смеха…
- Ну, смейся, смейся. А я пошел. – Грубо ответил Бран и поплелся внутрь.
Натан еще некоторое время наслаждался небом. Он так долго стоял с закинутой назад головой, что кровь прилила к затылку, и синяя гладь стала казаться очень близкой, языком бы дотянулся. Джеллетт был бы не прочь попробовать небо на вкус.
Ему было двадцать девять лет, когда он попал тюрьму. Он был главарем банды, занимавшейся кражами, разбоем, торговлей оружием. Мелкая сошка, как показалось бы, но он успел подгадить многим, прежде чем его сдали копам собственные же компаньоны. На самом деле Джеллетт еще прилично продержался – его не могли поймать четыре года. Он был может и не слишком умным, но прирожденным лидером, и как считал сам Натан, в этом была заслуга его ирландской крови. Своим страной он гордился, хотя его мать еще девочкой покинула Лейиш, и вместе с семьей переехала в Лос-Анджелес, поэтому Натан не знал ни языка, ни того, как выглядит церковь святого Патрика в его округе. Но проявлять патриотизм по мелочам ему это не мешало.
В его ярко-рыжих коротких волосах, мелких веснушках на загорелой коже сразу угадывалась горячая кельтская натура. Природа наградила парня примечательной внешностью, дополнявшей его портрет идеального лидера: атлетическое телосложение, открытое волевое лицо, ни грамма лишних деталей, что могли бы испортить образ.
В Хостеле он находился уже полтора года, и по всем меркам считался «засидевшимся постояльцем». Полиция все никак не могла выйти на остальных членов его банды, которые довольно успешно продолжали начатую Джеллеттом деятельность. Свою группировку здесь он начал сколачивать семь месяцев назад, когда к нему присоединился его старый друг и верный помощник во всех делах Бран Каролан, худой и постоянно хмурый мужчина. Встреча их произошла так: ранним утром в камеру Натана ввалился человек и плюхнулся прямо на него – Джеллетт всегда спал на нижнем ярусе кровати. Взбешенный галантными манерами незнакомца, Натан откинул одеяло, чтобы поприветствовать его тычком в зубы, и встретился с настороженным взглядом блестящих круглых глаз, крючковатым носом под такими знакомыми, черными с рыжиной патлами.
- Эй, я же вроде велел тебе присматривать за командой. – Растерянно сказал ирландец.
- За тобой-то кто будет присматривать? – сказал своим глухим, каркающим голосом Бран и полез наверх, обустраиваться.
Позже Натан узнал, что не в силах выносить мерзкий характер Каролана, парни из его команды просто избавились от него, поступив, как компаньоны Джеллетта.
Если лидерство и было в крови рыжего ирландца, то Брандон, в свою очередь, был превосходным соратником своего главаря. У него было все то, чего так не доставало Натану – хитрость, не раз помогавшая избегать им ловушек недругов, не по годам развитая мудрость и трезвый холодный расчет. Полная противоположность Джеллетту, вместе с его бешеным сердцем составляющая идеальным тандем. Плюс ко всему у Брана была настолько развита интуиция, что Натан иногда поражался тому, с какой точностью друг иногда предсказывал исход рискованного дельца. Джеллетт всегда был достаточно уверенным в себе и своих силах парнем, но присутствие Брана заставляло его чувствовать себя просто несокрушимым.
Они забавно познакомились. Джеллетт тогда умудрился повздорить с четырьмя бугаями в баре, и они все вместе вышли поговорить. Вначале Натану пришлось очень несладко: громилы действовали на редкость слаженно для обычных носителей крошечных мозгов. Пришлось Джеллетту для начала поваляться в пыли, скорчившись и разбитым ртом сплевывая злость вместе с окрашенной кровью слюной. Все-таки у этих парней извилины были размером с орешек – дав рыжему пару ленивых пинков под ребра, решили, что этого будет достаточно, и неторопливо пошли обратно в бар. Повернувшись к нему спиной. Дав время подняться. Натан никогда не бил в спину, исподтишка – поэтому первому он просто саданул по ногам так, что тот заверещал таким тоненьким голоском, какому позавидовал бы любой карликовый пуделек. Остальные обернулись сами и встретили свое позорное поражение уже лицом. Натан стоял посреди лежащих на земле огромных туш, скулящих и трясущихся от боли, со сбитыми в кровь руками и радостно скалился целехонькими, не смотря на все старания противников, зубами. Когда это было надо, он становился сильным, когда было надо, он становился ловким, но он всегда бил очень точно.
Он с наслаждением шумно втягивал пыльный и вязкий от запахи крови воздух, как вдруг краем глаза заметил черную фигуру. Сутулый, мрачноватого вида парень стоял, прислонившись к стене, и попивал виски, глядя на него и последствия его действий.
- Здесь не дают бесплатных представлений, дружище. – Опасно осклабился Натан, чуть пригибая голову и становясь похожим на пса в стойке. Незнакомец вытянул губы в тонкую линию, отчего его нос стал еще более острым, чем показался вначале, и, причмокивая, сказал хрипатым голосом:
- Классно ты их…. Дружище.
- Надо чего? – спросил Натан, внутренне успокаиваясь. Стоящие дыбом волосы на коротко стриженом затылке тихонько улеглись обратно.
- Надо. – Кивнул незнакомец. – Познакомиться бы надо. Дружище.
И протянул длиннопалую ручищу Джеллетту. Натан осторожно пожал скрюченную, явно когда-то травмированную и от этого теперь похожую на птичью, руку. С этого момента он никогда не прикрывал спину – просто знал, что может положиться на Брана, что, обернувшись, всегда натолкнется на ободряющий, сигнализирующий «Я рядом, я здесь», взгляд. На самом деле у них нашлось много общего. Бран, например, вырос в недосягаемой, но все же так любимой Натаном Ирландии. Правда жил он в другой провинции, не в Лейнстере, как мать Джеллетта, а Коннахте. Потом переехал в Эстонию, вообщем, парня изрядно помотало по земному шару. А ирландских корней, Бран у себя не признавал, утверждая, что в нем столько всего намешано, что получился бы неплохой коктейль, если бы по его венам текло спиртное.
Бран вообще-то был довольно странным, угрюмым парнем со своими тараканами в голове, которую венчала шапка жестких, черных волос, местами выгоревших на солнце и отливавших грязно-рыжим. Однажды Натан заметил в глубине этих буйных вихров абсолютно белую, тоненькую прядку, и спросил Брана откуда она у него. Тот только зыркнул недовольно и ничего не ответил, а Джеллетт больше и не интересовался, нутром чуя, что это не его дело. Видно было что-то у его друга за душой такое, о чем рассказывать не хотелось. Сам Натан связывал все эти странности с больной рукой Каролана – было видно, что парень многое повидал, и боль от увиденного еще не утихла, хотя раны и зарубцевались.
В тюрьме ко всем болячкам Брандона добавилось еще одно ранение, довольно серьезное. Спустя два месяца после его прихода в Хостел, Джеллетт, почувствовал себя настолько уверенно, что пер почти напролом, наглостью и силой отвоевывая уважение и лидерство. Стычки с соперниками обычно ограничивались ушибами, вывихами, да трещинами в челюстях. Пока однажды, в азарте драки, Натан не крутанулся, картинно выбивая дурь и лишние зубы у очередного несогласного засранца, и не увидел, как тяжелый ботинок опустился на лицо Брана, уже корчащегося на полу. Чмакающий звук, тело судорожно и резко вскинулось от боли, а черные пряди выглядели теперь мокрыми и слипшимися, как будто Брану кто-то вылил бутылку масла на голову. Спину Натану прикрыли, но сам Джеллетт настолько был ошеломлен случившимся, что даже не стал преследовать убегающих уродов, виновных во всем этом. Каролана сразу же повезли к доктору, а Натана потащили допрашивать и урезонивать.
- Допрыгался, Джеллетт? – спросил у него какой-то коп, Натан их лица даже не запоминал. – Забыл, что остальные дружки не при тебе, и разошелся?
- У вас там все лекарства просрочены, я знаю. – Ответил ирландец, беспокоясь о Бране.
- Может тебе еще кого-нибудь из твоих подсадить, чтоб ты себя одиноким без прихвостня своего не чувствовал?
- Обязательно, только сначала поймайте хоть одного. – Хмыкнул Джеллетт, думая, а рабочая ли вообще аппаратура у того старикана, что назывался у них дежурным медиком.
- В карцер. – Скучным голосом приказал незапоминающийся коп, и ирландец провел увлекательную неделю в четырех стенах, развлекая себя тем, что придумывал, как отомстит обидчикам Брана. Когда он вышел, тот уже был переведен в камеру из их тюремной больнички. То ли оборудование действительно было уже изношенным, то ли старичок – докторишка настолько подслеповат, но глаза Каролан лишился, и теперь торчащие по сторонам черные патлы придерживала аккуратная повязка, под которую уходили уродливые борозды шрамов. Джеллетт только скрипнул зубами на это, но ничего поделать не уже мог: пока он пережидал свой кратковременный отпуск в карцере, а Каролан валялся на больничной койке, подонку, сделавшему это, хорошенько подкорректировали внешность, лишив зрения вообще. Кто это мог быть, Натан не знал, друзьями, готовыми так жестко отомстить, они с Брандоном тогда еще не обзавелись. Начальник тюрьмы только руками разводил, понимая, что ни ирландец, ни его дружок физически не были способны совершить подобное, а остальные заключенные молчали, как мышки. Ослепшего ублюдка, кстати, через день перевезли уже в другую тюрьму, а там он уже, поговаривают, окончательно лишился рассудка. Случай этот всем запомнился, и больше к яростному ирландцу никто не цеплялся, а авторитет его рос не по дням, а по часам.
Не смотря на переживания Натана, Бран довольно быстро пошел на поправку и, казалось, совсем не испытывал неудобств от приобретенного уродства. Постепенно буря внутри Джеллетта улеглась, и он продолжил уверенно обустраиваться в Хостеле.
Сейчас, помимо Брана, в его окружении укрепились еще двое: вертлявый и смешливый Дорт, бывший дилер тяжелых наркотиков на бульваре Уилшир, и тяжеловесный рассудительный немец Бертольд Ланг, с группой сотоварищей так четко планировавший ограбления в Пасадене, что ему заранее было выписано приглашение в Хостел, когда он торжественно сдался полиции, в то время как остальная банда улепетывала что было сил, лишь бы последний громадный улов остался при них. Как утверждал Берт, пару лет будут ничем по сравнению с той райской жизнью, что наступит после его выхода на волю. Дали ему действительно небольшой срок, Ланг ухитрился обеспечить себе неплохую защиту в суде, и вынесенный ему приговор звучал, как пожелание приятно отдохнуть в Хостеле. Дорт неприкрытой лестью выражал свое восхищение Натаном, Берт же долгое время пытался найти контакт с заинтересовавшим его Кароланом, но встретил лишь суровое молчание, плюнул на это и просто стал проводить время с ними всеми, постепенно становясь своим в этом кружке.
Сутуловатую фигуру с патлатой головой, Джеллетт увидел уже у самой решетки их 64-ой «комнатухи». Кинулся догонять, краем глаза замечая, что сегодня в Хостел прибыли новички, причем довольно много. Решив рассмотреть их попозже, Натан помчался в камеру, Бран уже успел залезть на свою кровать и скорчиться там, в углу, как любил это делать, когда хотел над чем-то подумать. Ирландец сел и собрался уже было спросить у друга что-нибудь дурацкое, чтобы вернуть того обратно, из мыслей сюда, но его перебили с хохотом ввалившиеся в камеру Дорт и Ланг.
- Новое поступление плохишей в Хостел! – Торжественным воплем огласил Дорт причину их веселья.
- Заверните. – Насмешливо отозвались с верхней кровати. Берт хмыкнул, а явно чем-то возбужденный Дорт накинулся на Джеллетта с горящими глазами:
- В жизни есть справедливость, чувак! – выросший в «черном» районе Леймерт-Парк, Джимми Дорт активно употреблял словечки из жаргона «цветных». – Сегодня я узнал это.
- Я все-таки настаиваю на том, что Менеджер на самом деле Санта-Клаус. – Менеджером Хостела называли начальника тюрьмы Уолтера Гарда, у которого, кстати, была седая бородка, но более благообразная, чем у рождественского веселого старика. Джим тут же обернулся к Лангу и чуть ли не пропел:
- Оооо, да! Кто-то очень хорошо вел себя в этом году! Надеюсь, что я.
- Что случилось-то? Гард обрядил охрану в оленей и проехался на их спинах по всему Хостелу, звеня колокольчиком? – заинтересовался Натан.
- Лучше, друг, гораздо лучше, хотя твоя идея тоже неплоха! – Дорт, похоже, был готов лопнуть от восторга. – Баба!...
- Менеджер – баба?
- Ыыыыыы!.. – взвыл Джим от непонятливости ирландца. – Да нет же, здесь, в Хостеле, баба!
Насколько помнил Натан, последней женщиной в пределах тюрьмы была медсестра, та еще мегера с центнером живого веса, которую потом к всеобщему облегчению сменил трясущийся докторишка. Ее уже год как никто в Хостеле не видел и нисколько не жалел об этом.
- Тоненькая, беленькая, чистенькая! – Распалялся тем временем все больше и больше Дорт. – Волосы черные, блестят, точно чем-то намазаны, а губки красные, будто искусаны или помадой накрашены, хотя скорее искусаны, в предвкушении, ха-ха! Я чуть не кончил, пока на них смотрел!
Тут уже и Бран не выдержал и свесился с кровати, вслушиваясь в разгоряченный бред Джима. Тот не останавливался, даже начал жестикулировать, пытаясь руками добавить деталей в создаваемый им красочный образ:
- Бля, эта такая куколка, парни! А как ходит, это просто смех, подбородок вверх, нос от всего воротит, будто противно тут все, особа, дери ее, королевских кровей! А ручки? Ланг, ты ж видел, подтверди – маникюрчик еще свеженький! Господи, пусть эти коготки ночи напролет будут царапать мне спину, я скажу только спасибо!
- Мужик, признавайся, ты где-то спер порно-журнал? Кончай пудрить нам мозги! – оборвал, было, пламенную речь Дорта Натан, но тут Ланг сказал:
- Да нет, парень действительно очень хорош собой. Мне его даже жалко заранее, чисто по-человечески.
- Так это парень? – офигел уже совсем запутавшийся Джеллетт, а немец кивнул:
- Ага, сначала и вправду думаешь, что это женщина, Дорт правильно сказал, куколка та еще, но потом, если приглядеться, то видно, что мужик. Китаец. Наверное, к своим, таким же узкоглазым, подселят.
Натан перевел взгляд на вспотевшего, чуть ли не капающего слюной, Дорта и ему на мгновение стало противно. Джимми был не очень высокий, внешностью обладал далеко не мужественной, и открытого интереса к таким же мужикам, как он сам не проявлял. Но как-то Бран молча ткнул ирландца чуть ли не носом в Джима, когда тот стоял отдельно от их компании и смотрел куда-то в сторону. Тогда-то Джеллетт и заметил, как Дорт, дергая кадыком, тяжело глядел на корейских парнишек, еще более щуплых и низеньких, чем он сам. Натану это было противно, хотя он понимал, что в условиях тюрьмы «флюгер» поворачивает на то, что есть под боком, но все же предпочитал дрочить, чем драть чью-то жалкую немытую волосатую задницу. Нет, если надо было опустить – мог сделать это спокойно, но не для сексуальной разрядки, а для доказательства своей силы. Это ж и в природе случается, что уж поделать. Но заводить себе постоянную подстилочку не собирался. Как справлялся с этим Ланг, он не знал, и это неосведомленность его полностью устраивала. А вот Дорт иногда чувствовал себя неуютно, если у него что-то такое проскальзывало в разговоре, а его никто не поддерживал, тогда он затыкался и старался свинтить куда-нибудь по-быстрому. Однажды, он прицепился к Брану, которого сначала совсем не боялся, считая, что калека ему не страшен, и все выспрашивал, удобно ли ему такими пальцами член держать. Натан относился к этому с раздражением, но защищать друга не собирался – считал, что тот должен сам это уметь, да и умел он, уж Джеллетт в этом не сомневался. Так и случилось, что некоторое время не обращая внимания на жужжание Дорта, Бран вдруг рявкнул тому прямо в лицо:
- Носители яиц – не мой выбор!
Джимми аж отшатнулся, а Бран с кривой ухмылкой продолжил:
- Так что общих тем для разговора у нас с тобой нет, мальчик.
Больше Дорт к нему не лез.
- Да уж, вот будет веселье всему Хостелу на Рождество, - прокомментировал «потрясающую» новость Дорта ирландец и спросил уже Ланга, - кого еще из новичков заметили?
- Кучка громил, пара доходяг, - пожал массивными плечами Берт и тут же улыбнулся, - одна Принцесса. Помимо нее, внимание привлек только один – мексиканец, Гонсалез его что ли зовут? А, всех этих чикано одинаково зовут, так что неважно, главное, что его здесь узнали, а значит личность он в некотором смысле знаменитая. Думаю, что его не устроит быть под кем-то.
- Считаешь, он пойдет против меня? – азартно спросил Джеллетт, чувствуя, как по венам пробежала знакомая струйка огня, предвкушение хорошего боя.
- Возможно, стоит за ним приглядеть. – Кивнул Ланг, и тут же опять вернулся к китайцу. Видно, и на него куколка произвела неизгладимое впечатление. – Все-таки, как он будет тут выживать? Ставлю десятку, что его в первую же ночь оприходуют. А вы как?
- А вот у него самого и спроси. – Протянул сверху Бран, пристально вглядываясь куда-то за их спины.
Дорт и Ланг тут же отшатнулись, оборачиваясь, и Натан впервые увидел его.
Правая ручка обхватила толстый прут решетки, на ночь закрывавшей 64-ую камеру от всех остальных. Длинные полированные ногти блестели алым и смотрелись странно и вызывающе на фоне серого рукава. Левой он теребил расстегнутый ворот куртки, обычной серой куртки, которая выдается всем новичкам, а из этого ворота виднелась шея – длинная, белая, ровная. Склоненная набок голова, изучающий их прищур, и в противовес сквозившей во всем наглости – ноги вместе, маленькие ступни рядом с друг дружкой, в темных тапочках, явно национальная обувь, стоит, прямо как скромная девочка.
Улыбка. Широкий рот, тонкие губы, не размыкаясь, изогнулись краешками наверх, такие же яркие и вызывающе алые, как и ногти. Улыбка ласковая, загадочная и застенчивая. Неожиданная улыбка.
Джеллетт попытался сморгнуть наваждение, но оно не исчезло, а все так же тихо улыбалось, теребя воротник курточки.
Сколько Натан себя помнил, столько любил длинноволосых женщин с крупным, сильным телом, с золотистыми веснушками, рассыпавшимися везде, где только можно, он любил, чтобы от них пахло страстью, потом, травой после секса, чтобы никакой депиляции и всех этих модных штучек, он любил проводить рукой по мягкому животу и натыкать на жесткие волосы внизу. Чтобы пухлые губы, чтобы большие прозрачные глаза, чтобы все это обязательно было!
У китайца были волосы до плеч, тонкие и гладкие на вид. Из рук выскользнут.
У китайца были белые гладкие щеки. Как стенки округлых дорогих чашечек с витрин магазинов Западного Голливуда.
У китайца были тонкие губы и тонкий аромат благовоний.
У китайца было хрупкая фигура, плоская грудь и широкие плечи.
Все не так, как надо бы.
Но почему-то Натану страшно хотелось ударить Дорта, который, не скрываясь, дергал своим кадыком туда-сюда по худой, костлявой шее, и смотрел своим липким тяжелым взглядом на фигурку, застывшую у решетки.
- Чего пришел? – недовольно спросил он новичка, все еще косясь на Джима.
- Поговорить.
Вот оно как.
- Ну, заходи, - сказал Джеллетт и кивком пригласил его войти. И не удержавшись, хмыкнул, - Принцесса.
Парень даже не дернулся на подначку, только взгляд задержал дольше обычного, и Натан был готов поклясться, что глаза у него были разного цвета. Интересно, какого?
Китаец прошел внутрь, шел он, конечно, не как нормальным мужик, а, плавно ставя ножку, небольшими шажками, ни дать, ни взять скромная девушка из старинного рода узкоглазой знати. А дальше он сделал совершенно неожиданную вещь, на которую Джеллетт не знал, как реагировать. Парень подошел, прямо к нему, и вдруг уселся на полу напротив, подогнул под себя ноги, сложил руки на коленях, выпрямил спину и склонил голову, сплошная восточная смиренность, образец чуждой Натану, пугающей его покорности.
Джеллетт почувствовал себя уж совсем не в своей тарелке, даже глянул наверх, ища поддержки у Брана, но тот лишь задумчиво жевал губы, сверля единственным глазом склоненную фигуру внизу. Раздражение закипало, пенилось в ирландце, что он себе позволяет, назойливая дрянь, уже гневно подумал Натан, и, не сдерживаясь, рявкнул на прятавшего глаза китайца:
- Хрена тут выделаться-то? Думаешь, добьешься этим чего-то?!
И опять выдержка куколки оказалась сильнее, только быстро сплелись длинные пальцы в замок, и еще ниже склонилась голова, так что волосы по бокам совсем закрыли его лицо.
- Я не выделываюсь. – Раздался четкий, тихий ответ.
- Громче. – Яростно потребовал Натан.
- Я не выделываюсь. – Послушно повысил голос китаец.
- А что же тогда?
- Не знаю как себя вести. Я никогда не был в тюрьме раньше и не знаком со здешними правилами. Поэтому следую принятому на моей родине этикету, согласно которому, войдя в жилище, нужно поклониться старшему в этом доме. Если нет никакой ошибки, то старший здесь вы. – Парень вопросительно посмотрел на ирландца. Карий, один точно карий, даже золотистый. А второй более темный. Золотистый и карий. Нет, золотистый и голубой.
- Под старшим он подразумевает главного, Нат. – Донеслось пояснение сверху, от Каролана.
Натан оторвался от угадывания цвета глаз, опять глянул вверх и перевел ошалелый взгляд на китайца. Ярость ушла куда-то сама, истекла из него, и ирландец решительно не понимал, что же ему делать. Как в замедленной съемке, он увидел сгибающегося перед ним человека, растерянно наблюдал за тем, как разлетелись в стороны легкие прядки волос, обнажая правильное лицо, прикрытые ресницами непонятные глаза, брови, точно росчерки туши на тонкой бумаге. Он по-прежнему улыбался. Тонко, застенчиво, терпко.
Натан Джеллетт всю жизнь любил вздорных, гневливых женщин, готовых вести себя точно волчица, и месяцами не подпускать себе, и в тоже время всегда помнить, где тот предел, после которого стоит завалиться лапами кверху. Он любил, когда женщина до крови готова защищать свою честь, не скупясь на хлесткие пощечины, не стесняясь кусаться, царапаться, вести себя, точно дикое животное. Он любил диких, огненных и солнечных женщин.
Человек перед ним был похож на сумерки – от него веяло прохладой, он рассеивал взгляд, заставляя его блуждать, цепляясь то за губы, то за тонкие пальчики, мнущие ткань, то за постоянно ускользающие под ресницами глаза, которые он прятал ото всех, как люди прячут самое сокровенное.
Все не так, как надо бы.
- Как тебя зовут? – спросил Натан.


