Перестрелка, Маньяк, Ситуация №10

[PSOHfest]

Ситуация №10. В магазинчике Ди неожиданное пополнение

Выстрел по команде Романс\Флафф

Герои: Ди, Леон
Рейтинг: нет

без названия

В магазинчике стояла необычная тишина. Не было слышно ни радостного чириканья птиц, ни тихого шипения змей, ни глухого рычания хищников. Ди сидел в своем кресле и задумчиво вертел в руках пиалу с чаем. Точно такая же пиала с остывающим напитком сиротливо пристроилась на изящном чайном столике. Ками прикрыл веки, поддаваясь волне воспоминаний. Тишина… А когда его детектив заходил к нему, тихо не было никогда. И не было так тоскливо.
Граф тряхнул головой в тщетной попытке отогнать гнетущие мысли. Забыть человека, одного из сотен тысяч, что он повидал за все годы своей жизни. Легкая на первый взгляд задача оказалась совершенно невыполнимой. Ди не смог заставить себя выбросить из памяти дорогой образ: золотистая грива непокорных волос, голубые, как весеннее небо, глаза, улыбка, которая трогала что-то в глубине сердца. А еще доброта, смелость, неподкупность, безрассудство, желание защитить всех слабых… Ди вдруг обнаружил, что искренне улыбается и рассердился. Это было так глупо! Позволить себе настолько привязаться к одному из самых отвратительных существ на земле – человеку. Люди злы, мелочны, алчны, завистливы, властолюбивы, в них скрывается бесконечное количество самых мерзких пороков. Они не заслуживают жизни.
И уж тем более Ди не имел права симпатизировать детективу. Но не смог сопротивляться грубоватому обаянию Леона. И когда все зашло слишком далеко, граф решил просто бросить все. Нет, это вовсе не побег, - убеждал себя Ди. Он всего лишь слишком долго жил на одном месте и пришло время сменить обстановку. Но упрямый Оркотт, не пожелав принять такое положение вещей и смириться с ним, кинулся в погоню, сломя голову, и графу пришлось наплевать на все принципы, постоянно переезжая с места на место. Ди помнил о том, насколько быстротечна людская жизнь, и как кратковременны человеческие чувства и страсти. Стоит подождать всего лишь несколько каких-то жалких десятилетий, и он будет совершенно свободен. Даже меньше – прошло только три года, а детектив, кажется, потерял след, и ками спокойно жил в Токио вот уже несколько месяцев.
Иногда Ди задумывался над тем, почему с таким упорством скрывается от Леона, почему просто не поговорит с ним и не объяснит невозможность любых отношений между ними? Ками убеждал себя, что это бесполезно, что упертый детектив ни за что не оставит его в покое вот так просто. И в глубине души понимал, что это ложь. На самом деле он боялся. Боялся того, что увидев Оркотта еще хоть раз, он уже никогда не сможет оставить его, да и вряд ли захочет.
Подсознательно Ди желал, чтобы Леон нашел его, поэтому переезжать с каждым разом становилось все труднее. Поэтому он так задержался в Японии, доказывая себе, что детектив потерял его след и опасаться уже нечего. Но, несмотря на все это, он почему-то так и не смог избавиться от дурацкой привычки наливать две чашки чая вместо одной. И каждый вечер ощущать подспудное огорчение от того, что прошел еще один день, а Леон так и не нашел его.
Входная дверь резко открылась, с громким стуком ударяясь о стену. Услышав такой привычный звук, Ди резко поднял голову, с внезапной надеждой всматриваясь в пришельца. А затем ощутил глубокое разочарование. На пороге стоял не человек, а лев. Глаза ками пробежались по великолепному хищнику. Одновременно и мощное, и грациозное тело, роскошная грива и… небесно-голубые глаза.
Ками моргнул и внимательнее посмотрел на пришельца. Как ни странно, он не смог четко различить человеческую форму льва. Перед глазами возникал лишь смутный силуэт высокого мужчины со светлыми волосами. Лицо было как будто размыто и, как бы Ди ни пытался, рассмотреть черты гостя ему так и не удалось.
Многие животные приходили в магазинчик сами, поэтому граф не слишком удивился неожиданному посетителю. Он поднялся, и , приветственно поклонившись, сказал:
- Добро пожаловать в зоомагазинчик графа Ди. Я его внук и временно заменяю его тут, пока он находится в разъездах. У тебя есть какое-то дело ко мне?
Лев, до этого неподвижно стоявший на лестнице, осмотрелся, затем посмотрел на себя, как-то иронично фыркнул, и лишь потом перевел взгляд на ками. Ди с удивлением заметил в таких необычных для хищника глазах целый океан эмоций: радость, недоумение, некоторое недоверие, какое-то усталое удовлетворение и … любовь. Вобще-то все звери смотрели на Ди с нескрываемым обожанием, но этот чем-то неуловимо отличался ото всех остальных. Он все так же неотрывно глядел на графа, и тот, почему-то смутившись, вновь повторил последний вопрос.
Лев, наконец оторвавшийся от созерцания Ди, покачал головой и подошел ближе.
- Тогда, должно быть, ты пришел за кем-то? – спросил граф.
Хищник лукаво прищурился и склонил голову в насмешливом жесте, как бы отвечая: «Возможно…».
