Перестрелка, Романс/Флафф, Ситуация 7

[PSOHfest]

7. Леон размышляет почему у Ди-младшего глаза разного цвета

Пейринг: Леон/Ди.
Рэйтинг: G.


Когда это началось, Леон не помнит. Даже очень смутно или приблизительно. Бывают такие воспоминания, которые и есть, и одновременно нет. Они живут где-то совсем глубоко, рядом с именем любимого в детстве солдатика, самым сокровенным и важным желанием, загаданным в бороду ненастоящему Санте в каком-то супермаркете и много чем ещё, и важном, и навсегда заваленном тоннами других, более свежих и взрослых воспоминаний..
Быть может, это началось с первой встречи, когда из негостеприимного полумрака подозрительной лавочки выступил пёстрый китайский болванчик, каким-то образом оказавшийся человеком. Быть может, и нет. Это случилось на месяц позже, когда граф чуть не плакал от приступа зубной боли, а Леон с растерянностью думал, что делать, если Ди и впрямь заревёт. Или в прокуренном баре на углу пятой улицы, где-то между пятой и седьмой кружкой пива. А Джил до двенадцатой рассказывала что-то про биологию и редкие-редкие аномалии. На взгляд Леона, Ди весь был сплошная аномалия. Но Джил на это только смеялась.
Каждый день мог стать вариантом. Каждый час мог быть повинен в том, что Леон начал смотреть графу в глаза.
- Вы собираетесь просверлить во мне дырку, дорогой детектив?! – Всё чаще начал спрашивать Ди, прячась за расписанную фантастическими птицами чашкой. А Леон, как провинившийся школьник, прятать глаза и бурчать:
- Я пытаюсь понять, что ты задумал!
На самом деле Леон разглядывал его глаза – большие, вытянутые к вискам, разного цвета и странные. Красивыми эти глаза Леону не казались. Наоборот. Глаза разного цвета – редкость, но бывает. У куратора из полицейской академии они тоже были разные – один карий, другой голубой. Но глаза куратора были нормального человеческого цвета, а глаза Ди напоминали кислотный приход. У людей не бывает расплавленного золота и подсвеченного неоном ночного лосанджелесского неба в глазах. Не бывает таких ярких и чистых цветов. Только у фриков и Панков – купленные за пятьдесят долларов линзы.
Граф линз не носил, это Леон проверил в первый же месяц. И, честно говоря, даже не мог представить Ди, склоняющимся ад пластиковым контейнером и длинными ногтями поддевающего линзу с подкрашенной радужкой. Представить его с глазами какого-то другого, даже обычного у азиатов тёмно-карего, цвета, Леон тоже не мог. В Ди всё было вывернуто наизнанку, выгнуто под странным углом. Что-то нормальное, привычное глазу, в его облике бы только пугало. Но даже уверившись в этом, день за днём Леон незаметно разглядывал глаза Ди, будто завороженный их лукавой странностью и зловещим внутренним светом.
По настоящему Леон испугался, только когда увидел эти глаза во сне. И отнюдь не в вязком, бесконечном кошмаре, какой бы прекрасно подошёл образу и преступлениям графа. Во сне Леон видел разноцветные глаза совсем близко, так, что будь это реальностью, столкнулся бы с Ди глазами. А проснувшись, долго убеждал себя, что сердце так колотится от раздражения и ничего другого.
- Знаете, детектив, ваши глаза очень красивого и необычно чистого цвета. – Немного нервно, будто смущаясь, говорил Ди много позже, спустя пять лет после бегства из Лос-Анджелесса.
Леон держал его за жалобно треснувший воротник и полчаса орал, грозя тюрьмой. Законами и собственным плохим настроением.
- Вы, кажется, любили разглядывать мои глаза, а я скучал по вашим. – Ди замолчал, привстав на цыпочки и обхватив плечи Леона, чтоб не упасть. Расплавленное золото и подсвеченное неоном небо, как два противоречия и разных мира, затягивали в водоворот запахов благовоний, образов призрачных сказок и настоящих кошмаров, в мир ненавидящий людей и от чего-то всё равно в них нуждающийся.
«Поэтому они разного цвета» - с изумлением впервые увидевшего самолёт мальчишки думал Леон, разглядывая и принимая суть Ди.