продолжение в комментариях...

@темы: Рождественский Фест - 2007

Comments

[Karfaks]

***
Оркоту везло как никогда в жизни. Мало того, что Гэрэлл не поскупился на информацию и выложил ему практически все, что надо, так еще и в охране этого самого Хостела работал знакомый парень, Джефри. Жаль, только мобильный разрядился, и Леону пришлось возвращаться назад в участок, чтобы позвонить и договориться о встрече. На этот раз помещение пустовало: все разбежались по каким-то своим делам, что было только на руку Леону, ведь никто не будет приставать с расспросами, чем это он занимается и что же делать с этими проклятыми отчетами.
Детектив сразу же бросился к столу, торопливо перерывая папки, бумаги, сметая ненужные вещи в сторону. И все же ему везло, закон подлости не сработал, и маленькая записная книжечка с потрепанными уголками оказалась в самом низу первого ящика, как он и предполагал. Леон даже дозвонился с первого раза, и Джефри вспомнил его сразу же и вроде бы обрадовался. Договориться с ним о встрече не составило труда.
В любое другое время Оркот остановился и подумал бы хорошенько над тем, что все слишком уж подозрительно гладенько складывается, но сейчас в нем бушевала эйфория, она требовала, чтобы Оркот сорвался с места и летел, летел вперед, ведь Ди был так близко, почти рядом.
Везение закончилось так же быстро, как и появилось. Уже на самом выходе Оркот с трудом сумел увернуться от ловко поставленной подножки детектива Крисперса.
- Куда спешит ретивый ковбой Леон? Спасать человечество? Тогда ты забыл шляпу. Без нее же нельзя, ты знаешь правила.
- Слушай, Крисп, мне пройти надо, тороплюсь.
- А, - понимающе закивал двухметровый полицейский, - тебя, наверно, шеф на то ограбление отправил, где уже Фибс и Страйт роются, да? Правильно, малявкам одним будет не справиться.
- Ага, точно! – с радостью подхватил Леон. – Ну, я побежал, они меня, наверное, уже заждались.
Крисперс с умилением посмотрел на Оркотта и даже погладил его по вихрастой голове.
- Я тебя обманул. – Ласково сообщил он. – Нет никакого ограбления. Колись ковбой, что случилось, или, клянусь, тебе больше никогда не пригодится твоя шляпа.
- Мне надо уйти. Ненадолго, кое-что проверить. Я мигом, сразу же вернусь и сяду за отчеты. – Уже почти взмолился Леон.
- Слушай, ты что за дураков нас всех тут держишь? – Неожиданно резко обозлился Крисперс. – Ты думаешь, мы не знаем, что тебе шеф сказал? Да в его кабинете слышно, как мухи летают, или как он ковыряет в носу, настолько там тонкие стены! Тебе же ясно сказали, очень доступно донесли – не самовольничай!
- Дай пройти. – Леон попытался силой отодвинуть препятствие со своего пути, но не тут то было. Гораздо легче уговорить гиппопотама свернуть с намеченного пути, чем сдвинуть громаду Крисперса в сторону. Тот вспыхнул от злости, точно спичка, и схватил Леона за грудки:
- Слышь, придурок, ты хоть понимаешь, что творишь? Ты же можешь похерить сейчас все: обожание этих малолеток, которые считают тебя идеальным полицейским, стремятся быть похожими на тебя во всем, свою работу, а я знаю, ты любишь ее, ты нас с Джилл, своих друзей можешь потерять, до тебя это не доходит, нет?
- Мои друзья все поймут. – Парировал Оркот, глядя Крисперсу прямо в глаза – упрямо, настойчиво.
- Ну и катись отсюда, - глухим от обиды голосом сказал Крисп, - я тебя больше держать не стану. И покрывать тоже не стану ни перед кем.
Леон молча проскочил мимо и побежал в сторону главного выхода.
- И знаешь, что я отвечу шефу, когда он спросит, где это ты шляешься в рабочее время? – заорали ему вслед.
Хлопнула дверь.
- Придурок. – Пробормотал верзила, обиженный донельзя. – Ковбой хренов.

[Karfaks]

***

Через час Леон уже вышагивал по длинным коридорам тюрьмы, где находился Ди, вертя головой по сторонам и рассеянно вслушиваясь в болтовню Джефри. Оркота даже смутило, как тепло поприветствовал его старый знакомый, было видно, что он соскучился, и Леону стало стыдно, что он не позвонил раньше, просто так, а только сейчас, когда ему это понадобилось.
- Говоришь знакомый? Ну тогда ему повезло – Хостел еще более менее приемлемый вариант отбывки заключения. – Охотно делился информацией Джефри. – Если хочешь, я за ним присмотрю.
- Было бы неплохо. - Признался Леон.
- Вообще, здесь даже как-то уютненько, если можно так сказать про тюрьму. Здание часто ремонтируют, от постоянной смены «постояльцев» тут все часто ломается, поэтому нам выделяют довольно большие средства для восстановления. Здесь редко случаются драки с серьезными последствиями, последняя была, кажется, около полугода назад. Минус, правда, что охрана часто меняется – мало кто выносит этой мешанины и быстрой смены заключенных. Сейчас парни подобрались хорошие – стараются, не зверствуют, их за это уважают. Менеджер, то есть наш шеф, Гард, тоже нам доверяет – ну еще бы, он ведь уже третью премию получает за Хостел, как за образцовую тюрьму…
- Образцовая тюрьма, сказанешь же. – Рассмеялся Оркот.
- А ты что думал? И такое есть, да. Конечно, всего не избежать – внутри Хостела тоже кипит своя, особенная жизнь, но мы стараемся по мере сил контролировать ее, чтобы она не выходила за рамки разумного.
- А какие ты говоришь поблажки, вы делаете заключенным? – Старательно выведывал Оркот как можно больше полезной информации.
- Ээээ… Например, разрешаем носить привычную одежду, если «постоялец» находится здесь уже некоторое время, и мы его более менее знаем. Потом еще селить, то есть распределять по камерам стараемся с учетом национальных и религиозных вопросов. Во внутреннюю банду они все равно сбиться не успеют, времени на это слишком мало, а так хоть чувствовать себя будут уютнее, да и опять же столкновений на этой почве гораздо меньше.
- Тут что, совсем нет никаких мелких группировок? – Удивился Леон.
- Конечно же, есть. – Вздохнул Джефри. – Невозможно избежать того, что люди начинают сбиваться в стаи, если они, словно звери, находятся за решеткой.
«Разумеется, где же еще мог оказаться Ди, как не в месте, где люди звереют и сбиваются в стаи» - с сарказмом подумал Леон.
- Еще, в отличие от других тюрем, у нас заключенным позволяют встретиться с родственниками уже через неделю, а не две, как положено. Если, конечно, постояльцы выдерживают здесь этот срок.
- А сейчас встретиться нельзя? – кинул пробный камень Леон.
Джефри вдруг остановился и взглянул на него, точно громом пораженный.
- Так это твой родственник здесь сидит? – потрясенно проговорил он. – Что же ты сразу не сказал?
- Э, да нет, он никакой мне не родственник, и даже не близкий человек, просто я его хорошо знаю и мне показались сомнительными некоторые детали его дела… - Нервно стал открещиваться Леон от родства с графом. Еще и этого ему не хватало. – Поэтому, если не трудно, мне бы хотелось его увидеть.
Джефри все еще с подозрением смотрел на него:
- Разрешение у тебя есть?
- Нет. – Сознался Оркот.
Джефри помолчал, обдумывая этот факт, а потом махнул рукой:
- Ладно, встретитесь, только недолго, Ок?
И Леон радостно закивал. Вообще-то он смутно представлял их встречу, и что за слова он скажет Ди, когда увидит его, но почему-то именно сейчас в него вселилась необъяснимая уверенность, что все будет хорошо. Он шел за другом чуть ли не вприпрыжку, как ребенок, которому пообещали купить леденец на палочке. Сравнить графа с леденцом показалось ему забавной мыслью, он чуть не расхохотался вслух, но вовремя удержался. Комната, в которой ему предстояло встретиться с Ди, напоминал помещение для допросов – это так и оказалось. Джефри не решился вести их в общий зал для встреч, все-таки это было нарушением, а рисковать работой он не хотел.
Ждать, пока он приведет Ди, пришлось недолго. Только Леон закончил осматриваться, как тут же появился Джефри, ведя перед собой графа.
Господи, Оркот впервые видел его в другой одежде, не имеющей никакого отношения к чеонгсаму или чему-то подобному. Теперь детектив понимал, почему граф их носит – без этих своих расшитых атласных платьев он был похож на подростка, казался тонким и почему-то беззащитным, наверно, потому, что выглядел не так величественно, как обычно. Ди, кстати, не высказал никакого удивления при виде Леона, только внимательно посмотрел на Джефри, словно запоминая его.
Охранник усадил Ди и подмигнул Оркоту:
- Ну, вы тут поболтайте немного, а я пока прогуляюсь. Если что – нажимай эту кнопку на стене, Леон. Она у нас на случай, если заключенный вздумает напасть.
Оба, Оркот и Джефри, тут же расхохотались, попытавшись представить, как хрупкий, растерявший всю свою уверенность Ди пытается достать Леона своими длинными когтями. Граф равнодушно следил за их весельем.
Как только Джефри вышел, Леон, словно взорвался, подскакивая на своем месте:
- ДИ! Я все знаю!
- Я думал, что моим делом занимается другой детектив. – Уставившись в середину стола, сказал граф.
- Так и есть, ты просто не понял – я знаю, что ты невиновен! – все так же не мог угомониться Оркот.
Ди молчал.
- Я сразу же понял, что тут дело нечисто, а уж когда покопался в бумагах, так вообще чуть со смеху не умер – настолько там все было бредово…
Ди молчал.
- Там столько несостыковок было, даже не я один их заметил, например…
Слова лились из Оркота нескончаемым потоком, бурным и раскатистым, его невозможно было прервать, поэтому Ди терпеливо ждал. Он молчал.
- Короче, тут практически все понятно, только вот зачем тебе понадобилось оказаться в тюрьме? Не скажешь мне?
Ди по-прежнему молчал, лениво рисуя указательным пальцем узоры на поверхности стола. Словно и не распинался тут перед ним никакой Оркот, а так, жужжал кто-то на периферии, не стоящий внимания.
- Ди, почему ты молчишь? – уже гораздо тише спросил Леон.
- Потому что вы непроходимый дурак, детектив. – Устало объяснил граф, даже не глядя на Оркота. – У вас есть серьезные доказательства моей непричастности?
- Нет. – Удивленно протянул детектив, не понимая, к чему ведет Ди.
- Я так и думал. А знаете, почему их у вас нет, детектив?
- Почему? – как попугай послушно переспросил Леон.
- Потому что все правда! – Сказал Ди, как выплюнул, в его голосе послышались незнакомые Оркоту интонации. – Потому что все так и есть: мои наркотики, мои покупатели, мои поставщики. Все это есть. И есть еще один слепой коп-простофиля под боком, которого удобно держать при себе – вдруг понадобится, пригодиться в чем-нибудь?
- Ди, но это же не так, - попытался возразить ему Леон, старательно не обращая внимания на последние слова графа, - нету у тебя никаких сообщников.
Ди насмешливо приподнял бровь:
- Вы что, думаете, я так их вам сейчас всех и назову? Поименно?
- Ди…
- Вы действительно такой идиот, детектив? Вы не понимаете, что для меня не было лучшего прикрытия, чем полицейский, каждый день приходящий ко мне пить чай за дружеской беседой?
Леон молчал. Только поморщился привычно при очередном упоминании о дружбе.
- А самое раздражающее в вас то, что даже здесь, даже в этом максимально удаленном, огражденном от внешнего мира месте, я опять вынужден терпеть вашу порядком мне надоевшую персону! – тут Ди вскочил и хлопнул ладошкой по кнопке на стене.
Леон молчал.
- Оркот. – Позвал его граф. Леон смотрел в середину стола. – Не суйтесь больше никуда своим длинным носом. И, прежде всего, это касается моих дел. Мне ваша помощь и подавно не нужна.
Леон молчал, наблюдая, как остывают нарисованные графом узоры на поверхности стола.
Джефри вошел, как ни в чем не бывало, но тут же заметил накаленную до предела атмосферу и нахмурился. Пока граф тихо просил его отвести себя назад, он не спускал глаз с Леона, так и не поднявшего голову. Джефри быстро вывел Ди из комнаты, и почти сразу же, как показалось Оркоту, вернулся обратно.
- Все нормально? – обеспокоено спросил он друга.
- Дже…Джефри, я, пожалуй, пойду. – Чуть запинаясь, сказал Леон, который словно находился в прострации.
- Конечно. – Закивал охранник. – Точно все в порядке.
- Да…. Да.
- Заглядывай иногда поболтать, хорошо?
- Хорошо. Спасибо.
Оркот вышел из Хостела и замер, не зная, куда ему направиться теперь.

