Обмен с Nuance of embrace.

[PSOHfest]

Автор: Сусуватари
Название: Чайка, Невеста для Ди и другие родственники.
Рейтинг: NC 17
Жанр: жизнь есть и после свадьбы
Саммари: Все совсем не так, как кажется, и даже круче, чем у Дж. Даррелла.

Осторожно: птенец чайки!

Я очнулась ото сна и изумилась: он все еще был на мне и во мне. Разве это возможно? Тут, словно кот, проснулся он. Вот только что спал, а сейчас – нет. Нежно подул за ухом, чуть шевельнул бедрами... Конечно, любимый, конечно... Это так необычно: каждым движением усиливать наслаждение, добавлять как новые лепестки хризантемы. И еще ярче разгорается страсть, кажется, удовольствию нет пределов, я все могу!!!
Она очнулась первой и поняла, что мы еще соединены. Чудо – она снова меня хотела!!! Сначала легонько проверить: не больно ли? Моя нежная, такая горячая!
За седзи раздалось пыхтенье, топот и царапанье когтей... Потом басовито рыкнул Тотетсу: "Счас-счас, жди!" и преднамеренно церемонно явно к нам: "Госпожа! Дозволено ли будет Вас обеспокоить недостойным подношением?"
Так, что-то надвигается и мой проницательный Тетсу дает мне время привести себя в достойный вид. Быстро – нечто предпринять, чтобы скрыть все отметины от ночных удовольствий (ой, даже все уши измочалил, больно же!), теперь "надлежащие одежды", общий беспорядок... ладно, потом разберу, где что оказалось. Все, можно впускать!
– Госпожа! Позвольте начать церемонию "обнаружения места"!– торжественно возгласил тот же басок и я почувствовал, что Ди напряглась. Маленькая ручка уверенно сжала мою и потянула, усаживая в постели. Она уже неплохо причесана и во что-то одета, а мне-то казалось: все еще вчера где-то свалилось и потерялось, на ней ни лоскуточка не было. Или опять все не так, как кажется?
Родная прижалась к уху и прошептала : "Потом, все немного потом – сейчас церемония признания брака!" Странно, раньше мне казалось, что выскочу и удеру отовсюду, где про брак услышу, а тут – сижу, и противным не кажется. Тут створка отодвинулась в сторону, и Тотетсу на коленях вполз в комнату. В пол поклонившись, он поставил перед нами низенький столик, потом чьи-то ручки передали ему чашечки и мисочки с чем-то рисовым и еще волокнистым, потом с отдельным поклоном положен был сверток, перевязанный ленточкой. Еще поклон – и рогатый выпал, как и вполз, т е на коленях. Что за театр?
– Почти угадал. Немного театра, немного старых обычаев – в общем, знак от старших родственников, что наши отношения одобрены и брак, и будущих детей наших они приняли. Тут рис, побеги бамбука и жареные лепестки хризантем. Пробуй и ешь скорее, что съедобным покажется, сегодня церемоний и хлопот будет допоздна!
Не успел я еще сориентироваться, как в руке было что-то рисовое, посыпанное чем-то мелкокрошеным ("Ешь! Это пожелание счастливого долголетия!") и в комнату ввалилась процессия стремнее прежней.
Во-первых, голову на отсечение не даю, но все же это были какие-то родичи Пон-тян. Такие справные низенькие мужички, в жилеточках с узорным кантом, на крепеньких пузичках шелковые шарфы вместо пояса и странные штаны, наводящие на мысль: а не собственную ли шерсть этих зверей ты видишь? Мужички несли подносы со всякой всячиной: какие-то свертки с нарядными бантами, стопки вроде одежды из пестрых блестящих тканей, шкатулки и коробки и длиннющие шпильки из золота. Принесли, откланялись – и тоже убрались. Ди наконец развернула тот сверток, что вместе с пирожками принесли, оказалось – письмо. Письма – это не всегда так хорошо, как кажется. Моя нежная враз стала словно ледяная, такая собранная, безупречная, и вроде ничего ко мне не испытывает.
Раздались четкие слова приказов, кто-то зашелестел за стенами. Моя Ди снова мило улыбнулась и сказала с такой знакомой интонацией: "Мистер детектив! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие! Срочно прибывает самый старший из Графов Ди, дело крайне деликатное и неотложное – продолжение царственного рода! В общем, у нас еще один или два приема с вручением свадебных подарков и сегодня вечером привозят для меня невесту. Вот. Покои для совершения брака готовы, но я все же волнуюсь."
Ой, что-то я впопыхах не так сказала! Лапочка! он просто позеленел и остался сидеть на софе, и чай пролился на белый свадебный шелк... Ладно, пришлю к нему Криса. Если вышла ошибка – извинюсь, конечно, но неужели он меня не поймет и не простит?
Леон очнулся, когда нежная шерстка Пон-тян защекотала у него под подбородком. Сердце ныло. Какая еще невеста?! Она – моя жена! Или мне это кажется? Сняв с колен малышку, Леон устало вздохнул. Что делать? Только что его счастье было безмерно, и вот – сам не знает, кто он и что. Впрочем, Пон явно что-то хотела от него, а Крис с нетерпением подскакивал на месте и тянул вон из комнаты. Ладно, еще не вечер. Узнать надо, что за невеста, да и разобраться.
