Перестрелка, Юмор/Стеб, тема 6

[PSOHfest]

6. Оркотт просыпается связанный в магазинчике графа Ди
Герои: Леон, Веска, не святое три Ди)))
Рейтинг: отсутствует)

Пятница тринадцатое.

В женских журнальчиках, которые Леон почитывал украдкой, писали какую-то ахинею – в этом он был уверен на все сто. Взять для примера хотя бы сегодняшний день: все, даже дети знают, что такое пятница, да ещё и тринадцатое. А гороскоп пророчит «неизгладимые впечатления и незабываемый вечер в разношерстной компании». И как это понимать? Очередная отсидка с коллегами в баре за квартал от Управления? А потом ещё завалится бы к Ди, уснуть на диване и последующие два дня с матом оттряхивать с джинс шерсть кошек и прочих декоративных козлов?
Леон внимательно пригляделся к журнальчику и с негодованием вернул его на стол к Джил, теперь все понятно – гороскоп-то китайский. Когда это у китайцев чего нормальное было? Взять для примера хотя бы графа Ди…
За окном царила осень. Не та, которая с дождями и слякотью, а теплая пора – очей очарование – когда умиротворённая природа неспешно прощается с летом.
– Чушь все это… – Леон вытащил пачку сигарет, критическим взглядом осмотрел содержимое, а точнее убедился в отсутствии этого самого содержимого и смял картонку направился вниз, к автомату. Тот весело мигнул разноцветными лампочками, словно приглашая мужчину подойти поближе. Орокотт скормил железному пингвину бумажную купюру и хлопнул его по синему боку. Автомат благодарно хрюкнул и с шипением проглотил деньги, разве что не облизнувшись напоследок… Но сигарет не выдал!
Леон нахмурился и еще раз настойчиво ткнул пальцем кнопку. Автомат с пониманием закурлыкал, но вредным привычкам детектива потворствовать не стал. Леон посмотрел на обвиняемого взглядом номер пять, от которого на допросах ломались и начинали просится к маме матёрые уголовники, но пингвин на то и был железным, что бы не сдаться. Дальше по плану мог быть использован более грубый метод разъяснительной работы. Но это тссс-сс-с!
Автомат оказался сломан, но об этом полицейский узнал лишь потратив тридцать долларов и потирая ушибленную руку. Угнетало ещё и то, что сломан он был не разъярённым Оркоттом.
Казалось бы любому человеку вывод ясен – «сегодня не день Бэкхема» – стоит затихариться, как мышь под веником, и беспокоиться только о некондиционных пирожках и прогнозируемых ураганах во Флориде.
Но для детектива – который привык каждое утро начинать с выколупыванния из дорогих для себя мест иголок, подаренного графом Ди кактуса – это были ещё не тычинки и даже не пестики. Кстати, кактус, хоть и прикидывался мирным растением, обладал талантом самостоятельно передвигаться по квартире и подкарауливать Оркотта в самых неожиданных местах. То он окажется на диване, когда мужчине вдруг вздумается устроиться на высокоинтеллектуальный отдых перед телевизором, то вместо будильника, когда детективу пора на работу, то на полу, вместо очередной бутылки пива. И приходилось вставать, ругаться, убирать мутанта в другое место, выколупывать иголки из ладони и идти разбираться с бывшим владельцем зловредного монстра.
Леон вздохнул, посмотрел на автомат, но тому похоже было положить на потуги детектива вернуть его на путь истинный.
И опять-таки – на проверку автомат оказался китайским – стройный ряд иероглифов с боку сообщали всему миру о том, что сэкономишь при покупке – влетишь при ремонте.
Детектив вздохнул, смирившись с тем, что за сигаретами придется тащиться на улицу. И направился к выходу из здания, по пути умудрившись пнуть мусорное ведро так, оно перевернулось и коварно осыпало ворохом мятых бумаг, скорлупками семечек и мелким мусором кроссовки Леона. Кроссовки не были ни новыми, ни чистыми, но легче от этого не становилось.
За этим последовала стеклянная автоматическая дверь, в которой перегорела какая-то, наверняка китайского производства, хрень, а потому она вознамерилась сделать из одного Леона двоих, но уже размером поменьше.
Детектив не был суеверным и даже увидев невдалеке знакомую ярко-красную шелковую тряпочку с узором из черных то ли павлинов, то ли петухов – не внял знамению. Зря он это. Как говорится, последнее китайское предупреждение…
Молниеносно метнувшись через дорогу и едва не угодив под машину, Оркотт сцапал за локоток стройную фигуру и резко дернул её на себя. Фигура, явно не ожидала такого панибратского отношения, а потому коробка приятно пахнущая карамелью и корицей рухнула оземь.
– Ди! А ну стоять! Что это ты тут делаешь?! Небось, к наркодиллеру в гости собрался? – последняя фраза прозвучало совсем тихо и не совсем внятно. Ощущения Леона были сродни тем, как если бы он схватили милого ужа, а в руках оказалась обиженная таким обращением голодная анаконда.
То же лицо: разлет бровей, губы, глаза… глаза… у Ди ведь глаза добрее что-ли?
Вслед за этим наступила темнота.