[Karfaks]

***

- Гони его в шею.
- Да что с тобой?
- Я тебе говорю, что мы еще с ним намаемся.
Они вдвоем шли с площадки для прогулки и тихо переругивались. Натан едва поспевал за раздраженным Браном, в котором откуда-то появилась прыть. Ругались они из-за китайца, при чем Брана тут было не понять: пока Джеллетт говорил с Ди, Каролан со своего лежбища даже слова не сказал, но как только китаец вышел, его понесло. А предмет их спора был очень прост: Ди просил защиты. Он говорил долго, красиво и очень учтиво о том, что узнать о самых авторитетных людях в Хостеле ему не составило труда – все сразу показали на Джеллетта и его команду. О том, что сам он чувствует угрозу и понимает, что не в силах защитить себя. Натан хотел спросить его, а что он может дать взамен, но слова застряли у него в глотке – Ди улыбался. Своей чудной, ласковой улыбкой. И у четырех арестантов, в жизни повидавших немало и обмана, и злости, не нашлось и слова против. Правда, как оказалось позже, у трех.
- А вдруг он здесь не случайно? А чтобы приглядывать за тобой? А то слишком уж это складно: такая куколка, в первый же день своего заключения находит себе покровителя, обстряпывает с ним все дела….
- Бран, мы за минуту до его появления спорили на десятку, что его завалят в первую же ночь. Ди не дурак, ты сам это увидел, когда мы говорили, он тоже это понимает, поэтому и нашел нас так быстро.
- Вот меня и беспокоит это – что слишком уж не дурак этот Ди…. И другие могут обозлиться на то, что мы прибрали его себе.
- Эй, Бран, я не узнаю тебя? Какое нам дело до других? Мы здесь самые крутые, никто это не может оспорить, поэтому нам и достается все самое лучшее. – Джеллетт комично вскинул голову и раздул ноздри, считая, что именно так выглядит круче всего. Каролан почти заржал, но вдруг его лицо побледнело, и он сказал:
- Опасность…
- Да что ты заладил: «опасность, опасность»! – разозлился, было, ирландец, но Бран схватил его за руку и дернул куда-то вглубь боковых коридоров.
- Мы что, уже не идем на обед? – озадаченно спросил Натан, начиная узнавать дорогу, ведущую к подсобным помещениям, где хранились всякие мелочи для уборщиков. Бран прижал палец к губам, призывая к молчанию. Обычно дверь в подсобку закрывалась на ключ, а под потолком зажигалась лампочка – чтобы камере наблюдения, притаившейся в углу, было видно все происходящее, а заключенным, в свою очередь, не приходила в голову идея использовать укромный уголок в каких-то своих целях. В этот раз лампочка над дверью не горела. Ирландец, прекрасно видевший в темноте, бесшумно подошел к двери и тихонько толкнул ее. Как он и предполагал, та открылась сразу же, тихо и без скрипа, точно петли были заранее смазаны.
- Вряд ли сюда кто-то пришел за шваброй. – Раздался насмешливый хриплый шепот сбоку. Натан обернулся в сторону Брана, а тот тихонько, черной тенью проскользнул в приоткрытую дверь.
По подсобке прыгали лихорадочные тени фонарика и гуляли тихие смешки.
- Ну-ка посмотри на меня, давай, не отворачивайся…
- О, норовистый, смотри, как дергается. – Неприятный скользкий смех. Трое или четверо мужчин, как смог определить Натан по теням.
- Говорят, он успел уже пристроиться под бочком у…
Помещение было наполнено таким количеством звуков и шорохов, словно здесь было не пара-тройка человек, а половина Хостела. «Они держат кого-то» - вдруг понял Натан, - «а он вырывается». И волосы на загривке привычно встали дыбом.
- Эта сука царапается! – раздался недовольный возглас и почти сразу же грохот – так падает человек, если его сильно толкают.
Это ведь не дело Натана, зачем и что здесь происходит. Такое случается сплошь и рядом, в тюрьме это естественно. Но ирландец уже знал, что не останется в стороне. Мышцы сладостно дернулись и напряглись – Натан весь сжимался перед прыжком, так пружина скручивается перед тем, как резко и неожиданно развернутся, выстрелить вперед. Трое или четверо противников – это не проблема, даже если ему придется драться одному. Натан поджидал лучшего момента, спокойно, как волк в засаде.
- Слышали, охрана его графом назвала. Прикиньте? – новая волна тихого смеха, опять судорожно дергается свет фонарика, и Джеллетт замечает еще одну, новую тень. Не черную, размазанную по краям, бесформенную как этих четверых, а легкую, как будто воздушную, словно отражение бабочки, а не человека. Натан мгновенно узнает этого человека, и пружина выстреливает.
Он бьет по рукам, чтобы вырубить фонарик, и у него это получается – в темноте противники не смогут действовать слаженно. Жирные тени на секунду замирают в удивлении, но тут же тянут черные руки к Натану, тот же легко ускользает от них в сторону. В лесу будь лисом, а во тьме будь тенью. За спиной он чувствует какое-то движение, но не оборачивается, потому что уверен – это Бран. Он прикроет. И как ни странно первый удар наносит именно он, а не Джеллетт. Он сбивает своего противника, и тот падает на какие-то коробки или стеллажи с коротким вскриком, который затем сменяется стоном – видно, неудачно приземлился. Один готов.
Натан слышит недовольное рычание прямо перед собой, и бьет локтем на звук, целясь в горло – тут же раздается утробное бульканье и хрип, он достиг своей цели, и тень отшатывается в сторону. Двое.
И почти в ту же секунду на голову Натану приземляется чья-то рука, нашаривает короткие волосы и вцепляется в них, что есть силы. Его резко дергают назад, стараясь открыть доступ к горлу, но Джеллетт извивается, как угорь, не давая задержать себя в одном положении ни на секунду, и все удары, предназначенные ему, проходят вхолостую.
- Я держу его! – раздается громкий вопль над его головой – наконец-то сообразили начать переговариваться, а то так бы и блуждали, как слепые щенки, думает злобно и насмешливо Натан, которого сзади ловят за руки и начинают их выкручивать. Где Бран?
Неожиданно рука, продолжавшая держать ирландца за волосы, судорожно дергается, раз, два, и отпускает его, а ее обладатель, судя по звуку, падает на пол и начинает тоненько скулить, как это делают щенки, про которых только что думал Натан. Ирландец, используя момент, резко двигает освободившейся головой назад и ломает нос стоящему сзади.
Дверь подсобки распахивается, глаз на секунду выхватывает в дверном проеме фигуру человека, и тут же в помещении зажигается свет.
- Никому не двигаться! – кричит на них охранник, в руках которого электрошокер. – Что здесь происходит?

[Karfaks]

Джеллетт оглядывается по сторонам, спокойно отмечая и запоминая про себя скорченные болью лица – только чтобы потом еще раз поговорить. Он слышит одобрительный голос Брана, который, оказывается, был сбоку от него:
- А мне нравятся твои методы.
Ирландец оборачивается и взглядом натыкается на Ди. Он стоит, весь как-то сжавшись в напряжении, хмуро оглядываясь вокруг и держа одну руку на весу. Сначала Натан не замечает этого, но потом с алых ногтей срывается капля такого же цвета, и он тут же понимает, что имел в виду Бран. У ног Ди продолжает кататься по полу и скулить от боли довольно здоровый мужик, обеими руками держась за окровавленное, пропаханное глубокими царапинами лицо. Надо же, а он все-таки может постоять за себя, одобрительно думает Натан.
- Что здесь происходит? – охранник уже подбегает к ним. – Опять твои штучки, Джеллетт? Давно в карцере не сидел?
- Нет. – Останавливает его нападки Ди и дергает ворот куртки вниз, обнажая белую шею еще сильнее, чем обычно, и алый, глубокий порез на ней, затем кивает головой куда-то в сторону, и только тогда Натан замечает нож, лежащий в тени ящиков. Ого, а ведь все могло быть гораздо серьезней.
- Эти люди напали на меня, - продолжает Ди, - но… господин Джеллетт мне помог.
Охранник усмехается над словом «господин», но верит китайцу, и убирает оружие, чтобы более спокойно осмотреть место происшествия, попутно по рации вызывая медпомощь.
- Сильно ранен? – тут же бросается обеспокоенный ирландец к Ди, но тот отрицательно мотает головой и тут же морщится – довольно простое движение вызывает боль. Натан тянет его за руку:
- Пойдем, мы с Браном отведем тебя к доктору.
- Ваш друг уже ушел. – Тихо замечает китаец, осторожно ощупывая шею, пока Натан оборачивается и видит, что Каролана действительно уже нет.
- Джеллетт, пошел вон, мешаешь, с тобой еще успеем поговорить. – Раздраженно бросает охранник, и Натану ничего не остается, как выйти из подсобки, придерживая под локоть Ди.
- Может все-таки к доктору? – уточняет он.
- Не стоит беспокоиться. – Говорит Ди, на его лицо вновь появляется улыбка, и Натан опять засматривается на нее, как бабочки засматриваются на огонь, перед тем как нырнуть в него. Не замечая ничего, он тянет Ди за локоть, за собой, и тот послушно, не сопротивляясь, идет следом. Очухивается Джеллетт только у своей 64-ой, от громкого спора Брана с охранником, Ди он все так же продолжает держать за руку.
- Да куда угодно, только чтобы верхняя койка была свободной! – яростно высказывал Каролан охраннику, а тот возражал, что нет сейчас таких, да и вообще ему некогда ходить и искать свободные места. Но от этого мрачного зануды было не так-то легко отделаться.
- Бран, что здесь происходит? – вклинился в разговор ничего непонимающий Натан.
- А твой приятель разве не знает, что ты собрался переезжать? – удивляется парень из охраны, и пораженный Джеллетт поворачивается к Брану:
- Что все это значит?
- То и значит. Я сваливаю в другой номер. – Хмуро ответил Каролан.
- С какого… я хотел бы знать?...
- Ты же сам должен понимать.
- Понимать что?
- По-другому ты его не защитишь. – Просто ответил Бран, и они оба посмотрели на Ди. То стоял молча, не встревая в их разговор, и мял в пальцах рукав куртки.
- Ничего со мной не случится. – Пробурчал Бран. – А вот с ним как раз может.
- Так переезжаешь или нет? – нетерпеливо спросил охранник.
«Уверен»? – подумал Натан, глядя на Брана, и тот кивнул, все понимая без слов.
- Но только, что бы койка была верхняя, слышишь? – вцепился он опять в охранника, тот махнул на него рукой и пошел по камерам, проверяя, есть ли свободные места. Бран поплелся следом за ним, очевидно, продолжая озвучивать свой список претензий.
Натан вошел в камеру и огляделся по сторонам, как будто в первый раз ее видел. Вообще-то так и было: он впервые видел ее без Брана. Сзади раздал шорох, Джеллетт обернулся и заметил Ди, стоявшего в отдалении, на почтительном расстоянии, и все также теребящего рукав куртки.
- Что ты все время, как девчонка стоишь, мнешься? И дался тебе этот рукав? – выкрикнул Натан, чувствуя, что просто выплескивает недовольство на парня, и от этого еще больше злясь на самого себя. Он и не думал, что когда-нибудь Брана не будет рядом.
- Я не привык к этой одежде. – Ди послушно отпустил рукав, и встал чуть ли не по стойке «смирно». – Всю жизнь носил совершенно иные вещи.
- Хочешь, я достану тебе другие шмотки? – спросил вдруг Натан и сам удивился, с чего бы это такая забота.
Но Ди улыбнулся. И Натан понял, откуда такая забота, чего уж себя обманывать. Пусть Принцесса улыбается почаще.

[Karfaks]

***
Обратно в участок Леон шел как в тумане, постоянно спотыкался об людей и забывал извиняться. Туманом для него были обрывки мыслей, осколки каких-то грандиозных планов – все это только что разбил Ди, и Оркоту почему-то никак не удавалось собрать их воедино. Как же так, думал Леон, не может такого быть, удивлялся он, чтобы все было неправдой. Он напоминал самому себе муху, которая бьется об оконное стекло и не понимает, что же такое не пускает ее в красочный мир снаружи. Наверное, он и был для графа чем-то, вроде назойливого насекомого. Что же получается, я действительно ошибся, пораженно спрашивал себя Леон и никак не мог найти подходящего ответа.
А в участке его уже поджидал скандал. Он это понял сразу же, как только порог переступил – Крисп, как обычно раскачивался на стуле, заложив руки за голову, а Джилл что-то увлеченно строчила, не обращая внимания на внешний мир. Только Фибс и Страйт напряженно уставились в бумаги на своих столах и с появлением Леон, еще более увлеченно стали рассматривать их. А из-за стола Оркота, навстречу ему медленно встал шеф.
- И где же носило, детектива Оркота все это время? – опасно спокойным голосом поинтересовался он. Леон оглянулся, но Джилл продолжала что-то строчить, как будто не было занятия увлекательнее этого. Крисп качался взад-вперед с поганой усмешкой, которая словно бы говорила «А я же предупреждал!». Молодняк сидел тише воды, ниже травы, видно старательно обработанный Крисперсом по этому вопросу. Понятно, равнодушно подумал Леон, здесь помощи не ждать.
- Может быть, детектив Оркот желает поведать нам, где он был и что делал? – продолжал шеф, постепенно сокращая расстояние между собой и дураком-подопечным.
Леон подумал и отрицательно покачал головой – шеф даже онемел на секунду от такой наглости. Обычно Оркот всегда пытался выдумать хоть какое-нибудь оправдание, пусть даже нелепое.
- Впрочем, так даже лучше, что мы не будем тратить свое время на твои фантастические истории. Лучше сразу перейдем к тому, что позвонили из соседнего участка и поинтересовались, зачем это нашему сотруднику понадобились сведения о деле, не имеющем к нему никакого отношения? Ты сам догадаешься, что за имя мне назвали, Оркот, или мне повторить?
Вот тебе и дружелюбный Гэрэлл, проверил все потом оказывается.
- Я, разумеется, сразу же пошел проверять, где же это мой подопечный, который так неосмотрительно себя ведет. И, вот незадача, не нашел его. И решил поискать его в других местах. Позвонил кое-куда, и мне сразу же улыбнулась удача, потому что, да, буквально минуту назад этот мой сотрудник покинул данное учреждение. Будь добр, Оркот, напомни мне суть нашего утреннего разговора.
- Сначала вы назвали меня бараном и велели выметаться. – Сквозь зубы сказал Леон.
- Нет, самый его конец.
- Не своевольничать.
- Надо же, запомнил, - деланно удивился шеф, - а что же не прислушался к моему совету, сынок?
А вот это была уже последняя степень раздражения у босса, когда он начинал называть подчиненных сынками. Тогда можно было сразу смело идти вон из полиции. Леон приготовился к мучительным пыткам и истязаниям.
- Леон. – Устало сказал шеф, ослабляя тугой узел галстука, уже душивший его. – Я не собираюсь тебе сейчас ничего высказывать, потому что вижу, что мои слова не доходят до тебя. Поэтому попрошу тебя сдать оружие.
- Что? – испуганно переспросил Леон, не веря своим ушам. Он это серьезно?
- Сдайте оружие, детектив Оркот.
- Значок тоже? – тихо поинтересовался Леон, отстегивая кобуру и кидая ее на стол.
- Нет. Пока можешь подержать у себя. Но я запрещаю тебе им пользоваться. Пора тебе отдохнуть недельку, побыть обычным человеком, а не копом.
Леон еще постоял минутку, тупо глядя перед собой, затем развернулся и побрел прочь. Выглядел он как усталый, больной человек.
В руках у Джилл треснул карандаш.
- За работу. – Жестко приказал шеф. – Нечего расслабляться. Преступники не будут вежливо ждать, пока вы напереживаетесь вдоволь.
И он был прав.

