Команда "Классика", тема 12

[Классика_]

Тема 12. " Слушай, мы прямо как герои фильма. И, к тому же, довольно паршивого."
Название: "die Aussichtslosigkeit"
Автор:  Der Winter
Персонажи: 3D, Леон, Веска

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда Классика. Тема 11

[Классика_]

Тема11: Ди: Говорят, здесь кто угодно может жить как пожелает
Персонажи: Ди второй и Ди третий
Рейтинг: никакого
Название: Желание

...нож медленно совершал поступательные движения, разрезая тугую плоть, на белоснежной тарелке выступила алая кровь. Ди заворожённо наблюдал за этим зрелищем, чувствуя, как к горлу подступает комок...
- Что-то не так? - ласково спросил отец, отправляя в рот кусочек мяса.
- Меня сейчас стошнит... Как ты можешь это есть?
Ди второй улыбнулся.
- Мы не в магазине. И даже не в диком лесу. Мы в мире людей, и здесь кто угодно может жить как пожелает. Если, конечно, у него есть такая возможность.
- Что-то не припомню, чтобы ты желал нечто подобное раньше.
Отец поднес бокал к карминным губам. Вино в тонком хрустале было такого же цвета, как и кровь.
- Каждому своё, сынок... Меняемся мы, меняются наши желания. Наши желания меняют нас... Впрочем, если тебе так противно, я попрошу официанта унести.
- Нет-нет. Просто, я никак не могу привыкнуть, что ты стал слишком... человеком.
Алые губы растянулись в довольной улыбке.
- По мне уж лучше потерять свою сущность, чем жить под постоянным контролем, не имея своих желаний.
Ди молча опустил глаза. Ему совершенно не хотелось спорить с отцом и доказывать ему, что убегая раз за разом от деда на эти мимолётные встречи с отцом, он тоже исполняет свои желания...

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда Классика. Тема 10

[Классика_]

Название: Джойс: Любовь сильнее биологии, граф Ди (Petshop of Hororrs, т. 10)
Автор:Lady Malahite
Жанр: Агнст
Пейринг: Веска/Ди 2
Примечания: Арт + Стих

стих

Любовь сильней — сдавила горло,
До крови кожу рассекая,
И держит, держит хваткой мёртвой -
Любовь от края и до края...

И где теперь твоя наука?
Под синим взглядом каменея,
О кожу ожигая руки,
Запомню впредь —
любовь сильнее!

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Другие Миры", тема 9

[Другие Миры]

Название: «Необходимые вещи».
Автор: Maranta.
Фэндом: PSoH/xxxHolic.
Тема 9: Если бы я и хотел сделать что-нибудь, сейчас это не в моих силах.
Персонажи: Леон, Юко, Ватануки.
Жанр: драма.
Рейтинг: PG.
Саммари: необходимые вещи дорого стоят.
Дисклеймер: все уже украдено до нас.


- …Пиво, саке? А может, чего-нибудь покрепче?
Леон удивленно фыркает и соглашается на пиво. В подобной обстановке ему столько раз предлагали чай, что он даже свыкся; и вот графа давно уже след простыл, а привычка никуда не делась.
- Ну и я тогда хлебну пивка, пожалуй. Ватануки!
За дверью, где давно маячила некая тень, громко ворчат что-то про алкоголиков, отчего Леону некстати вспоминаются истерики Ди – и спустя минуты две в комнату вплывает тощий очкастый пацан с нагруженным подносом. Бережно, как младенца, приземляет его на стол и усаживается у окна, сверкая глазами.
Пиво отменное. Соленые палочки к нему не хуже. Хозяйка, одним глотком опрокинув в себя полкружки, откинулась на спинку софы, покачивая ногой. Чулочки в сетку, налитая грудь, в высоком разрезе платья белеет бедро– вот только глаза портят картину, желтые и круглые, как у совы. И взгляд – бесстыжий, но такой тяжелый, давящий, что уже не воспринимаешь ее как женщину. Ди, правда, тоже вот не особо на мужика походил, то-то вышла бы парочка…
Скривившись, Леон мотает головой, отгоняя дурацкие мысли, и почти миролюбиво спрашивает:
- Ну и на кой черт я вам сдался… уважаемая?
Пацан за спиной у него страдальчески вздыхает, женщина невозмутимо приканчивает пиво и только тогда отвечает:
- Я Хадживара Юко, это мой магазин. А вас как зовут?
- Леон Оркотт. Ну и что?
- Это не настоящее ее имя, - мрачно комментирует пацан.
- Какая разница, Ватануки-кун? – хохотнув, отзываются с софы. – Клиент-то не я… Назовите дату своего рождения, мистер Оркотт.
- Клиент, значит? Магазин? Не зверями, надеюсь, торгуете? – кисло интересуется Леон. – А то я не возьму, и не мечтайте.
- Зверями? – сверкнув улыбкой, Юко наклоняется ближе. – Ну что вы. Я продаю желания, мистер Оркотт. Так когда вы родились?