- Может, ты пожелаешь остаться здесь? – Ди недоуменно посмотрел на странного зверя.
Тот вместо ответа оглянулся вокруг, и хитро ухмыльнувшись, грациозно запрыгнул на софу перед чайным столиком. Граф нахмурился: с тех пор, как он оставил Леона, никому из животных не позволялось лежать на «его» софе. Но лев, не обращая внимания на возмущенный вид ками, блаженно растянулся на мягких подушках и, прикрыв глаза, довольно замурлыкал.
Ди, совершенно озадаченный таким поведением, невольно улыбнулся: его гость выглядел настолько довольным, что на него невозможно было сердиться.
- Думаю, это можно понимать, как положительный ответ, - Ди сел на кресло рядом с софой и взял в руки чашку с недопитым чаем.
Ками вдруг ощутил легкую грусть: это напомнило ему о том времени, когда детектив заходил к нему по вечерам после работы, и они вместе пили чай. Он потупил взгляд и горько усмехнулся.
Лев, заметив перемену настроения Ди, спрыгнул с диванчика, и, подойдя к нему, тихонько заворчал, а заем вдруг лизнул его в щеку. Граф поднял глаза на зверя и улыбнулся ему, поглаживая того по голове. Хищник вновь замурлыкал и довольно зажмурился.
- Спасибо, со мной все в порядке. Просто мимолетная слабость, - лев недоверчиво посмотрел на него; в ясно-голубых глазах плескалась нежность, а на самом дне притаилась хитринка.
- Ну что же, тогда оставайся. А сейчас я познакомлю тебя с другими животными. Думаю, ты им понравишься, - на эту фразу лев лишь презрительно фыркнул, но веселья в глазах только прибавилось.
- Тогда пойдем, - ками развернулся и пошел к дверям, ведущим во внутренние комнаты.
Лев закатил глаза, но последовал за графом, ворча что-то про себя. И они оба скрылись в одной из многочисленных комнат-миров магазинчика.
* * *
Леон смотрел на мелькающую за окном машины дорогу и с тоской думал о том, сколько же тысяч километров вот таких же пустынных и бесконечных дорог ему еще придется преодолеть, прежде, чем он наконец-то достигнет своей цели. Дорога. В последние годы она стала единственным неизменным в жизни бывшего детектива. Города проносились с сумасшедшей скоростью, страны беспрестанно сменяли друг друга, а люди для Леона давно уже перестали иметь лица. Да он и не силился их разглядеть, ведь и вправду, какой смысл помнить тех, кого увидев всего лишь раз, потом никогда и не встретишь? Лишь одно было постоянным – дорога. Будь то огромные автобаны Америки, сверкающие раскаленным бетоном, аккуратные трассы Европы, змеями извивающиеся вдоль живописных лугов, или же пыльные проселочные дороги Азии, суть оставалась неизменной – это был путь, который во что бы то ни стало должен быть пройден.
Леон вздохнул, покосившись на бойко тараторившего что-то попутчика, который согласился подвезти его. В последнее время Оркотт чаще всего передвигался именно таким способом, используя бессменный жест путешественников всех стран – поднятый кверху большой палец, потому, что передвигаться на более быстром и удобном транспорте было дорогим удовольствием. Удивительно, но редко кто отказывался его подвезти. Было ли дело в самом Леоне и впечатлении, которое он производил на людей, или же в братской солидарности всех тех, кто был в пути? Он не задумывался над этим. Леон был одержим этой мучительно бесконечной гонкой, которая с такой легкостью сломала всю его жизнь. Он с фанатичностью истинной ищейки бросился на поиски того, кто, сумев приручить его и вплотную подобраться к тонкой грани между привязанностью и любовью, бросил его безо всяких сожалений, будто решенную, и оттого переставшую быть интересной, головоломку. Оркотт искал своего Ди неустанно, проносясь по миру бешеным галопом, и редко когда задумываясь над причинами такой преданности. Скорее всего, постоянное движение не давало времени на то, чтобы предаваться убийственным мыслям, которые подобно яду разъедали душу.
Однако, когда авиарейсы задерживали, или же на дальнейший путь у него попросту не хватало денег, мужчине приходилось оставаться наедине со своими мыслями и чувствами. И в попытке дать ответ на простейший вопрос «Зачем?» Леон начинал лгать себе. Он про себя перечислял все причины, которые только мог придумать в своем нежелании признать правду. И если сперва такие отговорки, как «я хочу поймать этого чертового китайца, чтобы засадить его за решетку за все свершенные бесчинства» или «я просто хочу отдать ему рисунок Криса, который он забыл» срабатывали, то после первого года странствий он понял, что все это ложь. А затем пришло ужасное осознание: он все-таки любил Ди; а так же понимание того, что он будет любить его всю свою жизнь, не смотря ни на что. Затем Леон помучился тем, что «такая любовь неправильна», «я не такой», «а что подумают окружающие». Но спустя еще год все эти мелкие переживания были забыты, отброшены, как мусор и заменены более актуальными.