[Karfaks]

***
- Закрыть камеры. – Раздался громкий, не определить кому принадлежащий, голос из динамика. – Отбой!
Автоматическая решетка почти без скрипа поползла в сторону, закрывая в маленьком помещении двоих.
Натан сразу же плюхнулся на свою кровать, старательно не обращая внимания на Ди. Тот стоял и задумчиво смотрел вверх, на свою кровать. Он уже был одет по-другому, Джеллетту пришлось повозиться, чтобы достать эти чертовы чеонгсамы, но когда Ди переоделся, он тут же перестал жалеть потраченного времени и денег. Если в обычной тюремной одежде китаец походил на куклу, то теперь, плотно обернутый темной гладкой тканью, без лишних узоров на ней, сходство было еще более сильным. Натан вспомнил, как у многих отвалились челюсти, когда Ди впервые показался в таком виде, и усмехнулся. Теперь к Принцессе никто не цеплялся, все знали, чей это человек. Бран впрочем, не переставал гундеть, что это все так просто им не пройдет, но впервые в жизни Натан отмахивался от его предупреждений, настолько они казались ему абсурдными. Каролан успокоился лишь тогда, когда ирландец уверил его, что глаз будет не спускать с подозрительного китайца.
- Сам же говорил мне, - смеясь, припомнил он Брану его же слова, - друзей держи близко, а врагов еще ближе. Я прав?
Каролану было нечем крыть, и он перестал бубнить, правда, настороженности в нем не убавилось.
Ланг воспринял Ди нормально, посчитав того ценным для поднятия авторитета группы приобретением. А вот Дорт иногда, исподтишка пускал слюни, заглядываясь на чистые, ухоженные руки, которые Ди как-то умудрялся держать в порядке, на длинные ноги и то, что находилось повыше. Правда, предпринимать что-то он не решался, и это было правильно, потому что в противном случае Джеллетт бы с него шкуру спустил.
Натан думал об этом, закрыв глаза, надеясь на то, что китаец просто ляжет спать. Но тот не собирался оправдывать его робких надежд. Он по-прежнему, не двигаясь, задумчиво разглядывал верхнюю койку, которая когда-то принадлежала Брану.
- Ты чего завис? – не выдержал ирландец своего же напряжения, а Ди тут же, с неизменной ласковой улыбкой перевел на него взгляд:
- Высоко. – Коротко ответил он и провел рукой по длинному неудобному одеянию.
Вообще-то Натан мог предложить ему поменяться кроватями, хотя и не любил спать наверху. На худой конец, он мог предложить тому раздеться и не пудрить мозги сокамернику, который хотел спать. Но ни одна из этих простых мыслей почему-то не пришла ему в голову, вместо этого он подвинулся к стене и сказал:
- Ложись со мной, если неудобно.
И тут же понял, что сказал, и залился краской, хорошо хоть в темноте не видно. Ляпнул же такое, вот дурак, подумал Натан, ни на что на самом деле не надеясь, и почти тут же почувствовал, как проседают стальные пружины кровати под тяжестью второго тела. Ди аккуратно, не касаясь его, лег рядом, спиной к нему. Ирландец боялся шелохнуться, точно мог спугнуть его неловким движение, но ему жутко, до одури хотелось повернуться на бок и вдохнуть этот запах, что постоянно шел от Ди. Джеллетт прострадал так некоторое время, потом обозлился на себя за глупую и мальчишечью неуверенность и рывком развернулся на бок. Ди лежал спокойно, даже очень спокойно, не сразу было можно заметить, как он легонько, неслышно дышит. Взгляд Джеллетта сразу же уткнулся в затылок, легкие волосы куколки разметались по сторонам, и опять стала видна сахарно-белая шея, которая в последнее время, к неосознанному неудовольствию Натана, была спрятана за твердым стоячим воротником китайского платья. Ирландец потянулся к ней кончиком носа, сумев застыть буквально в сантиметре от тонкой, почти прозрачной кожи.
Между ними по-прежнему была невидимая преграда, которую Джеллетт не мог порвать, преодолеть, и он понимал, что эту преграду ставит его собственная нерешительность. Он опять принял решение действовать быстро, не давая себе времени на раздумья, и нарочито по-деловому спросил:
- Тебе места хватает? Не падаешь? Ты двигайся, если что, я же не кусаюсь…
Он даже не успел договорить, как тут же почувствовал, как к нему прижалось гибкое тело, Натан вздохнуть забыл от испуга и неожиданности, и очнулся только, когда автоматически положил руку на бедро графа и понял, что сделал. Но Ди не сопротивлялся этому, не скидывал в возмущении наглые объятья, он лежал смирно, и даже расслабленно, в отличие от самого Джеллетта. Рукой Натан чувствовал жар под прохладой гладкой ткани, и от этого ощущения у него скручивало мышцы живота так, что становилось больно, а на загривке, как бывало только в драках, сами собой вставали дыбом короткие волосы.
Натан зажмурился как можно крепче, всеми силами пытаясь восстановить дыхание, он чувствовал себя полным кретином, но ничего поделать с этим не мог – ирландец привык завоевывать своих солнечных женщин, но совершенно не имел понятия, что же делать с лежащим рядом мужчиной с внешностью старинной куклы.
- Натан. – Обычно тихий голос Ди прозвучал сейчас как удар гонга, и Джеллетта дернуло, словно от удара электрошокера.
- Что. – Хрипло, пересохшим ртом сказал ирландец, именно не спросил, а сказал, как будто интонации ему тоже давались с трудом.
- Расскажи мне о себе.
- Что? – тут Натан нашел в себе силы удивиться и даже открыть глаза.
- Все. Мне все интересно про тебя.
И тут же резиновая преграда между ними лопнула как мыльный пузырь, а Джеллетт вздохнул с облегчением, он качался в этом облегчении, как на волнах, понимая, что не будут больше нервы звенеть от напряжения, как натянутая леска, и можно будет спокойно обняться, не боясь ничего, в первую очередь самого себя.
Он перекинул руку на талию графу, подтянул того еще ближе, устаиваясь как можно удобнее, и заговорил. Натан не знал, слушал ли его Ди, не знал, на каком моменте он уснул сам, но знал только, что эта ночь была самой спокойной из всех, что он провел в Хостеле.

[Karfaks]

Утро застало их испорченной вентиляцией. Парни, как обычно, притащились в 64-ую, но сил на разговоры в такой духоте не было, поэтому все просто молча устроились, там, где им это было удобно. Бран заполз на свою бывшую кровать, Джеллетт даже заметил, как радостно блеснул у того глаз, когда он понял, что на ней никто не спал. Бертольд устроился у решеток, краем глаза лениво наблюдая за тем, что творится вокруг. Сам же Натан стоял напротив кровати – так было удобнее наблюдать за Ди, который лениво раскинулся внизу. Он лежал, чуть прикрыв глаза в полудреме, правая рука свешивалась вниз, почти касаясь пола длинными ногтями. Рядом с Джеллеттом громко и раздражительно сопел Дорт, вставший рядом с ним по той же причине – для более удобного обзора. Он ошалело водил глазками вдоль тела графа, сыто помаргивая, и Натан был готов его придушить за эти сальные паскудные взгляды.
Именно этот момент и выбрал для своего визита главный, обозначившийся совсем недавно конкурент Джеллетта – мексиканец Гонсалез, прибывший в Хостел одновременно с Ди, но обустроившийся тут удивительно быстро. Натан не сразу заметил гостя, только потом сообразил, что чья-то тень заслонила свет, и обернулся. Гонсалез пришел не один, с ним было несколько его прихвостней, ничем физически не уступавших людям Джеллетта. Хотя вряд ли он пришел сюда нарываться на драку.
- Привет, чикано. – Расслабленно, но это только с виду, поприветствовал его Ланг.
- Мне поговорить с главным вашим надо. – Игнорируя Ланга, сказал мексиканец в пространство.
- Ну, я тебя внимательно слушаю. – Вальяжно произнес Натан, показывая, что нисколько не беспокоится, по какому поводу к нему пожаловали. Гонсалез вздохнул и протиснулся дальше в камеру, хотя это уже считалось наглостью, так как его никто не приглашал.
- Беспокоюсь я за тебя, ирландец. – Доверительно поведал он Джеллетту. – Что-то ты сам не свой последнее время ходишь.
- Да что ты говоришь. – Процедил Натан.
- Это не только я говорю. – Сверкнул улыбкой на смуглом лице мексиканец. – Это все уже подметили.
- И по такому сраному поводу ты меня отвлекаешь? – предупредил дальнейшие ужимки чикано Джеллетт.
- Сдаешь позиции. – Кинул ему Гонсалез, прекращая изображать из себя заботливого дядюшку. Он с интересом уставился на руку Ди, свисавшую вниз, ощупывая ее взглядом и чуть ли не причмокивая при этом.
- С чего ты взял? – Уже более раздраженно спросил ирландец, незаметно напрягаясь – все подобные удары он сносил с достоинством, но воспринимал их все равно болезненно.
- Старинная мексиканская поговорка говорит, - Гонсалез очевидно решил довести его своим добрым и поучительным тоном, - любовь слепа, а соседи нет. Я прекрасно понимаю тебя, как мужчина, куколка и вправду хороша…
«А ни хрена ты не понимаешь, вонючий урод» - в бешенстве подумал Джеллетт.
- Но ты с ней, видно не справляешься, поэтому и приходится так сторожить девочку, да?
- Соседи могут валить отсюда. – Негромко посоветовал ему немец из своего угла, но Гонсалез продолжал не замечать его.
- А малышка-то согласна с таким положением вещей? Не представляю, как она может жить в этой песьей конуре. Здесь же все провоняло псиной. – Сказал он Натану и неожиданно ловко для своей комплекции нагнулся и подхватил безвольную руку Ди. Это было последней каплей, Джеллетт точно ослеп на секунду, и пришел в себя уже после того, как со всей дури приложил жирного любителя кактусов головой о железный край кровати, в кровь разбивая тому висок. Позвоночником Натан услышал знакомое ощущение – это Бран спрыгнул, чтобы помочь другу. Попытавшийся подняться на помощь главарю Ланг был повален обратно прихвостнями мексиканца, которые вцепились в могучего немца, как бульдожки в дога. Дорт в драку не полез, он бы вообще убежал, если бы на входе не стояли люди чикано, поэтому просто стоял, прижавшись к стенке, и голосил, как пожарная сигнализация. А Ди нигде не было видно.
«Ничего», - азартно думал Натан, - «мы и с Браном покажем этим ублюдкам, кто здесь главный». Ирландец уже приготовился к прыжку, пока Гонсалез сидел на полу, схватившись за голову, как вдруг его обхватили сзади знакомые руки с крючковатыми пальцами, а в ухо яростно и громко зашептали:
- Ты кретин, Натан? Он же тебя провоцирует.
И Джеллетт сказал бы в ответ, что плевать он хотел на провокации, он просто собирается прибить говнюка, сейчас сидящего перед ним и мотающего разбитой головой. Он бы много чего еще сказал Брану, например, что друзья должны помогать в битве, а не держать за руки, но ему это не удалось, потому что в камеру ворвалась охрана.
В этот раз ни с кем не церемонились и не выясняли кто прав, а кто виноват – просто вмазали первым попавшимся дубинками под ребра, стрекотнули пару раз электрошоком, и принялись растаскивать по сторонам.
- Джеллетт, опять ты! – заорал один из охранников. – Это уже вторая драка с твоим участием на этой неделе!
- Он не виноват! – рявкнул Бран, вставая перед помрачневшим ирландцем.- Этот хмырь вломился к нему в камеру и первый затеял махло. Его слова тут же заглушил недовольный гул приспешников Гонсалеза.
- Он правду говорит.- Подтвердил слова Каролана с трудом поднимающийся с пола Ланг.
- Нет, это Джеллетт виноват. – Неожиданно раздалось позади них. Натан, удивленный, обернулся и встретился с бегающим взглядом Дорта. У Джимми противно меленько дрожала челюсть, когда он, не глядя ни на кого, стал рассказывать, как Джеллетт раскроил башку Гонсалезу.
- Вот сука. – Пораженно сказал на это Ланг, а чикано улыбался Дорту ласково и благожелательно.
- В карцер, Джеллетт. – неумолимо вынес вердикт старший охранник. Ирландца тут же подхватили под руки, но он рванулся и завертел головой в поисках Брана. Заметив его, он крикнул:
- Защищай Ди!
Каролан сжал губы.
- Ты слышишь меня? Защищай его!
- Я слышу тебя. – Нехотя кивнул Бран, и только после этого Джеллетт позволил себя увести. Камера вдруг оказалась опустевшей, и угрюмый мужчина обернулся в поисках несносного китайца, из-за которого и начался весь этот сыр-бор. Он заметил его на кровати, забившегося в угол, как и положено испуганной Принцессе.
Вот только он не был напуган - Ди улыбался. Ласково и безмятежно.

[Karfaks]

***
Неделя оказалась годом. Нет, Леон любил ничего не делать, но он любил это делать не дома, а на работе. Сейчас же он решительно не знал чем заняться. Он сделал уборку – как умел. Это заняло у него час времени. Он перевыполнил свой месячный план по пьянкам, три вечера проведя в любимом баре, пока не понял, что спиртное уже просто не лезет в горло, а потреблять его каким-то другим способом Леон еще не научился. Он не знал чем себя занять, а ему это было просто необходимо, иначе в голову начинали лезть дурацкие мысли. Например, о Ди. Точнее будет сказать, только о Ди.
Тогда Леон стал ходить пешком, просто шляться по городу, засунув руки в карманы теплой куртки. Это было хоть какое-то занятие, а не то он свихнулся бы. Один раз Леон забрел за город, поднявшись на какой-то холм, лежавший прямо за Гриффитской обсерваторией. Там был снег, нетронутый и белый настолько, что поверхность земли сливалась в единое полотно. Из-за этого обмана зрения, Оркот чуть не навернулся в какую-то расщелину, которую совсем не заметил сначала, только когда она почти бросилась ему под ноги, он успел отшатнуться назад.
Здесь было очень тихо и почти безветренно, поэтому Леон с удовольствием проторчал здесь около часа, пока совсем не окоченел. Последняя его мысль, когда он уходил отсюда, была о том, что Ди здесь бы понравилось.
Для того чтобы подобного не повторилось, Оркот решил вернуться в городской лабиринт, в бесконечные асфальтовые дороги – они были идеальным лекарством от графа. Леон делал так: надевал кепку, наклонял голову, и перся напролом, не глядя по сторонам, а только себе под ноги. Порой это приводило его в совершенно неожиданные места.
А иногда у его слепого компаса случались промахи, как сегодня, например. И ноги приводили его туда, где он совсем не хотел оказаться. Как сегодня, например, он не хотел оказаться у магазинчика Ди.
Он шел, следя за тем, как мелькают носки его кроссовок, и вдруг споткнулся о ступеньку. Леон недоуменно поднял голову и натолкнулся взглядом на опечатанные двери знакомого магазина. Оркот напряженно уставился на них, словно ожидал какого-то подвоха, вроде того, что они распахнутся, а за ними окажется все, как прежде. Прежний интерьер, баран, и его бараний хозяин.
Но двери молчали, как и Леон, а сам магазинчика казался мертвым и пустым. Тогда Оркот сам решился на «подвох». Он воровато оглянулся по сторонам, никого не увидел, и подцепил пальцем хлипкую бумажку с грозной надписью, гласящей, что здание находится под охраной полиции Лос-Анджелеса. Бумажка отвалилась сразу же, после чего Оркот поколдовал с замком на дверях – тот был простенький, потому что слава графа была лучшим запором, охранявшим его дом. Наконец, Леон вздохнул глубоко, еще раз оглянулся и толкнул дверь. Та открылась медленно, словно нехотя, ненамного, но этого было достаточно для того, чтобы в магазин просочился белобрысый детектив.
Сначала он ничего не разглядел, к тому же дверь пришлось закрыть, чтобы прохожие не смогли ничего заподозрить, а свет с трудом проникал через тяжелые бамбуковые шторы. Постепенно глаза Леона привыкли, он разглядел знакомый диван, столик, за которым он пил чай, и который скинул чашку на Ди. А потом его взгляд остановился на знакомой двери, прячущейся за пыльной портьерой. «Сейчас проверим, что там за корма для животных у тебя лежат», - злорадно подумал Оркот и сделал уверенный шаг вперед. Это было ошибкой, потому что нога зацепилась за что-то мягкое, похожее на коврик, и Леон ласточкой полетел вперед, не забыв пропахать носом приличное расстояние.