Он наткнулся на этот дом совершенно случайно, на обратном пути с очередного неудачного захода в очередной Чайнатаун – на этот раз в Синдзюку. Со своими башенками и куполами, увенчанными полумесяцами, дом так походил на сахарную конструкцию на верхушке навороченного торта, что непонятно было, как не оплывает в этой жаре. Среди стеклянных параллелепипедов небоскребов он выглядел настолько неуместным, что Леон заподозрил даже было у себя галлюцинации: либо жара допекла, либо чертов граф добился своего и наконец выел ему последние мозги.
Он стоял так несколько минут, глазея как идиот, и когда его окликнули из-за ворот сахарного домика, Оркотт чуть было не счел это продолжением галлюцинаций.
- Эй, уважаемый! Да-да, вы! – голос был пронзительным и, несомненно, женским. – Выпить не хотите?
Леон всмотрелся. Женщина стояла на крыльце, почти скрываемая тенью – темное платье, темные волосы – и отчаянно жестикулировала.
- Раз уж все равно пришли, составьте компанию. Ну, долго я вас тут на жаре ждать буду?
Торопиться было некуда – глупо, когда ты уже безнадежно опоздал, – и Леон послушно потопал под крышу, подтягивая на ходу лямку рюкзака.
Внутри домик оказался попросторнее, чем казалось снаружи; впрочем, таким фокусом его давно было не удивить. Экзотическим интерьером тоже, разве что люстра нервировала, нависая над головой – узорчатая, тяжелая, если что, голову пробьет на раз. Леон, подумав, передвинул облюбованное кресло правее. В Японии, говорят, часто землетрясения бывают, еще прилетит сверху подарочек. После нескольких лет расследований всякой чертовщины, после мутантов в саду среднего графа и свободного падения с небоскреба было бы смешно и позорно загнуться от банального удара тяжелым тупым предметом по затылку.
Землетрясения, впрочем, не предвещалось, и вообще полупустая комнатка выглядела вполне безобидно: никаких тебе кусачих баранов, притаившихся под диваном и змей, вполне могущих оказаться ядовитыми. Даже цветов в кадке, и то нет. Если б не узоры по стенам, да – чего уж греха таить – странная хозяйка, обстановка казалась бы даже скучной.
Дамочка не спешила начинать разговор, даром что сама его сюда притащила, а как начала – лучше б молчала, ей-богу. Гон на сверхъестественные темы Леон даже до графа плохо переносил; ладно хоть здесь эта фигня пошла под пиво, а не чай.

Под весьма недурное, кстати, пиво. Допив остатки, Леон ставит кружку на тонконогий столик и только тогда уточняет:
- Какие еще желания, уважаемая?
- Желания, - нараспев протягивает Юко. – То, чего людям хочется больше всего. Чем бы это ни было.
- Ну а если клиенту позарез нужен полосатый слон?
- Он его получит – за соответствующую плату, разумеется.
- И что они у вас стоят, эти желания? – усмехнувшись, спрашивает Леон. – Часто клиентов хороните, а?
- Случается, - невозмутимо отзывается хозяйка, затянувшись. – Не всегда желания людей безобидны, знаете ли, мистер Оркотт.
Леон смеется. Взахлеб. Женщина молчит, и дым из ее трубки вьется под потолком – кажется, вот-вот запутается в люстре.
- Ну нет уж, - Леон, отсмеявшись, резко поднимается, подхватывает рюкзак. – Спасибо, любезнейшая, дураков здесь нет, - и шагает было к дверям, но расписные створки захлопываются перед его носом.
- Боюсь, так не получится, мистер Оркотт. Войдя сюда, вы стали клиентом моего магазина. Пока сделка не будет заключена, вы не сможете уйти, - вынув изо рта трубку, комментирует хозяйка.
- Ты меня сама заманила. Я ничего не подписывал, - Леон оборачивается, нахмурившись. – Никаких контрактов. И даже граф никого не принуждал покупать этих его тварей.
- Вы встречались с графом Ди, - трубка описывает в воздухе дугу. – Понятно. Но в моем магазине совсем иные правила, мистер Оркотт. Вы знаете, что такое судьба?
- Да чего…
- «То, что в любом случае произойдет. То, что не может не произойти». Если вы оказались здесь – значит, это должно было случиться. Сядьте. Чего вы хотите больше всего?
Леон молчит, не поворачиваясь.
- Ну? Не знаете?
- У вас этого нет, - глухо доносится от двери.
Юко цокает языком, соглашаясь.
- Да, но поверьте моему опыту, мистер Оркотт – любое желание может быть исполнено, тем или иным способом. Вопрос лишь в цене.
- Чем берете? – голос у Леона неровный, ржавый; не то, чтобы он поверил, но. – Денег мало, сразу предупреждаю.
- Есть вещи ценнее денег, мистер Оркотт. Ваш бумажник?
- Я же сказал… - начинает было Леон, но, замолчав на полуслове, выуживает из рюкзака бумажник и протягивает хозяйке.
Та, быстро перешерстив отделения, цепляет что-то ногтищами и выкладывает на столик, на манер карточного расклада. Слева – рисунок брата, уже слегка обтерханный. Справа – семейная фотография: дядя с теткой, кузины, но главное – Крис.
Леон мельком думает, что тот, наверное, уже немного подрос по сравнению с фото, дети быстро растут. А старший братец это пропустил, конечно.
Юко удовлетворенно кивает.
- Годится. Я уже говорила, что в обмен на свои услуги беру равноценную плату. Вы хотите вернуть что-то дорогое вам – придется отдать взамен что-то не менее дорогое.
- И?
- Вы хотите отдать это графу Ди, - женский ноготок постукивает по рисунку. – Можете продать его мне; уверена, когда-нибудь граф с удовольствием его у меня выкупит, и ваше желание исполнится. В свою очередь, я взамен окажу услугу; для вас больше не будет существовать графа Ди. Никогда.
Помедлив пару секунд, она продолжает:
- Или вы сможете передать его лично, но взамен… - ноготок перемещается на фотографию, касается маленького лица Криса почти ласково. - Выбирайте, мистер Оркотт. Кого вы хотите увидеть больше?

