16. Отпуск на необитаемом острове
Пейринг: Леон/Ди
Рейтинг: PG-13
Двое в тропическом раюДвое в тропическом раю.
- Просто прекрасно! – выплюнул Ди, выжимая подол безвозвратно испорченного чеонгсама. Шелк и соленая морская вода - это настоящая катастрофа.
- Я о таком не думал даже в своих самых смелых мечтах! – ядовито прошипел Ди, вытряхивая из перепутанных волос мелкий белый песок. Расческа, как и весь багаж, остались на корабле.
- И как вам только…
- Да замолчи ты уже! – откуда-то слева рявкнул детектив. Ди повернулся к нему, набирая в грудь воздуха для новой тирады.
- Ах, прошу меня извинить! У вас, дорогой детектив, наверно, и голова болит. Столько выпить за одно утро и свалиться за борт корабля, вам должно быть совсем нелегко. И заметьте, про стыд я благоразумно молчу. Вы и стыд – это же невозможно!
Ди остервенело тряс пеструю, с полинялыми от воды проплешинами ткань чеонгсама, пытаясь хоть немного его просушить. Ткань неприятно липла к телу, кожа чесалась, песок, казалось, набился везде. Ди отчаянно хотел раздеться и отмыться от соли и грязи в нормальной пресной воде. Но вокруг был только пляж, океан до самого горизонта, сочная зелень нетронутого людьми островка и скачущий на одной ноге с ботинком в руке детектив. При нем Ди совершенно точно не мог раздеться.
Леон, не выдержав, швырнул Ди под ноги старый растоптанный кроссовок и начал орать.
- Ну извини, что я, как нормальный человек, отдыхал! Я, в отличие от тебя, это умею! – Леон с раздражением стянул второй кроссовок. Стоять босиком на нагретом песке было тоже не слишком приятно, ступни жарило, будто он очутился на гигантской сковороде, но лучше, чем в мокрой, полной мелкого морского мусора обуви. – А тебя за мной в море прыгать никто не просил! Ну сожрали бы меня твои драгоценные рыбы, и что?! Им завтрак, тебе тихий унылый отдых для стариков! Все в выигрыше, а я бы справился и без тебя!
- Я, дорогой детектив, слишком люблю невинных морских существ, чтобы позволить им вами травиться! – Ди с отвращением выпустил из рук липкий шелк и упер руки в бока.
По берегу гулял легкий задорный ветерок, и его прохлада была бы даже приятной среди выматывающей послеполуденной жары, если бы не мокрая плотная ткань. Ди непроизвольно поежился, сурово осмотрел чистый горизонт и закусил губу. Кинуться в воду за Леоном вышло само собой. Ди толком не помнил, как перемахнул через перила и нырнул за дурным человеком. И мог только догадываться, какие силы призывал, чтобы не утонуть вместе с отчаянно барахтающимся, глотающим соленую воду Леоном. Как итог, они оба неизвестно где. И как выбраться с острова человеческим способом, Ди не знал.
- Хватит сверлить океан взглядом. Нас будут искать. Самое позднее через пару суток найдут. Не истери только. Я тоже не мечтал застрять с тобой на необитаемом клочке земли вместо шикарного курорта с загорелыми цыпочками, - по голосу Леона было слышно, что он сдулся. Никогда не умел долго злиться, и вообще-то, эта его черта нравилась Ди. Ками глубоко вздохнул, перевел взгляд на Леона и застыл.
Зрелище было гипнотическое. Дорогой детектив стянул с себя безразмерную рубашку кричащих цветов, и теперь вытряхивал ее, сверкая на ярком солнце голым торсом. С носа на губы Ди приземлилась соленая капля, и он бездумно ее слизнул. От морской воды во рту собралась слюна. Ди разглядывал крепкие ноги Леона в мятых шортах, хорошо развитую мускулистую спину, рельефные руки. Загубить отпуск в обществе неотесанного дикаря, вдруг показалось ему не такой ужасной затеей.
В этот момент Леон резко обернулся. Мышцы соблазнительно напряглись от движения, перекатились под смуглой красивой кожей. Ди засмотрелся на игру слепящих солнечных искр в волосах детектива и на его мокром, очаровательно не одетом теле и пропустил мимо ушей, что тот говорил.