[Karfaks]

***
Тотетсу сорвал штору, потянув ее на себя, с удовольствием вслушиваясь в жалобный треск ткани. Затем он примерился и кинул стул в громадный цветочный горшок. Тот сначала выстоял, но потом пошел длинными затейливыми трещинами и развалился на большие черепки. Зверь поискал глазами еще предметы, на которых можно было выместить свое плохое настроение и засек притаившийся в самом углу посудный шкафчик.
- Граф тебе этого не простит.- Предупредил его Тэнко, который уже час наблюдал за этим истеричным погромом, развалившись на пуфике.
- Где он? – Спросил его Тетсу, ковыряя когтем замок в дверце шкафчика. – Где граф?
- Ага, сейчас возьму и выложу все тебе. – Недоверчиво усмехнулась лисья морда и закуталась в многочисленные хвосты.
- Почти неделю нет. Может уже пора начать волноваться? – упрямо гнул свою линию баран. Первое тонкое блюдечко он сумел раскрошить в пыль, и был этим фактом чрезвычайно доволен.
- Прекрати это, - обеспокоился Тен-чан, - ты и так уже почти все разломал. Представляешь, что будет, когда он вернется?
- Нееет, этого мало! – протянул злобствующий Тетсу.
Почти неделю назад граф предупредил своих питомцев, что собирается отлучиться на некоторое время.
- Куда едем? – деловито осведомился баран, уверенный, что его возьмут с собой.
- Я еду, - поправил его граф, - а вы с Тен-чаном остаетесь за главных.
И Тотетсу сдуру согласился, прельстившись на это самое «за главных». Потом на глазах всего магазина была разыграна милая пьеса, в результате которой на руки графа незнакомые хищнику человечишки надели неприятно пахнущие браслеты и куда-то с собой увезли.
Пон-чан позаботилась о том, чтобы обитатели магазина были надежно спрятаны от любопытных глаз. А Тетсу и Тенко решили оставаться вне убежища, на случай неожиданных визитов. На третий день отсутствия Ди, Ти-чан заподозрил, что лисья морда что-то знает и оказался прав. Тот факт, что ему Ди не сказал куда направляется, заронила в баранью душу глубокую обиду, которую он и вымещал на несчастных стульях, занавесках и горшках. Единственное, что удалось выпытать у Тенко, был объект, за которым отправился граф. Узнав о нем, Тетсу скривился. Ну вот, очередная прихоть, и зачем она только графу, когда у него уже есть настоящий тотетсу?
- Ты что, совсем не беспокоишься? – продолжал пытать баран Тенко
- Разумеется, беспокоюсь, не меньше твоего, между прочим, но не громлю при этом дом графа.
- Раз беспокоишься, то, что ж не пойдешь и не проверишь, как он там?
- Граф справится сам. – Отрезал лис.
- Почему он мне не сказал куда идет? – обиженно, как маленький ребенок, проканючил Тотетсу.
- Если ты здесь устроил такое, просто потому что у тебя мерзкий характер, то что бы сделал там, где сейчас находится граф? Страшно представить.
- Это явно какое-то плохое место.- Сделал Ти-чан вполне обоснованный вывод. – А он сказал что-нибудь большому дураку?
- Ты Леона имеешь в виду?
- Нет, тебя!
- Мне сказал. А ему, думаю, нет.
- Интересно, а он что, тоже, как и ты, совсем не беспокоится за графа? – грустно спросил баран, вытягиваясь у порога.
Тут входная дверь медленно приоткрылась и в образовавшуюся щель протолкнулась знакомая фигура. Человек огляделся по сторонам, затем сделал уверенный шаг вперед и красиво полетел, споткнувшись о Тетсу.
- Вот сам у него и поинтересуйся. – Сказал Тенко, страшно довольный так вовремя подоспевшим развлечением для барана. А то тот бы еще долго не угомонился.
Леон, лежа на полу, мысленно проклинал ковер Ди до тех пор, пока не вспомнил, что у графа никакого ковра перед входом в помине не было. Тогда он поднял голову и посмотрел назад. Мохнатый коврик на пороге медленно приобретал знакомые Леону черты агрессивного барана, с почему-то очень грустной, как показалось детективу, мордой. Чудовище распласталось у самого порога, и хорошо, что Леон ноги о него не сломал. Зверь печально посмотрел на Оркота черными влажными глазами, потом заворчал по-своему, звериному, подполз к нему и ткнулся мордой в колено.
- Вот ты где. – Растроганно почесал его мохнатую твердолобую голову Леон. – А я уж подумал, что ты пропал так же, как и граф, парень.
- Я откушу твою противную ногу, если ты не скажешь, где мой хозяин, - предупредил его тотетсу.
- Не переживай, он когда-нибудь вернется. – Похлопал его по толстой шкуре заботливый Леон, который на свое счастье не знал звериного языка. Оркот встал и пошел, было, к таинственной задней двери, но не удержался и остановился у диванчика, на котором так часто сидел. Рука сама потянулась к атласной яркой обивке, и Леон неожиданно подумал, что ему будет очень не хватать постоянных посиделок в Чайнатауне на вот этом вот низеньком диване, за маленьким неустойчивым столиком. Ему будет очень не хватать Ди.
Леон со вздохом сел, и диванчик привычно скрипнул, когда он откинулся на спинку.
- Что он делает? – непонимающе спросил Тетсу у лиса.
- Сожалеет. – Пожал Тен-чан плечами.
Баран ринулся к Леону под ноги и с наслаждением вцепился в мокрую от прогулок по ненастным улицам штанину.
- Хоть чье-то отношение ко мне осталось таким же! – невесело рассмеялся Оркот на это.
- Я разорву тебя на кусочки, тупое человеческое отродье! – зарычал баран, а затем, что-то вспомнив, умчался в дальний темный угол. Леон запрокинул голову и уставился в потолок, потому что неожиданно глаза стали плохо видеть, как через бабушкины очки, а детектив еще в детстве поклялся себе, что не допустит подобных слабостей. Хотя иногда у него это не слишком получалось.
Странно, думал Леон, странно, что он не заметил подобного отношения к себе раньше. Граф всегда мило улыбался, и Оркот почувствовал бы обман в улыбке, если бы он там был. Ди никогда не отказывался объяснить ему ту или иную загадку своего магазинчика, порой заставляя поверить детектива в поразительные вещи, в то, что существуют чудеса. Он всегда охотно принимал помощь от Оркота, если она ему действительно требовалась, только один единственный раз Ди был недоволен тем, что Леон вмешался в его игру – это была та история с Вонгом, психованным людоедом. Леон отчетливо помнил, как у него тряслись руки, когда он стащил этого маньяка, уже готового броситься на свою жертву, с Ди. А граф вместо благодарности только фыркнул и потом еще неделю припоминал «дорогому детективу», как он был не к месту в тот вечер. Как догадался потом детектив, все дело было в том, что он мешал графу отловить какую-то зверушку, странным образом связанную с Вонгом. И вот Ди опять не хочет видеть Леона, правда, уже по совсем другой причине.
Леона отвлекла от воспоминаний странная тяжесть на ногах – он глянул вниз и увидел, что это баран поставил передние лапы ему на колени и настойчиво тычет его каким-то странным предметом, зажатым в пасти. Предмет оказался модным глянцевым журналом, чуть обмусоленным Тотетсу изданием, рассказывающим о паранормальных явлениях. Странно было видеть в магазине Ди что-то подобное, и Леон решил, что его забыл кто-то из покупателей. Он отложил журнал в сторону, намереваясь проверить, наконец, что же таится за задней дверью.
- Идиот! – вскричал Тетсу.
- Вынужден согласиться. – Кивнул лис.
Леон порывается встать с диванчика, но баран по-прежнему упирался лапами ему в колени, даже зарычал тихонечко на него, чем-то недовольный. И мордой опять настойчиво подпихнул к Оркоту журнал. Тут уже до детектива дошло, что его принесли не для того, чтобы как-то развлечь незваного гостя. Леон взял журнал, внимательно посмотрел на открытые страницы и ужаснулся названиям статеек, размещенных на них. «Таинственный возлюбленный оказался зеленым человечком». «Гениальному младенцу вживили чип в роддоме». «Зомбирование через мобильные телефоны и сухие завтраки». «Загадочные круги на газоне миссис Лаксли». «Раскрыта тайна вороньего камня».
Оркот решительно не понимал, что тут должно было привлечь его внимание, по мнению надоедливого зверя, но еще раз на всякий случай пересмотрел яркие и тупые заголовки. Стоп. Он же полицейский. То что, он сейчас временно отстранен от работы, совсем не означает, что пропали его мозги, интуиция и логика. Если журнал про пришельцев каким-то образом задержался в магазинчике, значит, он чем-то привлек внимание графа. Но Ди наплевать на существование компьютерного разума, ему интересны только животные. Леон, ты придурок, сказал он сам себе, здесь есть статья, которая смогла бы заинтересовать графа, она тут единственная в своем роде.

[Karfaks]

Даже не статья, а небольшая заметка о старике из эстонской деревушки, ослепшем в результате травмы более тридцати лет назад и неожиданно прозревшем, благодаря совершенно невероятному случаю. Выходец из Ирландии, которого судьба привела в другую страну, он слыл чудаком среди соседей: не смотря на свою физическую неполноценность, он брался за любую работу, чтобы прокормить пятерых детей, взятых им из приюта. Возможно, что именно его доброта и стала причиной чуда. Как утверждает сам старик, все началось с того дня, как он услышал хлопанье крыльев и карканье за окном.
- Местный люд, - смеется мужчина, - настороженно относится к этим птицам. Но на моей родине воронов всегда почитали за мудрых пророков. Да ни один древний ирландский воин не отправлялся в битву, не взяв с собой помошника-ворона! Он мог предсказать опасность, помочь в бою, лишив врага глаз с помощью острого клюва. Да, эти долгожители всегда обладали очень острым зрением и могли поделиться им со своим другом.
Человек стал подкармливать птицу, а та – прилетать каждый день. И однажды в руку к слепому из ее когтей упал камень. Старик, смеясь, поблагодарил за подарок, положил в карман любимой старой куртки и забыл. Первые признаки чудесного выздоровления появились, когда мужчина заметил свет от петарды, запущенной внуком под Рождество. С этого момента зрение постепенно возвращалось к нему, и к 60-ти годам старик наконец-то смог увидеть своих приемных детей.
- Среди эстонцев существует поверье о вороне с белым пером, которое приносит удачу, и так же они верят в вороний камень, который способен исцелять и делать своих владельцев удачливыми. – Говорит счастливый старик.- Наверное, тот ворон, которого я прикормил, был как раз с белым перышком, раз не пожалел для меня такой драгоценности, как этот камешек.
Бывший слепой прожил еще 20 лет и умер в окружении многочисленных детей и внуков, напоследок наказав им беречь вороний камень, как семейную реликвию, и никогда не обижать воронов, подлетевших к ним близко.
Возможно, история о вороньем камне всего лишь совпадение со счастливой случайностью. Но, может быть, людям и вправду стоит более уважительно относится пусть и к мрачноватым, но несомненно мудрым птицам?
Статья Оркота разочаровала – показалась чересчур романтичной, в ней не было точных доказательств, что причиной выздоровления был какой-то камень. Неужели именно она заинтересовала графа? К заметке прилагалась фотография широко улыбающегося седовласого мужчины с пронзительно ясными, широко открытыми глазами. Вокруг старика теснились радостные дети – видно те, взятые из приюта, потому что все они были самых разных возрастов. А на широкой ладони у слепого лежал странной формы камешек. Ничем не примечательный, таких много на дороге валяется.
Леон еще раз недовольно пробежался по тексту заметки в надежде усмотреть что-нибудь, упущенное им из виду раньше. Но и повторный просмотр ничего не дал, и тогда детектив сосредоточил свое внимание на фотографии. Она была очень старой, даже не черно-белой, а желтоватой, видно, статью писали уже по просьбе внуков или просто нашли первый попавшийся материал, годный для того, чтобы заполнить пробелы на страницах. У старика и, правда были необычные глаза – красивые и страшные, Леон еще не видел таких ни у кого. Довольно большие, очень светлые, почти прозрачные, на фоне такой радужки теряются черные точки зрачков, напряженных до предела ярким солнцем. Он правда видит, вдруг осознал Оркот, и ему это необычно – видеть что-то. Дети вокруг мужчины были совершенно непохожи друг на друга – самых разных возрастов, трое мальчиков и две девочки, весело смеющиеся и застенчиво опустившие голову перед камерой, девочки схватили отца за руку, они еле доставали ему до плеча, а один парень наоборот перерос старика почти на голову.
- Погодите-ка, - растерянно сказал Леон, вглядываясь в нечеткую фигуру на заднем плане, - откуда я его знаю?
Детектив опустил журнал рядом с собой, опять откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, старательно выискивая в памяти знакомое лицо. Может, еще в каких-то журналах его фотка попадалась? Точно, фотка, Леон видел его фотографию еще где-то, она была большой, и лицо парня на ней было еще угрюмей, чем на той, что в журнале. Где же, Оркот, память, как дырявый носок, давай, вспоминай…. Нужный кадр жизни появляется в голове короткой белой вспышкой.

[Karfaks]

Леон сидит за своим столом и ерзает на месте, руками прикрывая бардак перед собой, потому что сегодня граф решил нанести ему, понимаете ли, дружеский визит. Он уже слышит, как Крисперс, зараза, начинает, не скрывая хихиканья, объяснять что-то новичкам, пришедшим к ним работать совсем недавно. Граф же совершенно не обращает ни на кого внимания, он стоит перед Леоном с миниатюрной корзиночкой в руках, и что-то говорит нараспев, мечтательно жмурясь. Точно, он говорил что-то о новой кондитерской, и ему было все равно, что у детектива неубрано на столе. Неожиданно откуда-то появилась Джилл, вынырнула из-за спины графа и тепло его поприветствовала, а Леону кинула распечатки с информацией по какому-то делу.
Леон отчетливо помнил, как Ди тогда еще деланно удивился и сказал: «Как? Не может быть, детектив, вы работаете? А я думал, что вам, как обычно, нечем заняться и решил навестить вас, а то все вы ко мне ходите постоянно, даже как-то неудобно уже…» Все присутствующие без исключения дружно заржали, а Оркот покраснел, схватил бумажки, принесенные Джилл….
И что же он сделал дальше?
За спиной Леон стоял большой стенд, на котором вывешивалась самая важная информация: приказы, стикеры с замечаниями по тому или иному делу, объявления о розыске и многое другое. Леон покраснел и под дружный смех коллег подхватил бумажки, принесенные Джилл, развернулся к стенду и попытался найти свободное место, куда их было можно повесить. Но доска была заполнена до предела, и Оркот в раздражении сорвал несколько объявлений о розыске с фотографиями преступников, кинул их на свой стол, а на их место повесил уже более актуальные….
Леон даже на секунду забыл, где находится, и повернул голову назад, пытаясь увидеть знакомый стенд, но наткнулся только на темную дверь, не дававшую ему покоя.
Он дурак, как все и говорят. Он впервые с этим согласен. Потом он повернулся, собираясь выкинуть уже явно не нужные объявы и поймал взгляд графа – тот сверлил что-то глазами на столе Оркота. Тогда Леон сконфуженно подумал, что он все-таки заметил беспорядок, но теперь пришла мысль, что это не так. Граф смотрел на фотки преступников, и теперь детектив знал, какая из них привлекла его внимание. Та, на которой был вот этот самый парень из журнала, приемный сын слепого старика. Сколько лет прошло, а он почти не изменился, надо же…
- А ведь его же, наверно, поймали, - задумчиво посмотрел на виляющего хвостом барана Леон, - и теперь он где-то сидит, правильно? И я даже догадываюсь где…
- Я люблю тебя, жалкое существо! – простонал счастливый Тетсу, провожая сорвавшегося с места Леона взглядом полным обожания.
- Слышал бы это граф. – Восхитился его слова Лис. – А куда это ты собрался?
- Как куда? За ним. Он приведет меня к Ди.
- Ты знаешь, я не говорил тебе, но граф запретил выпускать тебя из магазинчика в том случае, если ты все-таки узнаешь, где он находится.
Тетсу думал буквально секунду.
- То есть человеку можно, а мне нет?
- Совершенно верно.
- А если человек пострадает в этом опасном месте, граф расстроится?
- Думаю, да. – Неуверенно протянул Тенко, не понимая, к чему ведет зверь.
- Слушай, лисья морда, он же совершенно беспомощный, этот Леон, мало ли что там с ним случится.… Давай просто присмотрим за ним? А к графу это не будет иметь никакого отношения. Он не сможет нас за это наказать.
- А мне нравится твой ход мыслей. – Одобрительно заметил Тен-чан, которого уже давно и не меньше барана трясло от беспокойства за ками.
- Тогда вперед.