Через полчаса он сидит на ступеньках крыльца, неторопливо докуривая предпоследнюю в пачке сигарету. Солнце клонится к закату, и жара пошла на спад, воздух как теплый оранжевый кисель. Сладкий, наверное; только человеку не попробовать.
Он не жалеет. Поздно жалеть, сам ведь решил.
Ведьма Измерений работает честно. У всего и всегда есть цена. Не ее вина, если цена оказывается высока.

…- Если бы желания было так просто исполнить, граф с родичами не скитались бы по Земле, - буркнул Леон.
- Они просто не понимают, - неожиданно печально отозвалась хозяйка. – Люди – самые прекрасные создания на земле.
Леон криво усмехнулся.
– Ну, такого-то они точно никогда не поймут.
- Вот поэтому я и не могу им помочь, даже если бы хотела, - аккуратно затушив трубку, ведьма взглянула на него в упор: - Но вам – могу.

Окурок обжигает пальцы. Оркотт, не поморщившись, резким движением тушит его о спекшуюся землю под ногами и встает. Помедлив пару секунд, поднимается по ступенькам, мимо пацана, глядящего на него со странной жалостью.
Леон давно уже понял, что никогда не вернется домой.

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

[Классика_]

Автор: команда "Классика"
Тема: 9. Ди: Если бы я и хотел сделать что-нибудь, сейчас это не в моих силах (Petshop of Hororrs, т. 9)
Жанр: ангст?
Персонажи: Ди, ОМП





Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река, когда будет поймана последняя птица, - только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть.

Индейская мудрость

Молочная луна неспешно плыла по бескрайнему темно-синему небу. В ее призрачном сиянии пески казались океаном: одно неловкое движение - и уйдешь под воду с головой. Ди ускорил шаги и выбрался на вершину дюны, чтобы быть чуть ближе к сакральным письменам звезд. Небесные точки указывали ему путь, без слов дали знать, где должна будет произойти встреча.
С кем?
Ками этого не знал. Софу сказал лишь одно – ты узнаешь его, когда увидишь.
Ди остановился, поправил капюшон шерстяного плаща, чтобы мертвый холод пустыни не жег кожу, и глубоко вдохнул. Ночь пахла опасностью. Немного впереди, за склоном соседней дюны поймали какую-то зверюшку, и она, огласив мир вокруг беззвучным вскриком, отошла в небытие. Если идти осторожно то, можно обогнуть убежище змеи, миновать норки пауков, чтобы, не сбавляя шага, продолжить путешествие к оазису. Вот уже несколько часов ками ощущал аромат воды. Правда, неизбежно вместе с ним сливался запах людей, но с этим Ди ничего не мог поделать. Одна радость – это не «белые» завоеватели, а коренное племя, обитающее в пустыне с первого дня ее создания. Истинные дети песков жили в гармонии с суровым миром, в то время как пришлые – уничтожали зверей ради шкур, костей, и просто в качестве трофеев. Они грабили оазисы, и местным приходилось уходить все дальше в объятия дюн.
Ками осторожно шагнул вперед и начал спускаться с песчаного холма. К утру, если не возникнет неприятных неожиданностей, он рассчитывал добраться до человеческой стоянки. Может быть, в этом оазисы ему посчастливиться услышать что-то, что поможет в его поисках.