***

Ди умиротворённо что-то напевал, раскладывая на тарелочке великолепный десерт в виде четырёх кремовых пирожных с фруктами. По комнате плыл аромат свежезаваренного чая и даже открытая с ноги дверь не испортила радужного настроения хозяина.
– Мой дорогой детектив, вы как раз к… ПАПА?!! – Ди застыл с пустой коробкой в руках. На пороге стоял, вернее уже величаво шествовал по направлению к креслу статный мужчина в ярко-красном чеонгсаме, вышитым черными фениксами.
– Ну… если хочешь, можешь звать меня мамой, – Сладко улыбнулся Ди второй, приближаясь к сыну. Походка его, как всегда, была легка и грациозна, не смотря даже на изрядный груз, который покоился на плече мужчины. Граф с немалым шоком опознал в весьма потрёпанной тушке белокурого детектива полиции. Майка, по которой давно плачет мусорный бак и местами поеденные Ти-чаном джинсы смотрелись дико на фоне шелкового «платья», но Ди-старший нес человека гордо, как лишь немногие дамы носят трупы песцов, норок и белок.
– Вот. Познакомься, теперь это будет с нами жить, – и ученый сгрузил связанного Леона на пол, не потрудившись донести того до дивана.
– Я к тебе шёл с тортом, но… о! Пирожные! Ты всегда знаешь как порадовать папочку! Или тебе всё-таки легче называть меня мамой? – Ди-старший подхватил наманикюренными пальчиками десертную ложку и нацелился на ближайшее пирожное.
– Папа! – Ди резко поднял поднос, намекая, что родителя в гости он ждал в четверг високосного года, который припадает как раз на пятницу тринадцатое, то есть не раньше Апокалипсиса, – Как это понимать?
Оркотт выбрал именно этот момент, чтобы «проснуться» и обнаружить себя связанным в магазинчике графа Ди. Чёртов китайский зоомагазинчик он узнал даже не открывая глаз. Запах благовоний здесь вечно поддерживался такой интенсивности, что на воздух можно было не только топор вешать, но и рубить оный ломтиками.
Леон поморщился: кто-то яростно спорил над его больной головой и понижать тон в угоду «страдальцу» не собирался.
– Папа! Что ты делаешь?! – первый голос явно принадлежал Ди, но такие обиженные нотки раньше доставались лишь пирожным и Леону.
– Сладенький, ну чего ты так нервничаешь? Это плохо скажется на цвете твоего лица.
– Софу, уйми его, иначе я за его цвет лица не ручаюсь! И… он… он ест уже третье пирожное! А мне, между прочим, пришлось встать аж в одиннадцать утра , что бы успеть их купить!
Ответа не последовало, Софу принял информацию к сведению и забрал с блюда последнее – четвертое пирожное.
Ситуация накалялась и Леон решил было притворяться спящим, как вдруг комнату заволокло дымом, хотя куда уж больше. А входную дверь снесло с петель в лучших традициях голливудских фильмов.
– Никому не с места! ФБР!
– Веска… стучать надо! Не тараном. И поставь дверь на место.
– Вы имеете…
– Кого? – вежливо уточнили три почти одинаковых голоса с идентичной вкрадчивой интонацией. На этой фразе Оркотт не выдержал и распахнул глаза, о чём сразу же пожалел – в комнате за столом сидело три графа Ди.