- Эй, Ди, ты чего смотришь?! – наконец разобрал Ди, выплывая из сладкого марева. – Ты сам сказал, что мной отравиться можно! И ты вегетарианец! И у людей кровь не сладкая! Соленая она, тебе не понравится вкус!
- Да что вы мелите?! – Ди энергично мотнул головой, скрывая смущение за каскадом волос. – Вам, Леон, голову не напекло?
Человек натурально, очень по-звериному, зарычал, и Ди почувствовал себя хоть немного отмщенным. Он гордо задрал нос к небу и направился под тень густо растущих вдоль пляжа пальм. Жара сводила с ума. Песок и соль начали доставлять ощутимый дискомфорт, и Ди сдался. Не сбавляя шага, он принялся расстегивать маленькие незаметные пуговицы на чеонгсаме, освобождаясь от душной царапающей кожу ткани.
- Ты чего делаешь? – Леон нагнал сволочного графа уже под тенью деревьев. Под пальмами было не так жарко, но из леса тянуло удушливой влажностью, уходить с берега не хотелось. Ди резкими движениями выдирался из своего платья, и вид у него был такой отчаянный, будто он раздевается перед целым городом. И Леон неожиданно сообразил, что никогда не видел Ди без его экзотических травести-тряпок.
Граф зло скинул на траву пестрое платье, хорошо, что не затоптал его в приступе ненависти, и принялся сдирать легкие штаны. Леон подвис, он никогда не задумывался, что Ди таскал под юбками, но однотонные простенькие на вид штаны стали сюрпризом. Не ожидал он чего-то настолько заурядного от повернутого на всю голову китайца. А Ди тем временем избавился и от штанов, вздохнул с облегчением и гордо расправил плечи. К его белым гладким плечам Леон буквально прилип взглядом. Не бывает у людей на столько чистой нетронутой солнцем кожи, Ди будто под колпаком в цветнике всю жизнь провел, и теперь, его такого холеного нежного и тепличного выбросило в дикую глушь. Леон настойчиво завернул Ди в свою рубашку.
- Ты как покойник белый, сгоришь к чертям даже в тени, - объяснил он, неизвестно чему смущаясь. – Загнешься от лихорадки, а твой зверинец меня на ленточки разгрызет.
Ди капризно закатил глаза, но рубашку оставил. В ней было удобнее, чем в странных тяжелых от воды шмотках, и почти не жарко. А Леон не видел его плеч и спины. На минуту стало легче.
Но потом граф справился с непривычными пуговицами, застегнул рубашку и бодро зашагал между деревьев. Тапочки на ногах он оставил, больше похожие на популярные среди девушек летние туфельки, они как влитые сидели на ногах и, похоже, не нагребли песка. Леон чуть не отдал богам душу от вида. Ди щеголял в его, Леона, рубашке, и смотрелся в ней как-то уместно. Гавайка с кричащим рисунком просто обязана была выглядеть на нем уморительно или глупо, но смотрелась по-домашнему мило. Леон некстати вспомнил, что в его рубашках ходили только редкие подружки после проведенной у него ночи, и от сравнения ему стало совсем не хорошо. А Ди, тварь такая, переставлял себе длинные, ничем не прикрытые ноги и будто забыл, что чего-то стеснялся. Леон теперь понимал, почему он на все пуговицы застегивался, и с удовольствием сам бы его запихнул в простыню, чтобы только макушка торчала и самые мыски тапок.
Но простыни не было. Леон подумал, что можно было всучить графу еще и шорты, они бы свисали на нем мешковатыми бесформенными трубами до самых колен, и прятали ладные бедра. Но куда бы тогда Леон прятал свой неожиданный стыдный стояк, он не знал. Плавки бы выдали его с головой и всеми гордо торчащими дюймами неожиданных чувств. А граф, хоть и казался каким-то фарфоровым, хрупким и маленьким в огроменной для него грубой рубашке, был мужиком. Ни на секунду Леон не видел в нем девку, и от этого ему было еще паршивей.
Леон с трудом задавил желание разбить голову о ближайшую пальму. Отпуск обещал стать полным кошмаром. И шелест чудного тропического леса казался зловещим предзнаменованием для одного отдельно взятого детектива.