Огненный шар, в отличие от величественной луны, стремительно поднимался над горизонтом. Ослепительные полосы расходились далеко в стороны, очерчивая иллюзорную границу между золотым песком и оранжевым небом. Плащ пришлось снять и, скатав его валиком, спрятать в сумку. На мгновенно опустив взгляд, Ди упустил тот момент, когда на фоне пламенеющего неба появились люди. Ками не сбавил шаг, но едва заметно замедлился.
Ему навстречу вышли мужчины – их копья были направлены остриями вверх, предупреждая незнакомца о том, что здесь его может ждать смерть. Когда Ди приблизился к ним настолько, что люди могли рассмотреть его лицо, воины расступились и вперед вышел пожилой человек в богатом, по местным меркам, одеянии. Должно быть старейшина или шаман. Он сделал несколько шагов навстречу ками и махнул своим соплеменникам. Копья бесшумно перевернулись остриями вниз.
- Идущий за тенью Льва, - обратился к Ди тот, что вышел вперед. Путник остановился в метре от него и склонил голову в легком поклоне.
- Я проделал долгий путь и сейчас прошу о нескольких часах отдыха, - негромко произнес ками. Он мог бы внушить этому человеку немедленно отвести его в оазис или выдать себя за одно из их божеств, если бы не подозревал в старике шамана. Как бы ни были люди далеки от ками, и среди них есть те, кто тонко чувствует мир. А с такими надо говорить, но не приказывать.
- Вчера на закате мои воины видели Белого Льва, - продолжал человек. – На восходе пришел ты.
Ди поднял на него глаза, размышляя о том, что подразумевают эти слова. Считает ли возможный шаман его появление злым роком или наоборот.
- Будь нашим гостем Идущий за тенью Льва, - произнес старик и развернулся, молча предлагая ками следовать за ним.
«Белый Лев. Должно быть о нем говорил дедушка», - мысленно ликовал Ди. После начала колонизации Африки этих хищников нещадно истребляли в погоне за необычной шкурой. Ему захотелось расспросить старика поподробней – куда ушел Лев и есть ли впереди еще оазисы, где люди могли бы направиться его по следу животного. Однако человек за все время пути ни разу не обернулся к путнику, а молчаливые воины, следующие за ними всем своим видом внушали, что пророни Ди хоть один звук – его тут же накажут.
До оазиса пришлось идти довольно долго. Ками задумчиво изучал полотно плаща старика, обдумывая причины столько трепетного к себе отношения.
«Он действительно шаман. Иначе откуда бы его знать, что я приду? С другой стороны, они могли ждать этих варваров, что гонятся за зверем в поиске наживы. Но если бы они хотели дать отпор, то здесь было намного больше воинов».
Ди невзначай оглянулся.
- Не волнуйся понапрасну, Идущий за тенью Льва. Мои люди боятся тебя, но не причинят вред, - нарушил молчание шаман. На мгновение их взгляды встретились, и ками почувствовал тепло, разливающее внутри. У этого человека была сила – сила общения с миром животных.
Ди кивнул, и остаток пути они больше не обменялись ни одной репликой, пока впереди не появился оазис. Навстречу старику вышло почти все селение – дети, женщины, оставшиеся мужчины. Они молча провожали Ди взглядами, пока тот следовал за шаманом.
- Мой дом. Будь гостем, - коротко произнес человек. Ками легким поклоном поблагодарил его и прошел в каменное добротное жилище. Должно быть его стоили не один месяц – камни были подобраны с таким расчетом, чтобы каждый как можно теснее прилагал к предыдущему. Пол устилали плетенные циновки. На одну такую опустился шаман, после его разрешающего жеста Ди сел рядом.
- Много лет назад, когда я только вошел в пору юности, со мной заговорили духи животных. Я увидел и понял, что они имеют не один облик, - заговорил шаман. Крепкой морщинистой рукой он сжимал небольшой жезл, вырезанный из слоновой кости.
- Это случилось давным-давно, но я хорошо помню, как на восходе солнца появился у селения Белый Лев. Он стоял на гребне дюны, глядя на нас, людей. Я один не убежал, - добавил шаман и покосился на Ди, - не убежал и увидел, как к Белому Льву подошел такой же, как ты.
«Как я ? Дедушка? Или отец?» - мысленно строил предположения ками.
- Он выглядел совсем как ты, но при этом вы совершенно разные.
Ди промолчал. Кто бы не пришел тогда к оазису, он не приближался к людям. Не было ли ошибкой сейчас встречаться с ними?
- Когда я увидел Белого Льва, то понял, что придет Тот, кто следует за Тенью.
- Я не причиню ему вреда, - произнес Ди.
- Даже если бы я так думал, я ничего не смог бы сделать, - ответил шаман, не отрывая глаз от ками. Ди в знак согласия склонил голову.
- Лев ушел на восток, - продолжал шаман. – Дальше нет ничего – только пески. Мои люди ни разу не находили там воды.
- Вы укажите мне путь?
- Сначала отдохни. Сегодня ты – мой гость, - с улыбкой проговорил человек.
Для Ди приготовили циновку, вход закрыла плотная ткань, чтобы гостю не мешал свет солнца. Ками оставили блюдо с фруктами и кусками вяленого мяса. Ди подкрепился, оставив мясо нетронутым и лег, чтобы немного поспать. В отличие от отца или дедушки, он был не так вынослив, и ему требовалось больше времени на восстановление сил. Сон длился несколько часов, а перед глазами стояла одна и та же картинка – кроваво-красные пески, раз за разом поглощающие Белого Льва.
Ками открыл глаза, огляделся. Ему нужно было идти. Откину в в сторону полотно, прикрывающее выход, он шагнул под палящее солнце и тут же отшатнулся, прикрывая лицо рукавом.
- Ты слишком бледный, - раздался голос шамана. Человек подошел ближе и протянул ками кусок алой ткани. Ди ловко накинул ее на голову, обмотал концы вокруг шее так, чтобы получился своеобразный капюшон. Теперь лучи можно выдержать.
- Возьми и ступай на восток. Мне было видение. Много крови, - продолжал шаман, протягивая гостю большой сверток из пальмовых листьев. Ди принюхался и поморщился – внутри было мясо. Свежее.
- Иди.
В голосе старика не было приказа. Наоборот, какая-то затаенная мольба, будто Ди единственный мог помочь. А кто же еще?
Ками заглянул в хижину, подхватил свою сумку и зашагал прочь из оазиса. У него не так много времени. Если шаман видел сон, значит, дело плохо. И тот, за кем отправили Ди на грани смерти.
Ками, не сбавляя шага, преодолевал одну дюну за другой, мало-помалу удаляясь от селения. Вскоре его уже нельзя было разглядеть за песками. Солнце плавило горизонт. Под линий, разделившей небеса и землю клубилась прозрачная дымка, а льва все еще не было видно.
Ди начал беспокоиться. Не ошибся ли он? Правильно ли ему указал путь шаман?
На горизонте, среди золотого песка показался зеленый островок. Ди замер, вглядываясь. Не мираж ли? Человек сказал, что впереди нет воды, значит, и деревьев не могло быть. Ками зашагал вперед, стараясь не сбиться и не побежать. Сердце ускорило свой темп, горячий воздух сушил кожу и губы. Все ближе и ближе заветный зеленый островок.
Не мираж.
Не мираж.