[Karfaks]

***
- Я на время отсутствия Натана вернусь сюда. – Пояснял китайцу Бран, раскладывая свои вещи после очередного переезда. – Хотя сразу предупреждаю, что я не очень-то сильный, и если что случится – просто убегай не оглядываясь.
- Зачем тебе все это? – спросил Ди тоном, которого никто никогда не слышал в общении с Джеллеттом.
- Мой друг сказал защитить тебя. – Терпеливо, как маленькому, ответил Бран. – И я это сделаю.
- Почему ты в тюрьме?
- Потому что меня поймала полиция, дурак. – Захохотал хрипло Каролан.
- Ты отвечаешь не на те вопросы. – Упрямо возразил Ди.
- А о чем ты меня спрашиваешь? – Хитро сощурился Бран, и не получив ответа, повернулся к графу спиной, надеясь, что хотя бы после этого тот отстанет.
- Почему я тебе так неприятен? – Зря он на это надеялся, вдоль по напрягшейся спине скользнули коготки, и мужчина вздрогнул – так редко до него кто-то дотрагивался. – Потому что я отнимаю у тебя…друга? Занимаю все его время, что он мог бы потратить на тебя? А правильно ли называть его другом, скажи? Может лучше…
- Нет. – Оборвал графа Бран. Руки Ди гладили его выступающие под рубашкой лопатки, и Каролан скорчил довольную гримасу, благо стоял спиной к китайцу и тот ничего не увидел бы – ему было приятно. – Отвечая на твой первый вопрос: не поэтому.
Теплые руки замерли в сантиметре от его спины, Бран кожей это почувствовал, и недовольно сам подался назад, лишь бы ласка не прекращалась. Узкие ладони послушно еще раз прошлись по лопатками, а затем переместились ближе к затылку, зарываясь в жесткие волосы. Длинные пальцы на секунду выхватили тонкую белую прядь, затерявшуюся среди черных, но тут же оставили ее.
- Пойдешь со мной? – раздал шепот у самого его уха. Бран, прикрыв здоровый глаз, представил, как Ди привстает на цыпочки, опираясь ему на плечи, и шепчет эти заманчивые слова.
- Нет. – Выдохнул он.
- Из-за него? – последовал разочарованный вопрос. – Я понимаю, как-то спрашивал его о вас, и он рассказал, что ближе тебя у него никого нет.
Бран скривился, точно съел что-то кислое, и неохотно развернулся к китайцу. Тот смотрел на него, впервые безо всех этих ужимок, улыбочек. Его, наверное, никто бы и не узнал сейчас.
- Хочешь понять, чем ты вызвал во мне неприязнь? – уточнил у него Бран. Граф уверенно кивнул, и тут же его лицо, тонкое фарфоровое лицо старинной куклы, требующее бережного к себе отношения, было поймано в тиски скрюченных пальцев. Было больно, Ди даже зажмурился на секунду, но тут же открыл глаза, почувствовав дыхание Брана совсем близко. Тот с интересом изучал его, словно пытаясь найти в лице графа новые детали, мазнул большим пальцем по тонким губам, потер их и тут же беззвучно засмеялся своему открытию – это все-таки была не помада. А затем неожиданно прикоснулся к гладкому белому лбу сухими шершавыми губами и тоскливо прошептал:
- Как же ты пахнешь…. Ты знаешь, что непозволительно пахнешь?...
Ди помотал бы головой в знак отрицания, если бы мог, и вместо этого он обнял Каролана и прижался к нему посильнее, успокаивая. Бран отпустил его лицо, вместо этого загребая, ловя пальцами, больше похожими на когти, легкие черные волосы и зарываясь в них всем лицом.
- Ты пахнешь свободой граф, ее запах еще не выветрился с твоей кожи, и, думаю, что не успеет.
- Что тебе стоило…
- А зачем? – перебил, не дав закончить вопрос Ди, Бран. – Думаешь, она мне нужна такая? Такая, как ты предлагаешь? – и добавил. – А ведь я сразу понял, что ты тут не к добру.
Они стояли посреди камеры, стены которой были исписаны позывными их предшественников, они обнимались, сливаясь воедино под тишину их общей тайны, чувствуя себя сообщниками в этом мире, и одновременно чужими друг другу. Бран еще раз потерся искусанными шершавыми губами о лоб Ди, а тот неожиданно увернулся и подставил лицо. Бран всматривался в него, в закрытые дрожащими тонкими веками глаза, в рот, сжавшийся в упрямом неверии. Он тихонько уткнулся сначала в висок, потом в переносицу, он долго шел к подставленным губам, но так и не рискнул прикоснуться к ним – просто поцеловал легонько в самый уголок рта. И выражение лица Ди тут же поменялся, он вообще умудрялся так быстро менять их, что перехода от одного настроения к другому никто не замечал, точно граф просто менял одну маску на другую. С просящей на умоляющую, с застенчивой – на требующую, Бран как будто видел новое, совершенно незнакомое лицо, заставлявшее делать то, что нравится его владельцу. И выбора, похоже, не было, оставалось только скользнуть языком в приоткрытый рот, да подхватить тонкое тело, отрывая его от земли.
- Полетаем? – Спросил он у графа, когда пришлось оторваться друг от друга на то, чтобы вдохнуть воздуха. Ди поудобнее обхватил его за плечи и согласно кивнул, позволяя утянуть себя в быстрый смерч, вдруг прошедшийся по тесной камере. Графу пришлось закрыть глаза, чтобы не закружилась голова, но он продолжал чувствовать этот странный ветер и свою единственную, но надежную опору под руками – сильные, большие плечи. В какой-то момент, когда он понял, что больше не ощущает стен вокруг, ни каких-либо других преград, а только черное, необъятное пространство, в котором со свистом гулял ветер, Ди почувствовал что-то вроде страха и зажмурился посильнее, но на его руку успокаивающе легла голова, чуть прижимаясь щекой. Он ощутил легкую улыбку на своей руке, когда ноги вдруг встали на твердый пол, и тут же графа заполнило страшное разочарование того, что полет закончился. Бран обнял его и крепко прижал к себе, успокаивая молча, как умел. Сколько бы еще они так стояли, не размыкая замков, повешенных друг на друга, неизвестно, если бы знакомый голос не заставил графа отшатнуться от черной фигуры.

[Karfaks]

- Что за хрень тут происходит? – Бран угрюмо посмотрел на Берта, хлопавшего ртом, как рыба, вытащенная из воды на губительный воздух. – Каролан, хоть попытайся объяснить, что ты вытворяешь?
Ланг действительно еще несколько секунд верил в то, что тот сможет развеять подозрения парой правильных, верных слов, но Бран только отвел глаза в сторону и ничего не сказал. Немец почувствовал, как его вдруг стала душить ненависть ко всему этому фарсу. Сначала проклятая тюрьма, ничего, говорил Бертольд сам себе, это можно легко пережить, затем проклятый китаец, ох, как жалел теперь Ланг, что допустил подобное в их команде, Натан из-за него совсем разум потерял. Потом это уродец Дорт, не иначе как с самого начала выжидавший удобного момента для предательства, а ведь Берт винил себя за то, что не заметил раньше крысиной натуры Джимми. А сейчас Каролан, единственный, кого Ланг уважал из всей их компании, единственный, кому доверял до конца, оказался обычным подлецом, не лучше Дорта.
Немец шел в 64-ую, чтобы обсудить последние новости, а они были неутешительными, потому что после драки Гонсалеза и Джеллетта, весь Хостел вдруг превратился в жужжащий бочонок с пчелами, всех вокруг почему-то стало волновать, будет ли ирландец дальше отстаивать свое право сильнейшего. И многие голоса, услышанные Бертом, неутешительно заключали, что у Джеллетта не хватит на это сил. Встревоженный Ланг кинулся к Брану за советом и застал очередное предательство. Они стояли друг к другу непозволительно близко, обжимались, как будто и не знали, кто хозяин этой Принцессы, чуть ли не лизались в открытую, и Бран говорил что-то куколке на ушко, с мечтательно-задумчивой физиономией. Будто не его лучшего друга сейчас кинули в карцер. И Ланг засомневался, а не была ли подстроена драка с мексиканцем самим Браном? У того хватило бы на это мозгов.
- Ты скажешь, в чем дело или нет? – в последний раз спросил немец, чувствуя, как его громадные кулаки сжимаются сами собой. Каролан по-прежнему промолчал, но его вид, показавшийся Лангу слишком уж невозмутимым, спокойным, взбесил Берта окончательно.
- Дерьмо! – проорал он в темную глубину камеры и ринулся прочь. Он знал, кому стоит сообщить обо всем этом. Если Натан и дальше продолжит полностью доверять этому паршивому уроду, Гонсалез и вправду окажется сильнее. У мексиканца все было иначе, его люди боялись и потому никогда бы не предали. А ирландец был чертовым Робином Гудом, со своей детской верой в дружбу, Господи, да какая может быть дружба в тюрьме, где вопрос ставится о выживании?
Ланг быстро шел по направлению к карцеру и бормотал себе все это под нос, все еще сжимая и разжимая кулаки в бешенстве. Посещать наказанным было нельзя, но сегодня дежурил знакомый Берта, и он бы разрешил перекинуться парой фраз с Натом. Когда до его цели оставалось всего пару метров и нужно было всего лишь завернуть за угол, он услышал голоса, показавшиеся ему знакомыми, странно подумал Ланг, кто там еще может быть?
А за углом оказался Дорт и еще какие-то незнакомые парни, толпившиеся вокруг чего-то, лежащего на полу.
- Дорт? – удивился Ланг, и предатель аж подпрыгнул на месте от неожиданности, отскакивая в сторону и открывая немцу обзор на предмет, так всех заинтересовавший. На полу, в луже крови лежал охранник, тот самый знакомый, не раз выручавший Бертольда.
- Ты вовремя, Ланг. – По-приятельски поприветствовал его совершенно незнакомый парень, пока совершенно охреневший от всего немец не мог оторвать глаз от белого осколка, торчавшего из раскроенной чем-то тяжелым головы охранника. А затем Бертольд неожиданно оглох и отключился.

[Karfaks]

***

Оркот бежал в участок и надеялся, что никого там не застанет. Он влетел в холл, пронесся было мимо стеклянной будки дежурного, но резко затормозил и вернулся.
- Привет, Найджес! – выпалил он, задыхаясь от быстрого бега, в маленькое окошечко. Сонный, как осенняя муха, полный полицейский испуганно встрепенулся, но затем обрадовано заморгал.
- О, Оркот, ну ты даешь, старина, решил напугать меня?
- Даже в мыслях не было. – Заверил его Леон.- А из моих кто-нибудь на месте?
- Нет, все разбрелись по делам еще час назад.
- Отлично. – Пробормотал детектив и уже приготовился бежать дальше, как его остановил жалобный голос Найджеса:
- Слушай, будь другом, а? Сгоняй в буфет, а то мне отсюда еще час нельзя выходить, пока дежурство не закончится.
- Найджес! – горячо сказал Оркот. – Я сгоняю в буфет. И куплю тебе все, что захочешь, на свои деньги и в десятикратном размере. Но потом, и только при условии, что ты никому не скажешь, что видел меня. Договорились?
- Договорились… - Пробормотал ничего не понимающий дежурный, глядя вслед Оркоту, со всей прыти помчавшегося в кабинет.
- Дурные они все какие-то. – Решил Найджес больше никогда не удивляться странному поведению коллег, и вдруг заметил, как у стеклянных дверей главного здания полиции Лос-Анджелеса, снаружи застыла странная тень. Дежурный пригляделся и в шоке, понял, что у тени есть рога. Почти тут же до его чуткого уха донеслось тихое блеянье. Баран? Баран в самом центре Лос-Анджелеса?
- Что за чертовщина? – пробормотал Найджес и поспешно протер глаза, а когда опустил руки, то уже никого не заметил. – Не полиция, а цирк какой-то.
Оркот на цыпочках подкрался к кабинету и осторожно заглянул внутрь. Толстяк не обманул, никого в офисе не было, даже в закуточке шефа свет не горел. Обрадованный Оркот ринулся к своему столу и открыл ящик. Кобура и пистолет лежали там, их не стали запирать в сейф, как было положено, когда кто-то сдавал оружие. Леону верили, и на секунду ему стало стыдно. Просто за все, что он наделал, и за то, что не извинился. Но Оркот еще успеет это сделать. После того, как привезет Ди.
Детектив, подхватив оружие, развернулся, чтобы уйти и замер на месте. Позади стояла Джилл, вошедшая незаметно, и на ее лице было такое выражение, словно Леон на ее глазах только что застрелил невиновного человека. Мысли, как мальки, метались в голове Оркота, нужно что-то сказать, понимал он, как-то объяснить все это, но он продолжал тупо молчать.
- Леон, что ты делаешь? – Спросила его Джилл, и в ее голосе послышалось нескрываемое огорчение. Все просто, вдруг понял Леон, надо сказать правду. Настоящий друг поймет, а кто же ему Джилл, как не верный, надежный товарищ?
- Я еду за Ди. Я чувствую, что должен помочь ему.
- Блин, Оркот, ты действительно свихнулся, как все говорят?
- Джилл, знаешь, когда полицейскому пора сдать свой значок и уйти с работы?
Девушка удивленно помотала головой.
- Когда он перестает доверять своей интуиции. Но я вот свой значок только что начистил до блеска….
- Леон, к черту твою интуицию, если она советует тебе такой бред! То, что ты собираешься сделать, противоречит закону, тебя могут не просто уволить, но еще и осудить. Ты не боишься потерять все это?
- Нет. Ради этой цели – нет. – Ответил Оркот и пошел к выходу, твердый и уверенный в своей правоте человек, простой отличный полицейский.
- Леон, - неожиданно поймала его за рукав Джилл, - возьми ключи, я сегодня на машине.
- Спасибо. – Накрыл он своей ладонью ее руку. Джилл потряхивало от всего этого, нервы были давно ни к черту. – И совсем не обязательно прикрывать меня перед начальством. Я за все отвечу по правилам.
- Ну ты знаешь, как утешить на прощанье, парень! – расстроено воскликнула Джилл и упала на свой стул, ноги уже не держали. Как же теперь быть?