Несмотря на то, что он не останавливался в своем пути ни на одну лишнюю секунду, цель все не становилась ближе. Ди опережал его все больше и больше, и все реже и реже он натыкался на какие-либо следы графа. И сейчас он уже бороздил страны скорее наугад, скорее доверившись своей интуиции, чем полагаясь на свидетельства других людей. Но все равно Леон искал и не собирался останавливаться, хотя порой на него накатывала гнетущая усталость. Она не была физической, скорее моральной – сказывались бесконечные разочарования с переменными проблесками надежды, со временем все более и более слабой. Оркотт продолжал поиски с остервенением отчаявшегося, который уже не ждет увидеть свет в конце тоннеля.
Вот и в этот момент он направлялся в совершенно случайно выбранный город – Торонто. Леону почему-то не покидала назойливая мысль, что именно там все наконец-то закончится, и потому спешил туда, как мотылек к светящемуся фонарю.
- Приехали, брат. Удачи тебе, - тепло улыбнулся Леону попутчик.
Леон кивнул ему в ответ, пробормотал «спасибо» и вышел из машины. Гул огромного года тут же свалился ему на голову, заставляя виски пульсировать тупой болью. Оркотт поморщился и зашагал по улице. Вокруг суетились люди, спеша каждый по своим делам, отчего создавалось удивительное ощущение одиночества. Вот уж парадокс: чувствовать себя одиноким, будучи окруженным огромной толпой. Мужчина лишь хмыкнул от этой мысли и продолжил свой путь.
Подойдя к киоску с прессой, он купил карту города, и уже было собирался отправиться на поиски местного Чайнатауна, как вдруг взгляд его зацепился за маленькую фигурку, которая стояла посреди тротуара без движения. Людская масса бросала её из стороны в сторону, но она с завидным упорством удерживала свою позицию. Присмотревшись, Леон обнаружил, что это молодая девушка, которая что-то выкрикивала и пыталась вручить прохожим какие-то листовки. Впрочем, он не замечали ни её, ни листовок и продолжали идти своей дорогой.
Подойдя ближе, мужчина заметил плакат, висевший на её плечах. Надпись на нем гласила: «Остановись! Ответ рядом с тобой, не проходи мимо него». А под ней была изображена до боли знакомая резная дверь, которая, казалось, вела в сказку. От полузабытого образа у бывшего детектива защемило сердце, и он, даже не думая, направился прямиком к чудачке.
- Остановитесь! Куда же вы так спешите? Ваша жизнь проходит, а вы даже не замечаете этого! Живите для себя, не подчиняясь бессмысленным правилам. Ваша суетливость крадет у вас драгоценное время, а вы совершенно не обращаете на это внимания! Остановитесь хотя бы на миг и оглянитесь. Неужели же все ваши дела настолько важны, чтобы тратить на них мгновения, которые уже никогда не вернутся назад? – говорила она безразличной толпе, похоже, ничуть не смущаясь тем фактом, что её совсем никто не слушал.
Остановившись рядом с ней, он, все еще не веря, что делает это, спросил:
- Э, мисс? Это, конечно, ужасно глупый вопрос, но скажите, почему у вас на плакате нарисована именно дверь? – таким идиотом Леон себя еще никогда не чувствовал. Раньше он бы ни за что не подошел к ней, но сейчас ему почему-то ужасно захотелось задать этой странной девушке именно такой вопрос.
- Потому, что это дверь, ведущая на свободу, - ответила она ему таким тоном, будто он спросил её о чем-то совершенно будничном. Затем, увидев непонимающий взгляд Леона, она объяснила:
- Посмотри на них, - она махнула рукой в сторону прохожих, - они спешат, суетятся, волнуются из-за каких-то мелких проблем … Считают, что свободны и вольны поступать так, как вздумается. Но на самом деле каждый из них заперт в темной комнате без единого окошка. И самое ужасное - это то, что они запирают себя сами… Люди постоянно ограничивают себя какими-то правилами, ненужными обязанностями и ,бессмысленными желаниями. Каждый думает, что ищет цель своей жизни, стремится к ней, и не понимает, что ему никогда не дотянуться до неё из своей комнаты. Это, - девушка указала на плакат, - дверь из той комнаты. За ней путь к тому, что человек желает больше всего на свете. Но никто не замечает её в постоянной гонке за своим идеалом. Для того, чтобы увидеть, нужно остановится хотя бы на мгновение и заглянуть в себя, ведь у каждого она здесь, - девушка положила руку на сердце.
Леон удивленно смотрел на неё, силясь сообразить, говорит ли она серьезно, или же перед ним очередная сумасшедшая фанатичка. Склоняясь к первому варианту, Оркотт задумался над её словами. Дверь? Которая ведет к тому, чего больше всего желаешь? Если бы все было так легко – просто заглянуть в свою душу и дотянуться до мечты. На самом же деле это казалось практически невыполнимой задачей. И все же, если бы… Тряхнув головой, мужчина посмотрел на странную собеседницу, улыбнулся ей и сказал:
- Гм, дверь... Я попробую … когда-нибудь. Спасибо, - он развернулся и, вновь уткнувшись в карту, направился в сторону Чайнатауна.
- Не забудь, ответ рядом! Стоит лишь заглянуть внутрь себя. И удачи, - девушка еще долго смотрела вслед Леону.