Ди перешел на бег. Ноги погружались в нагретый песок, бежать было трудно, но ками упорно двигался вперед. Горло сжалось, Ди подавился воздухом и закашлялся, останавливаясь. Пытаясь успокоить кашель, он медленно приближался к оазису. До зеленого островка оставалось не больше двух шагов, когда из тени на него бросился Белый Лев. Зверь рванулся к ками, в попытке ударить мощной лапой, но сил для прыжка не хватило, и он рухнул на песок. Тут же поднялся, чуть покачиваясь, не сводя яростного взгляда с чужака. Белые бока были измазаны в крови. На солнце она быстро засыхала, и темно-красные корочки исчерчивали животное. Лев рыкнул, оскалился.
Ками замер, позволил упасть на песок сумке и свертку.
- Я не причиню зла. Я искал тебя, - тихо проговорил Ди, протягивая к зверю руки. Лев качнул, обнажил клыки. Ками сделал еще шажок, теперь при желании Белый сможет наброситься на него, но хищник раздувал ноздри, принюхиваясь к запаху. Влажный нос коснулся тонких пальцев, и зверь позволил увидеть свою вторую суть.
Прижав руку к раненному боку, на Ди с недоверием смотрел рослый светлокожий мужчина. Неудивительно, что за белыми льва идет такая охота – он был прекрасен: светло-пшеничные волосы, длинным прядями ложившиеся на плечи, подтянутое тело, красиво очерченные мышцы. Лев мотнул головой, волосы на мгновение закрыли лицо, но даже через их тонкую сеть Ди видел светло-голубые глаза.
- Уходи, - рыкнул Лев.
- Я пришел помочь, - возразил ками . – Я не охотник…
- Ты не человек. Я знаю таких, как ты. Уходи, - повторил зверь.
Позади Льва зашуршали листья, и на солнце выбрался мальчик – такой же белокожий, как и взрослый сородич. Огромные голубые глаза с изумление рассматривали Ди.
Белый Лев издал низкое рычание, в миг обратился в животный облик и схватил за шкирку львенка. Льву было больно тащить непослушного детеныша, но он пятясь назад, не сводил глаз с ками. Но и Ди не стал бездействовать. Он подхватил сумку, сверток с мясом и по широкой дуге, не приближаясь к хищникам, вошел в небольшой оазис. Удивительно, что этот зеленый уголок до сих пор никто не нашел. Маленький источник стекал в природное углубление из камней, давая возможность утолить жажду. Рядом над раскаленным песком возвышалась пальма, широкими листами защищая воду от солнечных лучей. У ее ствола ками заметил примятую траву, значит, Лев здесь пережидал ночь.
Раненый зверь дотащил львенка до места ночлега и опустил на землю. Он снова принял облик человека, загораживая рукой мальчика.
- Кто это, братик? – спросил львенок, одновременно настороженно и заинтересованно поглядывая на ками.
- Чужой, - выдохнул сквозь сжатые зубы Лев и рыкнул Ди, - я сказал - уходи.
- Я пришел помочь, - повторил путник и расположился по другую сторону водоема. - Я принес мясо и травы, чтобы залечь рану.
- Еда! – радостно воскликнул мальчик и попытался пролезть под рукой старшего. Лев рыкнул на него, откинул к себе за спину.
- Я оставлю мясо вот здесь, - Ди поднялся и сделал несколько шагов к животным, разворачивая сверток. Он не стал приближаться вплотную, во-первых, потому что не хотел волновать Льва, его рано вновь открылась, и сквозь пальцы, заживающее ее, сочилась кровь. Во-вторых, ками хотел убедить Льва в своих добрых намерениях.
Запах мяса наполнял зеленый уголок. Львенок возился за спиной сородича, пока Белый не поднялся. Он вновь принял звериный облик. Подошел к угощению, принюхался. Малыш за его спиной терпеливо ждал, пока взрослый не разрешит ему приблизиться. Лев поднял глаза на Ди и осторожно лизнул мясо, потом вцепился в него зубами и отнес к своему лежбищу. Он рвал его, заглатывая большие куски, и Ди начал беспокоиться, что мальчику ничего не достанется. Он уже жалел, что не захватил из хижины шамана вяленые полоски.
Белый Лев оставил треть львенку. Тот с радостью накинулся на еду, подражая старшему.
- Я хотел бы осмотреть рану. Это ведь люди? - осторожно спросил ками.
- А кто же еще? - фыркнул Лев. Он завалился на здоровый бок и выжидающе посмотрел на Ди.
Двигаться пришлось очень осторожно, несмотря на кажущееся спокойствие Льва, Ди не исключал возможности нападения. За свою жизнь на него не раз нападали дикие звери – и последствия были от легких царапин до серьезных ран. Дедушка как-то сказал, что порой нельзя приручить зверя, не дав ему хоть капли своей крови.
Ками осторожно подобрался к лежащему хищнику. Львенок жевал последний кусок мяса, внимательно наблюдая за Ди. Он даже подкрался чуть ближе, выглядывая из-за тела брата.
- Это травы. Растут далеко-далеко отсюда, - сказал Ди, вытаскивая из сумки тряпичные мешочки. – Дедушка научил меня использовать их, чтобы помогать.
- Старый Лев говорил, что многие весны назад к нам пришел такой же, как ты. Он увел за собой молодого самца. Его больше никто не видел, - проговорил Белый. Хищник пошевелился, перемещая вес тела на одну руку, чтобы приподняться. Настороженные голубые глаза следили за неторопливыми движениями Ди. Зачерпнув воды небольшой пиалой, ками ссыпал в нее истолченные красноватые листья и тщательно перемешал.
- Я нанесу это на рану. Будет немного жечь.
Лев фыркнул, прикрыл глаза, шумно выпустив воздух через ноздри. Мальчик сел вплотную к нему и положил голову на плечо брата.
- Ты поможешь братику? Он быстро выздоровеет? – поинтересовался львенок.
- Если захочет, то очень быстро. Все зависит от того, как ты относишься к помощи, - улыбнулся Ди. Ками подсел ко Льву, осторожно коснулся гладкой горячей кожи.
«Он прекрасен. Неудивительно, что дедушка послал меня на его поиски», - подумал Ди.
Красноватая кашица покрыла рану равномерным слоем. Лев не издал ни звука, пока ками колдовал над ним, только чуть морщился.
- Осталось дождаться, пока она засохнет, - сказал Ди.
- Она странно пахнет, - заявил львенок, обогнув лежащего сородича, он подкрался к ками и, обратившись в звериный облик, ткнулся носом в его бедро.
«Хорошо пахнет», - мысленно промурлыкал малыш.
- Это запах цветов, растущих далеко-далеко отсюда, - ответил Ди.
- Далеко-о, - протянул львенок, - я хочу попасть туда.
- Я могу отвести тебя, - произнес ками, опустив руку на голову маленького хищника.
- Не болтай чушь, - подал голос Белый Лев. Он открыл глаза и недовольно посмотрел на Ди. – Ты врешь. Мы и сами однажды найдем это место – там, где растут цветы. Я чувствовал их аромат, когда в меня выстрелили. Это запах смерти.
- Смерти? – удивленно протянул львенок. – Разве смерть может так приятно пахнуть, братик?
- Иди сюда, - тихо произнес Лев, и малыш подобрался к нему, прижавшись к широкой груди.
- А мне хотелось бы увидеть то место. Там, наверное, очень хорошо, - прошептал львенок.
Ди покачал головой. И почему некоторые так любят коверкать смысл очевидной реальности. Цветы, действительно, не растут в этом мире, но разве это повод приписывать их родину смерти?
- Тебе следует отдохнуть. Я побуду здесь, чтобы нас никто не побеспокоил, - сказал ками.
- И что ты сможешь сделать? Поцарапаешь своими ноготками? – усмехнулся большой Лев. Малыш под боком завозился и широко улыбнулся.
- Не стоит меня недооценивать, - нахмурился Ди. Какой невоспитанный лев!