[Karfaks]

***
Ни Бран, ни китаец даже головы не повернули, чтобы проводить взглядом удаляющуюся фигуру немца. Для начала нужно было завершить их разговор, но ни один не знал, как это сделать, и молчание затягивалось. Ди устало сделал шаг вперед, не надеясь уже, что Бран поддастся на его разговоры, как вдруг тот схватил его за локоть и прошипел:
- Опасность.
- Ты видишь что-то? – Успел только произнести граф, как Бран бросился из камеры прочь, таща его за собой. Его пальцы крепко вцепились в руку Ди, словно грозясь ее оторвать, если китаец будет не поспевать или тормозить, но граф только послушно бежал следом, по темным коридорам, о существовании которых и не знал. Наконец, он достигли какой-то маленькой, в пол человеческого роста, дверки, и Бран, пообщавшись с замком, распахнул ее, наконец, и впихнул Ди внутрь, после чего залез сам, оставляя маленькую щелочку для просмотра.
- Не дергайся тут особо и ничего не трогай – может ударить током. – Предупредил он ками, напряженно высматривая что-то снаружи. Мимо их убежища прошло несколько человек, но никто ничего не заметил. Ди осторожно огляделся по сторонам и понял, что Бран привел его в техническую подсобку, где находились рубильники, отвечавшие за электричество в Хостеле.
- Что случилось? – решился шепотом спросить он, и Каролан шикнул на него. Совсем рядом зазвучали голоса, но вскоре они удалились.
- Пока не знаю. – Сообщил он графу. – Надо сделать вылазку и посмотреть. Ты сиди здесь и никуда не вылезай, а то хуже будет.
Но Ди поймал его за рукав.
- Я пойду с тобой.
- Ты мешать мне только будешь! – раздраженно попытался отцепить руку китайца Бран, но безуспешно – Ди клещами было не оторвать.
- Я пойду с тобой.
Махнув на графа рукой, Каролан осторожно выполз наружу, осматриваясь по сторонам. Вокруг не было никого, даже голоса утихли, точно Хостел покинули все «постояльцы» разом. За спиной зашуршал неудобным платьем Ди, и Бран, не оглядываясь, сказал:
- Нужно пробраться к карцеру, где сейчас Натан.
- Зачем?
- Надо.
- Может лучше выбраться отсюда? Из тюрьмы вообще, я имею в виду?
- Нет. В карцер. – Решительно пресек заманчивые предложения Ди Каролан. Они уже успели подняться и пройти пару метров, никем не замеченные, было ясно, что Бран прекрасно ориентируется в тюрьме, и знает все до мельчайших закоулков, где можно было переждать непонятную пока им обоим опасность. Ди хотел спросить еще что-то, как вдруг Каролан развернулся и прижал его к стене, зажимая рот ладонью, и через секунду раздался вопль, буквально в паре метров от них, полный боли и страдания, а вслед за ним, почти сразу же смех, похожий на хохот гиен.
- Грохнули кого-то. – Довольно прокомментировал Бран, и на его лице блуждала чуть сумасшедшая и радостная улыбка. – Хорошая будет битва.
Выждав до тех пор, пока путь до карцера снова не стал безопасным, они вышли из закоулка и сразу же наткнулись на тело. Это был человек в форме охраны, лежавший в жуткой, казавшейся неудобной изломанной позе, как будто его машина переехала.
- Зачем это? – спросил Ди, рассматривая труп и Брана, присевшего рядом на корточках.
- Бунт. – Коротко ответил тот, обернулся и насмешливо спросил графа, - вот звери, правда?
И Ди с омерзением кивнул:
- Не мой любимый вид.
Каролан расхохотался сиплым шепотом, словно закашлялся, и потянул китайца дальше, за собой. По дороге им почти никто не попадался, и граф спросил Брана почему. Тот пожал плечами:
- Думаю, громят те помещения, куда им доступ был запрещен и разделываются с оставшимися охранниками.
Проскользнув мимо камер, в которых не было ни одного человека, они подошли почти к цели и наткнулись на еще двоих: очередного парня из охраны и Ланга, лежавших почти у самой двери. Ди замер, не зная что делать, а Бран кинулся к Берту, и от прикосновений тот вдруг захрипел, забулькал кровью, пытаясь что-то сказать. Ди слышал лишь тоненький свист, который издавал воздух, проходивший из проткнутых насквозь ребрами легких, по груди немца точно слон прошел, так над ним постарались. Бран наклонился ухом к самому рту, вслушиваясь в неясный хрип, а потом поднялся и посмотрел на Ди:
- Он говорит что-то про ключ. Наверно, его не забрали, обыщи-ка охранника.
И Ди послушно кинулся выполнять. Говорил Бран как можно тихо, но, видно, не достаточно, потому что за металлической дверью раздался шум, за которым последовали удары:
- Бран? Бран, это ты? – орал что есть мочи Джеллетт, молотя по двери ногами и руками.
- Тише, - взмолился Каролан, но ирландец продолжал орать, - пожалуйста, тише.
Из горла Ланга вырвался очередной сип, Бран обеспокоено оглянулся на него, попутно замечая, что Ди все еще роется по карманам охранника в поисках ключа.
- Давай быстрее. – Поторопил китайца Каролан, и уже, наплевав на осторожность, взвыл: - Да заткнись ты хоть на минуту, Джеллетт!
Ирландец послушно затих и из-за двери донесся глухой голос:
- Что там с дверью, Бран?
- Пытаемся найти ключ. – Процедил Каролан, нервно поглядывая на Ди.
- Пытаемся? Кто там еще с тобой, это Ланг?
- Можно и так сказать. – Усмехнулся мужчина. – Все, заткнись, я удивляюсь, как еще на твой трубный зов никто не пришел.
- Почему не пришел? Мы же здесь! – Раздался голос из-за угла, а следом показался незнакомый мексиканец, явно приспешник Гонсалеза, и Дорт, заискивающе выглядывающий из-за его спины.
- О, да улов, я смотрю, не большой, - разочарованно протянул незнакомец, оглядывая их, - ты о нем нам рассказывал?
Палец уткнулся в Ди, и Дорт быстро закивал, радостно улыбаясь и вытирая вспотевшие руки о штаны.
- Ну, попытайтесь не сильно его портить, парни. – Равнодушно отдал приказ незнакомец, и из-за его спины в узкий коридор перед карцером протиснулись сразу несколько человек, перебрасывающихся шуточками и разминающих мышцы, как будто они кросс собирались бежать, а не убивать.
- Смотри, еще живой. – Сказал кто-то из них, показывая на Ланга, и тут же на горло, голову, грудь раненому посыпались равнодушные удары тяжелых ботинок – просто, чтобы доделать работу. Бран вскочил, одновременно откидывая за себя Ди, и встал между ним и остальными, ощеряясь и сощуривая единственный глаз.
- Блин, ну и урод. – Прокомментировал кто-то, глядя на его скрюченные пальцы, от напряжения еще больше походивших на птичью лапу. Бран вздохнул коротко и выбросил неожиданно руку вперед, целясь в глаза, в надежде хоть кого-нибудь достать в этой заранее неравной схватке. Ему это почти удалось, но тут же он был опрокинут мощным ударом в грудь. Противники накинулись на него, на него одного, и это было хорошо и плохо одновременно, потому что китайца пока никто не трогал, Бран это видел, но он успел заметить, как Ди, перебирая в руках связку ключей, пытается открыть дверь. « Не смей!» - хотел заорать Каролан, но очередной пинок вышиб воздух из легких вместе с несказанными словами, и он закашлялся. Один из мучителей схватил его за руку и рванул на себя, вырывая ее из сустава, Бран заорал, дернулся в сторону, причиняя себе еще большую боль, и получил удар в висок от другого. Сознание уже плавало где-то на грани, когда сквозь общий грохот избиения он услышал самый страшный для себя звук – звук поворачиваемого в замке ключа. Китаец все-таки открыл дверь, и то, что за ней оказалось, было трудно назвать человеком, скорее бешеным псом, каким стал Натан после первого же крика Брана. Он со звериным рычанием толкнул слишком медленно, на его взгляд, открывающуюся дверь, и Ди со стоном осел на пол, держась за голову, по которой ударил металлический край. Но Джеллетт, бешеный ирландский пес, со вздыбившимися на рыжем загривке волосами, даже не заметил его, он просто кинулся в самую гущу, отчаянно и сильно врываясь в круг врагов. Ему даже удалось покалечить кого-то, и Натан сумел разметать противников по сторонам, подальше от Брана. Но тот лежал не двигаясь, так знакомо, и по волосам опять, вместо привычной грязной рыжины, гуляли вишневые отблески. Джеллетт взвыл от увиденного, как раненный зверь, он так и не смог простить себя за то, что его друг лишился глаза, как все еще считал Натан, лишился по его вине, а тут все повторялось, точно в страшном сне. В бою нет худшего союзника, чем ярость, которая вместо того, чтобы обострить зрение, застилает туманом глаза, которая шепчет под руку, не давая сконцентрироваться, что не надо оглядываться по сторонам и совершенно не нужно контролировать все вокруг себя. Натан терял своего друга, ярость хохотала ему прямо в уши, заглушая все остальные звуки, и ирландец терял себя – искусного воина, победителя пыльных обочин и черных тупиков, он становился простым бешеным псом, который хрипит на всех вокруг и роняет отравленную пену с зубов. Бешеные псы не живут долго.
Дорт, все так же нервно и чересчур довольно потирая ручки отошел за угол, чтобы не мешать. Джеллетт изрядно помял бойцов Гонсалеза, но силы были слишком неравны, а Джимми совершенно не хотелось наблюдать за тем, как расправляются с ирландцем. У него были дела и поважней, чем это конечно стоящее, но совсем не обязательное к просмотру зрелище, и Дорт уже собрался уходить, как вдруг увидел прямо перед собой человека, в форме охраны Хостела. Он стоял посередине коридора не двигаясь, на лицо была опущена фуражка. Дорт захихикал, он и не думал, что кто-то остался из охраны, он поудобнее ухватил электрошокер и поманил фигуру к себе пальцем. Человек подошел, явно не боясь ни самого Дорта, ни оружия в его руках, и это раздражало Джимми, поэтому он до упора нажал переключатель, надеясь увидеть, как корчится этот гад. Но ничего не произошло. Джимми удивленно посмотрел на шокер, а ублюдок напротив него улыбнулся:
- Не получается? – ласково спросил он Дорта, и по спине Джимми покатился холодный вонючий пот. Сквозь добрую улыбку виднелись острые зубы, слишком много острых зубов, крупных, конусовидных, нечеловеческих.
- Ну раз у тебя ничего не получается, то давай полакомимся. – Дружелюбно предложило чудовище и сняло фуражку. И Дорт заорал, падая в страхе на пол, надеясь, что хоть кто-нибудь спасет его от увиденного ужаса, и приведет его в чувство, если у него совсем поехали мозги, потому что не бывает рогов у людей, и глаз у них таких не бывает….

[Karfaks]

***

- Что будем делать? – Спросил Крисперс, и повисло унылое молчание. Джилл лежала головой на столе и категорически отказывалась вступать в разговор, после того, как выложила им все про Оркота. Фибс и Страйт выглядели подавленными, а Крисперс в отчаянии предлагал идеи, одна другой сумасшедшее.
- Можем переписать Конституцию.
- Это все, на что способен твой гений? – не выдержала Джилл.
- Предложи что-нибудь получше.
- А я не знаю ничего.
Было уже девять часов вечера, рабочий день давно закончился, и в здании никого не было, кроме дежурного, только эта четверка упорно не хотела расходиться. Они молча сидели своим кружком вот уже несколько часов и пытались придумать, что им делать с Оркотом.
- А может просто сделать вид, что ничего не происходит? Что нас это не касается? – неожиданно сказал Страйт и тут же испугался своих слов, настолько презрительным взглядом одарила его Джилл, а Крисп даже присвистнул, как бы говоря «ну ты даешь, сынок».
- Он же свой, Страйт. – тихо сказал Фибс. – Он же наш Оркот, как мы можем сделать вид, что это нас не касается?
Тут Страйту стало по-настоящему стыдно за свои слова. Они с Фибсом проработали здесь только три месяца, но и этого хватало, чтобы понять – лучше и надежнее, чем Крисперс, чем Джилл им напарников и коллег не найти. А Оркот был даже выше всего этого – он был просто правильным, таким, как надо быть всем полицейским, и у него все, что с таким трудом давалось Страйту и Фибсу, или даже Крисперсу, получалось легко, точно понятие добра и его наиболее удачного сочетания с законом было у него в крови. Но и у правильных полицейских имелись причины поступать неправильно.
- Шеф, конечно, постарается хоть как-нибудь замять это дело, но может перегнуть палку и сам попасть под раздачу. – Задумчиво жуя кончик карандаша, сказала Джилл. – Господи, вот мы тут сидим, а в это время наш дурак штурмует этот самый Хостел с пистолетом наперевес…
- Да, - протянул Крисперс, - действительно, страшно представить…
По коридору, мимо них вдруг пробежали несколько копов, торопясь куда-то. Странно, обычно патрульные, если заезжали сюда зачем-то, то сидели в другом крыле, ожидая вызова.
А тут и по всему зданию стали раздаваться странные звуки – хлопали двери, кто-то с кем-то переговаривался, шуршали рации, все вокруг неожиданно ожило, к недоумению четверки, задавшейся целью спасти шкуру Оркота.
И тут же, заставляя всех подпрыгнуть, на столе Фибса заверещал аппарат внутренней связи, по которому обычно звонил дежурный.
- Фибс, включи громкую связь. – Посоветовал Крисперс. Тот послушно нажал кнопочку, в кабинете раздался страшной силы рев.
- Вы здесь?
- Фибс, ты включил слишком громкую связь. – Простонала Джилл, держась за уши. – Найджес, если можно потише, мы все здесь. А что там у тебя?
- Некогда блюсти тишину, детка! – Дежурный явно был чем-то взбудоражен. – Чрезвычайная ситуация, к месту происшествия требуются все полицейские, что есть поблизости.
- Ни фига себе, - вскочил Крисп, - а что случилось-то?
- Бунт в Хостеле! – Проорал Найджес напоследок и отключился.
- Придурок…. – тихо прошептала Джилл, округлившимися от ужаса глазами наблюдая за тем, как молодняк пытается найти свои оброненные челюсти.
- Ну, ковбой! – ржал никогда не унывавший Крисперс, - Ну, дает!

[Karfaks]

***
Ди пришел в себя оттого, что его гладили по лицу, приговаривая что-то успокаивающим тоном. Он спиной почувствовал жесткий пол и поморщился, вызвав радостный возглас у сидящего рядом. Граф насторожился и попытался открыть глаза, но как только у него это получилось, он тут же закрыл их обратно.
- Придурок… - прошептал граф, - вот придурок…
- Нет, Ди, ты меня с кем-то перепутал. – Рассеяно ответил Леон, пытаясь понять, насколько глубока рана на голове у графа. – Мама всегда называла меня малыш, остальные Леон или Оркот, так что это не мое имя, это чтоб ты знал на будущее.
Ди отвел его руки и попытался встать, но голова неожиданно закружилась, как в карусели, и Леон вовремя подхватил его.
- Не вставай. – Предупредил он Ди. – Тебе лучше этого не видеть.
Но Ди упрямо, сжав губы в ниточку, поднялся и огляделся. Они с Оркотом сидели в том самом коридорчике перед карцером, где граф потерял сознание. Вокруг творилось что-то невообразимое.
- Вижу, тебе не страшно, - осторожно заметил Леон, поддерживая графа, пока тот что-то искал среди месива тел.
- Помоги отодвинуть. – Коротко сказал Ди, и Оркоту пришлось попотеть, оттаскивая в сторону отяжелевшее после смерти тело какого-то бугая. Под ним оказался еще один парень, лицо которого было абсолютно залито кровью, не понять своей или чужой, и, видимо, это его искал Ди, потому что граф, как недовольно отметил про себя детектив, очень нежно провел рукой по испачканному лицу.
Парень дернулся и застонал, заставив Леона вздрогнуть от неожиданности – он и не подумал, что здесь есть еще кто-то живой, просто сразу кинулся к графу.
- Не шевелись. – Тихо попросил Ди парня, гладя спутанные, склеившиеся черные волосы. Но тот, попытался поднятся, закашлялся и тихо выругался. Одна рука у него была вывернута под таким безнадежным углом, что и непонятно было – удастся ли медикам ее сохранить, да и на лице парня творилось что-то страшное, похоже, что был выбит глаз. Здоровой рукой он на ощупь начал шарить вокруг себя, явно что-то разыскивая, и каждый раз чертыхался, когда натыкался не на тот предмет, что был нужен. Ди, наконец, не выдержал и подхватил его руку, потянул куда-то, не обращая внимания на возмущенный стон, и аккуратно положил на голову лежащего поблизости трупа.
Крючковатые пальцы сжались на секунду, а потом проворно забегали, ощупывая лицо, задевая нос и губы, и замерли только тогда, когда наткнулись на твердое лезвие, торчащее из уха. В любой тюрьме самым надежным приемом в драке, если ты точно знал, что хочешь убить противника, был такой вот нож, который загоняли по самую рукоятку и обламывали ее у основания, чтобы нельзя было вытащить. Никаких других видимых повреждений у Натана Джеллетта не было, только позорная сталь у виска, и он глядел широко открытыми, прозрачными глазами куда-то вверх. Бран еще раз провел пальцами по его лицу и затем зарылся ими в рыжие волосы, трепля их ласково и укоризненно.
- Он умер, как настоящий воин – в бою. – Прохрипел он удовлетворенно.
- Пойдешь со мной? – спросил его граф, наклоняясь ближе. Каролан рассмеялся, будто закаркал.
- Нет. У меня было всего два желания. Быть с хозяином и оказаться на свободе. Сейчас у меня осталось только последнее.
- У меня ты будешь свободным. – Упрямо сказал граф. – Ты сможешь найти себе нового хозяина, по своему вкусу.
- Мальчишка!... – взвился на него раненый, и тут же застонал от боли в руке. – Я уже слишком стар, и этот человек был последним, чьим спутником я захотел стать. Мы прожили с ним славную жизнь.
Ди поднялся, печально глядя на него. Оркот тут же подскочил к нему, опасаясь, как бы граф не упал. Он обнял его, сначала за плечи, а потом плюнув на свои понятия о приличиях, за талию и потянул прочь из этого коридорчика.
- Не стоит все-таки оставлять его здесь. – Сказал огорченный Ди Леону.
- Я еще попытаюсь вывезти тебя, но с ним убежать у нас вряд ли получится. – Попытался объяснить детектив графу, но тот только замер, не желая идти дальше.
- Мне чуть-чуть осталось. – Раздался голос позади Леона. – И было бы приятно, если бы ветер потрепал мои перья напоследок.
Ди посмотрел на Оркота.
- И что я, по-твоему, должен сделать? – Возмутился тот, но почти тут же махнул рукой. – Черт с вами, поехали, я знаю одно местечко.
После чего подхватил на руки неожиданно легкое тело Брана Каролана.
Пока они выбирались из тюрьмы, не особо-то прячась, Ди с подозрением вертел головой по сторонам. В Хостеле царил хаос, сквозь который пробивалось что-то очень знакомое графу.
- Ты был в моем магазине? – неожиданно спросил он у Леона. Тот споткнулся и чуть не уронил свою ношу.
- Д-да, но ты не беспокойся, все твои зверушки в порядке, баран так вообще очень бойкий.
- Да я вижу. – Сухо ответил граф, продолжая оглядываться по сторонам. Леон решил потом выяснить, чтобы могли значить эти слова. Ди вообще был сам на себя не похож. Казавшийся еще более тонким, чем есть, он был неожиданно резок и даже грубоват, как показалось детективу, который впервые со дня их знакомства слышал, как Ди обращается к нему на «ты». Граф где-то сумел раздобыть китайское платье, не такое богатое как обычно, но все же более привычное, чем серая одежда заключенных. В машине, так заботливо предоставленной Джилл, он сразу же сел на переднее сидение и, отвернувшись к окну, молча принялся смотреть на мелькающие пейзажи, машинально постукивая себя по губам указательным пальцем. Леон понял это, как знак того, что граф не расположен к общению, и просто молча устроил Каролана поудобнее на заднем сидении, а сам сел за руль. Он собирался отвезти их к расщелине за Гриффитской обсерваторией.