«Ой-ёё… Кажется, я слишком сильно головой приложился!» – была первая мысль детектива, прежде, чем он успел заметить, что они одеты по-разному. Тот, что по средине – был в смешной накидке и темно-синем платье с золотыми фигульками, рядом с ним – в кричаще-красном , а слева – в темно-зелёном, с кокетливыми разрезами от бедра.
– Ты арестован!… ты…Вы… и Вы тоже! – слегка потрёпанный жизнью мужчина из тех, что так нравятся домохозяйкам – стоял посреди комнаты и, судя по лицу, испытывал те же чувства, что и Леон. Детектив даже пожалел бедолагу: граф Ди – зрелище нетривиальное само по себе, а в тройном эквиваленте, так вообще – апокалипсическое.
– Теперь ты действительно попался! – наконец, решил вернуться к прежней тактике Веска.
– Все трое… – куда менее уверенно добавил он, пытаясь понять какой из них – искомый Ди.
– Да неужели? – поинтересовался Леон, которого неприятно задело то, что врываются тут всякие ФБР-овцы и пытаются снять сливки там, где честные полицейские вкалывают, как проклятые, не щадя живота своего.
– И кто же кого поймал? – переспросил Софу, меланхолично ковыряясь в вазочке с конфетами, в поисках самой вкусной.
– Уговорил, что дальше? – с самодовольной улыбой произнес Ди-второй.
– Папа! – возмутился Ди, недовольно стрельнув глазами в сторону Леона, как будто это детектив притащил его отца сюда, а не наоборот.
– Как это? – Веска, ожидавший чего угодно, но не внезапного согласия – обалдел ещё больше.
– Ты разве не понял, я сказал ты арестован! Тебя ожидает череда допросов и заточение! Так что будь паинькой и не сопротивляйся, – Веска приблизился к несвятой троице с наручниками наперевес. Ощущая смутную досаду, что зря оставил дома набор, типа, «Ганнибал Лектор для вас и вашей семьи» для крайних случаев.
– Мне неоднократно говорили эти слова. Ди, сладенький, передай вон ту конфетку! Нет. Не эту, но и эту тоже можешь передать.
– А, по-моему, те которые в серебристой обёртке – вкуснее. Наш бравый полицейский, кстати, принес в качестве извинений за разбитый сервиз, – сдал Оркотта Софу, почти не обращая внимания ни на вломившегося мужчину, ни на лежавшего на полу «бравого полицейского».
– Он хоть конфеты носит, – театральным шёпотом поведал Ди, сопровождая возмущённым взглядом трагическую гибель любимых конфет.
– Считаю до трёх!
– А до десяти не умеешь? – поинтересовался Софу, подтягивая к себе пастилу.
– УМЕЮ! – рявкнул Веска, потихоньку адаптируясь к безумию происходящего.
– Так сосчитай! – хором посоветовали все три графа. На столе тем временем развернулись не детские баталии из-за оставшихся семи конфет, которые как известно на двоих не делятся, а уж на троих-то…
– Два, три… стоп! А…
– Счет проще вести с единицы.
– Есть ещё и отрицательные числа, папа… И мнимые… Советую начать с мнимых, следователь Веска. И кстати, раз уж ты явился, принеси с кухни торт.
– А заодно отбери у Тотетсу добычу, пока дорогой детектив не лишился ноги… по пояс.
– Кухня в той стороне!
– Кстати, объясните кто-нибудь Леону, что видовая принадлежность Тотетсу отнюдь не «звездец»! – напомнил Софу.