Солнце поднялось выше. Стоять на песке было не просто неудобно, но и больно. Можно было бы пристроиться на камнях у воды, но и они успели нагреться до такой температуры, что сидеть было бы проблематично. Ди посмотрел на спящих львов – хищники устроились в единственном теньке на всю пустыню кругом. Ками вздохнул, подобрал свои вещи и подошел к зверям. Белый Лев дышал рвано, иногда хватал ртом воздух, но не просыпался. Львенок теснее прижимался к телу брата и подергивал ушами во время сна.
«Плохо», - сдвинул брови Ди. Травы должны были успокоить рану, ей следовало бы начать затягиваться. Но почему же Лев так дышит? Складывается ощущение, что ему становиться только хуже.
Ками опустился на песок поближе к малышу на случай, если старший проснется и в первый момент, не осознает, что Ди ему не враг. Или по крайней мере не представляет опасности. Так что на пути Льва будет детеныш, а значит, это даст драгоценные минуты ками для возможного спасения от клыков.
Прошел час, второй. Воздух раскалился еще на несколько градусов. Ди неохотно поднялся со своего места, подошел к воде, зачерпнул рукой воду и отпил.
Вода была горькая.
Ками обернулся. Белый Лев перевернулся на спину, положил руку на грудь. Он дышал ртом, и губы начали трескаться.
- Как тебя зовут? – послышался тихий голос. Ди улыбнулся львенку и вернулся под тень пальмы.
- Ди, - ответил он.
- Странное имя, - заметил мальчик.
- А как тебя зовут?
- Молчун.
- Молчун? – рассмеялся ками. – Кто бы мог подумать.
- Я ни с кем не говорю, только с братом. С ним ведь будет все хорошо? Правда? Ты же поможешь?
- Если бы я и хотел сделать что-нибудь, сейчас это не в моих силах, - ответил Ди.
-Мой братик сильный! – воскликнул львенок, упрямо поджимая губы.
- Тогда нам остается только подождать, - сказал ками.