[Karfaks]

Всю дорогу они провели в молчании, и от этого в голову Оркота поневоле лезли всякие несвоевременные мысли. О том, что графу, похоже, тяжело далось пребывание в тюрьме. Но, не смотря ни на что, он умудрился сохранить свой маникюр в порядке. Что Леону нечего будет возразить, когда ему предъявят многочисленные обвинения, но, глядя на тонкий строгий профиль сидевшего рядом, почему-то становилось не страшно. И совсем не жалко.
К холму они подъехали, когда на горизонте уже обозначилась солнечная полоска. Напряженная страшная ночь подходила к концу. Оркот вылез, и почти тут же услышал, как Ди чихнул.
- Замерз? – обеспокоено спросил он и накинул на плечи графу свою куртку, и пошел вытаскивать Каролана. Ди застенчиво улыбнулся вслед.
Уже на самом месте, Бран неожиданно ясным голосом приказал опустить его на ноги, потому что дальше он хотел идти сам. И хотя Леон не понимал, как это получится сделать у настолько покалеченного человека, он послушался, и Каролан действительно устоял на ногах. Кровь на его лице уже давно высохла, и он рукавом безуспешно пытался оттереть противную корку, потом плюнул на это и просто глубоко вздохнул, настолько глубоко, насколько ему позволяли это сделать сломанные ребра. Он дышал, с всхрипами, тяжело, но настойчиво, точно не мог никак насытиться морозным колким воздухом. Потом Бран сделал неуверенный шаг, чуть не упал, и тут же шагнул вперед еще раз. Во второй раз у него это получилось значительно лучше, и вот он уже не спеша поковылял по тонкому снегу к опасному острому краю. - Слышишь, Ди. – Задумчиво глядя ему вслед, сказал Леон. – Я этого парня видел в журнале, который у тебя в магазинчике валяется. И еще на фотках полиции, когда его разыскивали повсюду. Он и вправду так важен для тебя?
Вместо ответа Ди шмыгнул носом, и Леон со вздохом обнял его сзади – согреваться.
Сутулая черная фигура замерла где-то на самом краю. Вот-вот грозилось выглянуть солнце.
- Как и многие другие, Леон, – неожиданно ответил Ди, – ради которых я пойду на все. В том числе и на то, что смогу отказаться от них и позволю уйти.
Каролан поднял здоровую руку вверх, словно приветствуя кого-то, или пытаясь поймать ветер.
- И что в нем такого особенного? – Успел спросить Леон, как вдруг по глазам внезапно, хоть его и ждали, ударило солнце, яростно и радостно, слепя даже через веки и игриво щекоча тонкими обжигающими лучиками. Когда Леон все-таки сумел открыть глаза, над ущельем никого не было, только цепочка неровных следов, от них до самого края. Уходя, он даже не обернулся.
От всего этого на мгновение стало не по себе, и Оркот еще сильнее прижал к себе съежившегося Ди. Они молчали, а вокруг гремела тишина, пронзительная настолько, что казалось, будто это уши перестали слышать. Леон поднял руку, чтобы поправить на Ди сползшую куртку, и нечаянно задел его лицо, пальцами поймал ледяную дорожку на щеке и тут же испугался, потому что не видел, чтобы граф когда-либо плакал. Он и сейчас не видел, только знал, но от этого становилось не легче, а Ди мотнул недовольно головой, и предупреждая возможные вопросы, вдруг со вздохом сказал:
- Он был просто… - Тут Ди запнулся и вытянул шею, будто увидел что-то вдалеке. И тут же громко и совершенно ошарашенным тоном сказал - Говнюк! Вот говнюк!
- Ди, где твои манеры! – Радостно хохоча, заорал Леон, подхватил и в азарте приподнял графа над землей так, что тот взвизгнул, молотя ногами в воздухе, а потом тоже не выдержал и засмеялся, заливисто и звонко, как ребенок.
Вокруг них по-прежнему стояла та морозная тишина, когда ни одна крупинка не шелохнется под ногами, и ни одна веточка не дрогнет на дереве, но в самом ущелье, внизу и над ним, бушевали невидимые ветряные потоки, и на них парила, выкарабкивалась наверх, словно по ступенькам, угрюмая черная птица. Ветер трепал черные, выгоревшие до рыжего цвета, перья на широко расправленном крыле и тихонько подныривал под безжизненно повисшее другое, а старый ворон упорно поднимался все выше и выше, упорно цепляясь за жизнь.
- Обманул. – Немного по-детски удивленно сказал Ди, слезящимися от яркого солнца, глазами наблюдая за полетом птицы. Леон только хмыкнул на это, надо же, графа кто-то сумел обвести вокруг пальца, а потом поднял руку и что-то снял с растрепавшихся пушистых волос Ди.
- Смотри. – Пощекотал Оркот графу нос белоснежным перышком, тот сморщил носик и выразительно чихнул, прикрывая рот ладошкой. – Это откуда?
- А вы внимательно читали статью, детектив?
Леон про себя отметил этот внезапный переход от «ты» на «вы», а сам гордо выпятил грудь вперед:
- Конечно! Только почему оно нашлось у тебя в волосах, а не на положенном ему месте?
- Не знаю, - пожал плечами граф, - но, возможно, это подарок. Возьмете его себе, хорошо?
- Зачем оно мне? – удивился Леон.
- Пригодится. – Улыбнулся граф. – На удачу. Которая вам еще явно понадобится.

[Karfaks]

***

- Ваши приемники настроены на частоту 88 и 8, всем доброго утра! Пора просыпаться и начинать готовиться к Рождеству, до которого осталось всего ничего времени! Всем удачного дня! За окном сегодня будет солнечно, временами порывистый ветер, а ночью наступит легкий морозец и -Ура! –выпадет долгожданный снег! Так что будет прохладно, если вы решите погулять ночью. Прогноз на завтра: так же солнечно, и даже еще холоднее… - и вроде бы приемник ворчал как обычно, но все равно сегодня у него это выходило как-то празднично, наверно, в честь Рождества.
- Ты был прав, Фибс, тысячу раз прав, - держал себя за голову Страйт, который не спал всю ночь и теперь валился с ног от усталости, - эти девочки просто нечто, особенно та, которая развозит напитки на роликовых коньках, когда она везла мой заказ, то так разогналась, что не успела затормозить и упала ко мне на колени…
Джереми Фибс хлопал его по плечу, довольно улыбаясь, и подталкивал другу очередной стаканчик кофе.
Джилл подпиливала ноготочки маникюрной пилкой, иногда с каверзной ухмылкой поглядывая на Крисперса, который с грустью пытался соскоблить салатовый лак для ногтей со своего значка. До этого Крисп имел дело с лаком, только находившимся непосредственно на ногтях его пассий, поэтому, что делать с накрашенным значком он не знал.
Шеф уже был на месте, его широкая тень мелькала за матовым стеклом его кабинета, но выходить и устраивать разнос подчиненным за их дуракаваляние он не торопился, потому что в рождественское утро можно было позволить себе немного полениться.
Оркот влетел в их общий кабинет с широко распахнутыми от ужаса глазами – впервые в жизни он опоздал на работу на целый час.
- А где это изволил задержаться известный дон Жуан, наш детектив Оркот? – решил хотя бы на нем оторваться Крисперс. Леон замахнулся на него за дон Жуана, но Крисп решительно ткнул ему в нос свой кислотно-зеленый значок, и Оркот мгновенно отшатнулся, сгибаясь в хохоте.
- Полиция Марса? – спросил он, вытирая выступившие от смеха слезы.
- Он просто болеет. – Мрачно надулся Крисперс и погладил свой значок так, словно тот был живым существом.
- Ааа, Джилл, ты просто молодец, так его…. – Не мог остановиться Леон.
- Оркот, ты не забывай, что я тебе еще машину не простила. – Напомнила ему Джилл, не отрываясь от маникюра, - Лучше и правда скажи, где шлялся?
- Да время не рассчитал… - попытался оправдаться Леон, но его перебил ехидный голос Крисперса:
- Ага, от Чайнатауна до участка действительно дольше идти.
От этого замечания Оркот позеленел не хуже его значка, Джилл тут же бросила свои ногти и уставилась на Леона горящим, жаждущим подробностей взглядом, а со стороны Фибса донеслось подозрительное хрюканье.
- Я ночевал дома! – попытался оправдаться Оркот, но Крисп опять перебил его противным замечанием:
- Так никто и не говорил про ночевку. Ты, по-моему, не то подумал и, как говориться между нами, полицейскими, прокололся.
Леон теперь стоял малиновый, а вокруг него все ржали: Фибс и Страйт, уронив головы на плечи друг другу, почти плакали от смеха, Джилл хохотала чуть ли пальце на него не показывая, но обидней всего было довольное лицо улыбающегося Крисперса, одновременно раскусившего Оркота и умело отвлекшего внимание от себя и своего значка.
Всеобщее веселье затихло только от грозного окрика шефа.
- А ну заткнулись! От вас уже стекла дребезжат! Оркот, потрудись объяснить свое опоздание.
- Он был у дамы сердца. – Хихикнула Джилл, и Оркот подумал, что иногда ненавидит свою напарницу.
- Рад за личную жизнь Оркота. Но это еще не все.
Леон замер на пол пути к своему столу, даже боясь поворачиваться, так как знал, что за этим последует. Мысли метались, в наступившей вязкой тишине терялись все идеи.
- Сегодня до меня дошли некоторые официальные данные, и начальство хотело бы прояснить пару моментов – например, почему детектив Оркот, временно отстраненный от дел, находился на территории тюрьмы….
- Простите, шеф, - робко прервал его Страйт, неожиданно беря инициативу в свои руки, - но в ночь, когда в Хостеле, ну то есть, в той тюрьме, где взбунтовались заключенные, ситуация была критической, могли пострадать невиновные люди, поэтому требовались силы всех полицейских, готовых помочь…
Шеф внимательно слушал Страйта, пока тот, бледнея и запинаясь, говорил все это.
- И м-мы взяли на себя смелость нарушить правила и позвонить детективу Оркоту, потому что требовались…
- Я понял, что ты имеешь в виду. – Хмуро сказал шеф.
- И, между прочим, детектив Оркот тут же приехал, не смотря на то, что было позднее время. – Подхватила за Страйтом Джилл. – И, между прочим, он сильно помог операции по подавлению волнения. И, между прочим, детектив Оркот лично вынес из здания двоих пострадавших, один из которых заляпал заднее сидение моей машины, помни об этом Леон, и от имени управляющего этой тюрьмы, Уолтера Гарда, ему была высказана устная благодарность за оперативность и четкость в проведенной работе, наверно потом и письменная придет…
- Я понял, Джилл, спасибо. – Раздраженно прервал ее шеф, - но, кажется, одним из этих пострадавших…
- Был граф Ди, - подхватил Крисперс и жестом фокусника достал какую-то бумагу из загашника, - оправданный сегодня утром по всем статьям в местном суде. Оказывается, следствие не учло некоторых деталей, и граф был несправедливо обвинен, чему способствовало его признание, сказанное в явном аффекте. Ужас, правда?
- Да, понял, я понял! – Заорал шеф. – Но если ты, Оркот, еще хоть раз выкинешь что-нибудь подобное, знай, что я глаза на это закрывать не буду, как сейчас! И даже не думай о премии!
Сказав все это, шеф незамедлительно скрылся в своем кабинетике, где продолжил ворчать уже сам с собой.
Леон, потрясенно моргая, смотрел на коллег, растерянно сжимая в руках письменное решение суда о невиновности Ди, которое ему на память сунул Крисперс.
- Ребята! Спасибо, я даже не знаю… - Нашел он, наконец, нужные слова, но Крисп опять прервал его:
- Да что ты не знаешь, Оркот, как будто работаешь тут первый месяц. Вон, молодняк и то знает. – Повернулся Крисп к Фибсу и Страйту и спросил - Что может быть лучше кофе в полицейском участке, а?
- Славные пончики из буфета! – Хором ответили те, сияя, точно новенькие центы, разве что Страйт был не таким уж новеньким центом из-за бессонной ночи и сиял не так ярко, как Фибс.
- Придется раскошеливаться, Оркот. – Вынесла вердикт Джилл.
И Леон, счастливо улыбнувшись, вывернул карманы наружу, вытряхивая на свет кучу мелочи, пару мятых долларов, огромный необычный леденец, заботливо подложенный чей-то ручкой с алыми коготками, карточку на скидку в элитной кондитерской и белоснежное жесткое перышко, умудрившееся остаться целым в этом бардаке.

- Ди, скажи, тебе было страшно?
- Очень, детектив.
- Леон.
- Леон. – Послушно повторяет граф.
- Я бы мог тебе помочь…
- Боюсь, что только бы помешали мне и при этом умудрились навредить самому себе.
- Ну, спасибо за заботу.
- Пожалуйста.
- Ди, скажи, кто мы?
- Кто мы?
- Мы друзья? – вопросительно смотрит Леон на графа.
Но Ди улыбается вместо ответа. Смущенно, искренне, горячо и нежно одновременно, калейдоскоп разноцветных стеклышек-чувств в одной единственной улыбке.
Так улыбаются только одному, очень конкретному человеку.
Не думаю, что речь идет о друге.

[Анна Штайн]

А. О. Ээээ... astonished

Нееет, ты не гриб. ты монстр!

[Amarga]

ААААААААААаааааааааааааааааааа!!!!!!!! Это все мнееееееееее!!!!
Спасибищщщеее!

*впала в чтение"

[Karfaks]

Anna_Stein

Нееет, ты не гриб. ты монстр!

Это я только притворяюсь глупым человеком,на самом деле я очень умный гриб (с)
=)))))

Amarga
это все тебе=))И от всей души=) Еще раз извини за опоздание.

[Sharlotta-Elburn]

"Очнувшись от продолжительного обморока."
Это было... это было... просто шикаааааарноооо!!!!!!
Karfaks

[Karfaks]

Sharlotta-Elburn
Спасиба агромная!!!!

Но я все-таки дебил,этого нельзя отрицать Т_Т
Сейчас засекла два куска,которые идут не в том порядке.
оооо нет Т_Т их еще и не исправишь теперь
застрелиться и не жить

[Yutaka Oka]

Автор, пиши ориджиналы. Отлично.

[Amarga]

Karfaks

оооо нет Т_Т их еще и не исправишь теперь

Почему не исправишь, говори какие куда, я переставлю.

Ууух, ты понаписала! Я читаю медлееееенно и вдумчиво, прочла где-то половину пока. Каааааййййффф! Не хочу, чтобы заканчивалось, хотя оч интересно, что дальше.

[in se]

Аааааххх!!...

умир весь много-много раз, ыыыыы...

[Karfaks]

Amarga

Почему не исправишь, говори какие куда, я переставлю

12 коммент с 13 местами поменять.Ди с Браном сначала лобызаюцца,а только потом их застукивает Ланг.Мистически они как-то поменялись местами,потому что отправляла в правильном порядке.Вроде пока других таких косяков не засек...
Вообщем,если тебе понра,то я рада =)) Очень-очень =)

in_se
ну ка воскресай!=))

[Karfaks]

Yutaka Oka

Автор, пиши ориджиналы.

И чего я с ними буду делать?

Отлично.

Гыыы,я прям отличницца!=)

[Анна Штайн]

Karfaks издадим тя. пиши детективы, йа пристрою. честно!