Ситуация № 16:
Акино Мацури пишет последнюю главу Петшопа.Ворнинг: "Не порали нам замахнуться на Вильяма, нашего, Шекспира?" "И замахнемся!!!"
Герои: Акино Мацури
Дисклеймер: По скольку рабство отменено в цивилизованных странах, Акино Мацури мне не принадлежит. А жаль.
читать дальшеПередо мной чистый лист. Только от меня зависит — чем он наполнится, какие персонажи населят его, какие драмы развернутся в этом ограниченном прямоугольном пространстве. Я — создатель этой вселенной, бог-демиург. Все те, кто населяют созданный мной мир, те, кто стали героями придуманной мной истории — подчиняются мне. Их судьбы в моих руках.
Так я думала, пока не стала мангакой.
Оказалось, персонажи моего придуманного мира вполне могут проявлять самостоятельность, менять свой характер, свои предпочтения. И мне не остается ничего другого, как подчиниться им...
Второстепенные персонажи вдруг становятся главными, те кто должен был стать спутником главного героя — уходят на второй план, неожиданно для себя — и для меня тоже — вдруг становятся злодеями, комические герои — создают вокруг себя настоящую трагедию... Они влюбляются, радуются и страдают независимо от меня, и я не могу ничего изменить.
Персонажи, которые должны были появиться лишь на миг, лишь для того, чтобы лучше оттенить чувства главных героев, теперь приходят ко мне и просят воскресить, если не их самих, то хотя бы их прошлое, чтобы встретиться еще раз, чтобы остаться в своих воспоминаниях вместе навсегда...
Я, всемогущий повелитель, единственное божество, единственный РЕАЛЬНЫЙ персонаж, не могу ничего с этим поделать. Я вдруг понимаю, что концовка, которую я придумала, которая сложилась изначально — не подходит. Она будет надуманной, искусственной, я просто не могу перенести ее на бумагу ибо ОНИ этого не хотят.
И все же, осталось одно право, которое они не смогут никогда отнять у меня.
Смерть.
Лишь я могу убивать и воскрешать их по своему желанию.
Лишь бы не ошибиться в выборе — иначе оставшиеся в живых снова проявят свой характер, и снова все пойдет не так.
Белый лист бумаги. Я беру в руки кисть, чтобы сделать набросок, обмакиваю ее в тушь.
С конца кисти срывается капля и расплывается на белоснежном листе бумаги отвратительной кляксой, будто капля крови...
Итак, кто? Кто же?...