Огненный шар устремился к песчаному морю. Небо окрасилось в яркие, почти нереальные по своей густоте и насыщенности, краски. Алый сливался с оранжевым, становясь малиновым.
Старый шаман сидел на большом, плоском камне, подперев подбородок руками, сложенными на узорчатом посохе. Человек наблюдал за тем, как сумерки захватывают мир. Звезды зажигались, как огоньки, указывающий путь в бескрайнем море небес.
К стремительно темнеющему горизонту шли двое.
Высокий, закутанный в теплый плащ мужчина и маленький белоснежный лев. Их тени четкими силуэтами ложились на песок.
- Идущий за Тенью, - усмехнулся шаман. - Идущий за Тенью.
Старик засмеялся, откинул голову и огласил подступающую ночь радостным криком.
- Идущий за Тенью. За Тенью Бога.


Незнакомец и львенок давным-давно растаяли в ночи. С приходом луны мир наполнился потусторонним холодом.
В кристально-чистом воздухе, отталкиваясь от мертвенно-белого песка, к линии горизонта бежал Белый Лев.

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Другие миры", тема №10

[Другие Миры]

Автор:  Wotton
Название: Эмпатия (Тема 10: Любовь сильнее биологии, граф Ди.)
Рейтинг: PG
Жанр: Стихотворение в прозе
Пейринг: Веска, Ди-2
Примечания: Стихотворение в прозе. Бойтесь.