Оркотту оставалось пройти всего каких-то пару кварталов до Чайнатауна, и он, несколько приободрившись, принялся насвистывать какую-то песенку. Как вдруг оточенная реакция полицейского отметила, что маленькая девочка, переходившая дорогу, оказывается как раз на пути у бешено несущейся машины. Леон не задумался ни на миг. Рефлекс, выработанный за годы работы в Лос-Анджелесе, не дал ему усомниться в правильности своих действий. Оркотт стрелой рванул к перепуганному ребенку и в последний момент оттолкнул её с дороги. А дальше был сумасшедший визг тормозов, вспышка разрывающей на части боли, и, наконец, спасительная темнота.

Больно… Как же больно! Остатки сознания Леона отчаянно хватались за действительность, силясь во что бы то ни было остаться в этом мире. Не дать поглотить себя вязкой темноте, которая затягивала, как болото. Но, несмотря ни на что, попытки эти все больше и больше терпели поражение. Ощущение реальности отдалялось, как будто Оркотт медленно падал в какой-то бездонный колодец. Боль начала отступать, притупляясь, а вместе с ней притуплялись и другие чувства: он больше не слышал воя сирен скорой помощи, не ощущал твердого асфальта под собой, пропал солоновато-металлический привкус крови во рту.
«Черт, а я ведь так и не нашел Ди», - пронеслось в мозгу, - «Так и не успел сказать, что люблю его…». Почему-то разочарование от этого намного превосходило разочарование от того, что сам он умирает. В душе поднялась оглушительная волна отчаянья. И тут в истерзанной памяти проскользнуло: «…остановись… загляни внутрь себя… ответ совсем рядом…»
Леон наконец перестал бороться с темнотой, проваливаясь в неё.
«Ответ рядом. Дверь, за которой то, к чему я стремился. Она внутри меня. Я должен только увидеть её»
Падение все продолжалось, а детектив продолжал повторять: «Ответ рядом… заглянуть в себя… ответ рядом…»
И тут он заметил её. Дверь, которую столько раз видел в Лос-Анджелесе. Дверь, которая теперь вела к тому, чего он больше всего желал. Вела в загадочный зоомагазинчик, за обманчиво тесными стенами которого скрывался целый мир. Вела к Ди.
Леон взялся за ручку и замер на мгновение. А затем решительно распахнул её и шагнул внутрь.
В следующий миг он ощутил пряный запах благовоний и различил в тусклом свете свечей очертания знакомого магазинчика. Полузабытый образ вспыхнул яркими эмоциями в сердце, заставляя его трепетать от счастья и страха. И тут он обнаружил, что почему-то уменьшился в росте. Посмотрев на свои ноги, Леон сначала застыл в шоке: вместо разношенных кроссовок взору предстали когтистые лапы. А затем, подумав, что худшее, что могло случиться, уже случилось, лишь покачал головой и иронично фыркнул.
- Добро пожаловать в зоомагазинчик графа Ди. Я его внук и временно заменяю его тут, пока он находится в разъездах. У тебя есть какое-то дело ко мне? – этот голос он узнал бы из тысячи.
«И правда, ответ все это время был совсем рядом», - подумал Леон, всматриваясь в любимое лицо.