В жилище Ди, как Леон понял давно, еще когда граф спас его после смерти, было много чудес, но чудеснее всего для Криса оставалась та часть, где жили обычные хомячки, белки, крысы и кролики, где были вольеры с собаками и домики кошек, аквариумы для разведения рыбок и даже появлялись конюшни. Вот туда и шли они сейчас. Работа по чистке клеток вовсе не противная, если любишь того, за кем ухаживаешь. Хотя от макак лучше держаться подалее. Почти успокоившись и даже сообразив кое-какой план по спасению семейного счастья, Леон отправился с Крисом и Пон (все никак не привыкнуть, что она, когда девочка, вовсю работает, да еще командует!) перекусить и узнать новости. Ди налетела ослепительным вихрем, заботливо накормила, отправила отмываться, одежду приготовила – только не было инструкции, как эти клоунские шелка напяливать. Так и дождался – голый и раздраженный. Один взгляд, один поцелуй, один вздох – и Леон растроган, счастлив и готов – ну, до этого не дошло. С визгом и ревом ввалилась ватага малышей, личики в соплях и слезах, оборочки и рюшечки заляпаны чем-то серым и вонючим. Перло тухлой рыбой. Леон прикрылся и уже внутри одежек сообразил наощупь, как тут и что. Примерно. Ди поняла из рева, где беда была, и, причитая, понеслась беду разруливать, бросив малышню переодевать на кого-то из старшеньких. Леон – за ней. Крис и Пон, умирая от любопытства – следом.
Прибежали они, если все оставалось на прежних местах (а ведь тут все не так, как кажется), снова в место для настоящих животных, не "гостей". В вольере с полом, словно состоящим из пестро-серых камней, были двое: ошалелый щенок, обляпанный той же пакостью, что и малыши, и здоровенный ком грязного пуха, тоже заляпанный, при приближении завертевший клювастой головой с острым длинным клювом и злобными желтыми глазищами. Хотя жирная неряшливая туша все затмевала.
– Милый, это довольно рискованно и неприятно, но мы должны справиться. Щенка быстро по команде вынешь ты, а я успокою Короля.
Вот уж привычка – под командой ходить! Леон даже не задумался, встал, где велено было, и только услышал "Раз!" – рванул в клетку и схватил щенка. Жирный упырь птичьего рода сделал мерзкое рыгающее движение – и полутораметровая струя гадкой жижи ливанула из клюва на Леона. Еле увернулся! Но путь из клетки был отрезан. Гад дернул головой и сделал новый заход на обстрел. "Спокойно, лапочка, спокойно, сейчас все будет хорошо" – успокаивающе пронеслось в голове. Действительно – жирный упырь замер, осел, стали видны тощие крылышки с прорастающими перьями, снизу вверх поползло среднее веко, значит, дремлет. Леон знал, что произошло, сейчас милая пользуется магией кицуне, что они изловили поблизости от Ока Азии. Этот пачкун тащится, видит исполнение всех его желаний. Вот гад! Только сейчас он понял, что прижимал к себе испачканного щенка и уделал всю одежду, испортил вконец. Ди обернулась и с сияющей улыбкой сказала: "Ты мой герой! Не побоялся самого страшного оружия Короля!" Потом была особая ванна для смыва запаха и там Ди немного объяснила: птенец королевского альбатроса был по невежеству увезен моряками с одинокого скального острова в океане. Им показалось, что малыш брошен. Им, живущим в тесном и очень общительном мире людей, непонятно, что гигантские альбатросы и буревестники не нуждаются в большой компании. Они всю жизнь парят в восходящих потоках над морскими течениями, охотятся на рыбу, раз в 5 лет выводят птенцов на таких скалистых островах, где никто не живет. Там их птенец в безопасности. Родители высидели этого птенца, выкормили, накормили впрок и улетели – рыба ушла из этих мест. А малышу осталось перелинять, встать на крыло и стать свободным альбатросом. А теперь он в непривычной обстановке, его тревожат, он напрасно разбрасывается пищей – в общем, беда. Стайки малышей просто хотят знакомиться, они не понимают его тяги к одиночеству, а он – их желания быть вместе. И все им кажется совсем не так, как другой стороне.
– Значит, нарушений закона нет? – на всякий случай уточнил Леон.
– Нет, как ты можешь все еще подозревать?
И тут был снова облом, и снова Тотетсу что-то предупреждающе прорычал, Ди, охнув, помчалась встречать невесту, кто-то из графов визгливо орал: "Мистер Детектив!! Что это Вы делаете у покоев новобрачных!", потом Леон снова сидел на циновках на коленях и ждал, когда же кончатся эти подносы с диковинами (золотые ветки персика с серебряными цветками и плодами дарили, мафиози!), и можно будет продолжить начатое и задать глупый, но такой важный вопрос: "А любишь ты все же меня?" и в ответ услышать ее счастливый воркующий смех.