Следуй за ритмом

ЭМПАТИЯ
Он коснулся прохладными пальцами моего разгоряченного лба, и я жадно принялся ловить каждую каплю холода, исходящего от него. У него плохо получалось утешать и сочувствовать – я и сам этого толком не умел, но вот в такие моменты, когда он точно знал, что предмет его жалости умрет, его сочувствие становилось искренним – скорее всего от того, что сочувствовал он в первую очередь самому себе. Как же так – я уйду, а он останется один. Вопиющая несправедливость! Хамство с моей стороны – умереть у него на руках именно в тот момент, когда я оказался вдруг так ему важен.
Еще полсекунды, и с уст его сорвется укор или глупая банальность вроде тех, что шептали друг другу умирающие герои шекспировских пьес. Для меня одного такой бури страстей слишком много.
Я мог лишь, задыхаясь, смеяться над ним – впервые после стольких лет никчемных поисков и метаний, после стольких ночей, когда лишь одно слово «ненавижу» помогало мне поддерживать жизнь в собственном теле, я смог посмеяться над ним – над тем, как иронично все вышло, над тем, как глупо трогательно он сейчас выглядел, даже над тем, какие нелепые образы он посылал в мое сознание, пытаясь оправдаться.
Я видел, как он открыл бутылку пива, ударив крышкой по подлокотнику кресла – на полированной поверхности остался уродливый светлый скол – уже седьмой – как ракета никогда не попадает дважды в одну воронку, так и крышка бутылки никогда не открывается об одно и то же место на подлокотнике.
Он дал мне прочувствовать все то, что чувствовал сам. У пива был вкус давно лежавших, вымокших дров, и не важно, сколько его ты уже выпил – все равно ощущение это не пропадает. Другое дело, что после третей бутылки начинаешь ловить себя на том, что вкус этот «не так уж плох», а в начале седьмой даже будешь разочарован, если не почувствуешь его.
К слову, подкинуть дровишек в огонь не помешало бы – я ощутил, что в комнате, которую он показывал мне, становится с каждой минутой все холоднее. Старый камин, должно быть, не чистили уже давно, и он изрядно дымил – комната наполнялась неприятным серым маревом. А, может быть, ряби перед глазами было виной все-таки количество выпитого. У противоположной стены – как таинственный светильник, виднелся прикрытый голубым абажуром работающий телевизор – вот уж вопиющий нонсенс! Звук приглушен, и слышно лишь смутное бормотание. На центральной площади толпа народа ждала, когда на огромных часах время станет симметричным. Какой же из Новых годов он показывал мне, и в какой дыре проводил его я сам, наверняка горячо проклиная предмет своей одержимости – лишь бы не замерзнуть.
Отовсюду в доме доносились невнятные звуки – шорохи, шаги – кажется, кто-то негромко переговаривался в темноте пустого дома. Обсуждали. Сочувствовали. Но не решались выйти на свет – хоть его источником и был всего лишь экран телевизора.
Хозяин пустого дома – носитель пустого сердца – я так отчетливо почувствовал его ужасающую пустоту, что чуть не сорвался и не начал молить его прекратить эту пытку – так отвык отмечать Новый год именно в этот день, что вспомнил о празднике, лишь включив телевизор в обычное время. Каждый вечер он садился смотреть новости – вдруг хоть в каком-то сюжете мелькнет знакомое имя. Он лишь недавно полностью осознал, почему надежда в ящике Пандоры оказалась вместе с прочими людскими горестями. Ничего не дарило такого разочарования, как глупая надежда на то, что все еще не кончено.
Я смеялся над этим нелепым кинопоказом все громче, хотя на самом деле мне уже так отчаянно хотелось заплакать и вымаливать у него прощение – такая коварная уловка была вполне в его духе. Сейчас я твердо был уверен лишь в одном – никогда с того момента, как я потерял его, я не хотел его сильнее, чем сейчас.
Он почувствовал это – мы теперь были как сообщающиеся сосуды, полные ощущениями друг друга. Я понимал, что точно также, как он сейчас подарил мне историю своего ожидания нашей встречи, так и я поделился с ним своей.
Он вместе со мной бродил по пустым темным улицам маленьких американских городишек – о таких пишут в романах ужасов, и таких я навидался за все это время вдоволь. Вместе со мной он, не смыкая глаз, смотрел выпуски новостей – на всех языках. Со мной он страдал воздушной болезнью в салоне эконом-класса в самолете, несущим меня в Старый свет. Мы вместе – почти взявшись за руки – перепрыгивали по проколам от флажков на карте – из Лондона в Вену, из Вены – по каким-то пуританским немецким городкам – каждый из них был похож на рождественскую открытку, и после первого десятка названий я потерял им счет. Вместе со мной он покинул Европу и отправился через Гималаи в Китай – почти пешком, потому что денег на продолжение моих безумных поисков уже не оставалось – он умирал со мной вместе под тяжелым снегопадом, он метался в бреду точно также, как я, он разлепил веки в больнице Сянгана, и моими глазами смотрел на издевательски синее небо в окне.
Я ожидал, что он заплачет хотя бы тогда, когда в своем ролике о пройденном пути я покажу ему последние шаги – из Сибири во Владивосток, и оттуда – на Японские острова, когда также, как я, он превратится в собаку-ищейку, ориентировавшуюся по запаху ванили в дыхании ветра.
Я забыл, что, также как я, он – мое эмоциональное зеркало – сможет лишь рассмеяться.
- Ты почувствуешь момент, когда я начну умирать? – я слишком устал, я больше не мог, моргнув, поднимать свинцовые веки,- разбуди меня. Я хочу до последней секунды смотреть на тебя.
Он смеялся, получая все пули, вошедшие в мою грудь, он ощутил каждый удар моего не задетого, но давно мертвого сердца.
- Это была ошибка,- в его голосе больше не было смеха – даже истерики – только сожаление,- они стреляли в меня. Ну зачем ты?..
- Они и попали в тебя,- я едва ли уже говорил – скорее позволял ему читать свои мысли,- они преследовали тебя по моим следам – я привел их к тебе…
- Замолчи!
В его голосе наконец-то я услышал слезы – должно быть, в этот момент и в его рту вновь появился металлический привкус крови.
- Ты правда пил пиво? – осведомился я, почти улыбаясь – во всяком случае, мне впервые за долгое время действительно хотелось улыбаться,- да еще и такое гадкое?
Он отшатнулся от меня, кажется, даже закрыл лицо руками – с моего места было плохо видно. Теперь, когда в наших воспоминаниях мы дошли до точки пересечения, наши чувства действительно стали одним целым – мы находились по разные стороны двери, только теперь я наблюдал за тем, как она открывается, а он – стоял на пороге. Теперь я поднимался ему навстречу, а он – потерявший надежду и пришедший сюда, лишь повинуясь эмпатии и аромату ванили в воздухе – делал два шага вглубь комнаты, не зная – раскрыть объятия или выхватить старый пистолет из наплечной кобуры. Теперь мои глаза изумленно расширялись, а он, развернувшись, получал три пули почти в упор.
- Ты увел их, чтобы они не выстрелили мне в голову, когда я упал,- кровь собралась в уголках моих губ, и аппарат для вентиляции легких, казалось, готов был закашляться от натуги, стараясь заставить меня делать каждый следующий вдох. – кто они такие? Триада? Я так и знал, что ты – один из Троих. Зачем ты лгал?
- Довольно!
- Ты не удовлетворишь любопытство умирающего? – еще один удар сердца – я готов был застонать, хотя больно было ему.
- Ты не умрешь,- он в первую очередь старался убедить в этом самого себя – он и сам не хотел умирать, особенно теперь, когда у нас было одно на двоих сердце.
- Ты не сильнее смерти,- в моем тоне – какой-то особенно тусклый оттенок иронии, похожий почти на издевку.
- Смерти нет,- он склонился так низко, что я мог бы украсть его дыхание, если бы захотел,- это лишь биология – остановится сердце, отключится мозг, навсегда сомкнутся веки. Но она сильнее биологии.
Я хотел переспросить – кто она, хотя прекрасно знал ответ, и топил его в своей ненависти. – У нас – людей – кроме биологии ничего нет,- он поймал импульс вновь вспыхнувшей ненависти, и я увидел, как зажегся ее огонь в его полуночно фиалковых глазах – если бы он был уверен, что не умрет вслед за мной, он убил бы меня одним этим взглядом. Впрочем, уже не стоило напрягаться – мы вместе, почти одновременно – он лишь на секунду раньше – почувствовали приход смерти.
- А у меня нет ничего, кроме тебя,- кажется, это прошептал я – вместо него – или мое сердце выкрикнуло это, отбивая предпоследние всполохи ритма.
Теперь, когда биология начинала побеждать в схватке с любовью, из нашей совместной памяти стирались все эпизоды ненависти друг к другу – мы забывали и о его побеге, о его лжи и моих проклятьях, о том, что он за все время нашего знакомства не сказал ни слова правды о себе, а я так и не признался – ни перед кем – что люблю его больше всех на свете. И теперь в процессе удаления этих испорченных файлов, на поверхность волнами сгущенного молока, поднимающегося со дна чашки с кофе, всплывали воспоминания о том, как мы были счастливы. Я подарил ему восторг той секунды, когда я впервые взглянул в его глаза, а он мне – дрожь своих пальцев, когда я впервые к нему прикоснулся. Мы обменивались ночными мыслями друг о друге и светлыми слезами счастья, мы не жалели больше друг для друга всех невысказанных ранее слов, всех оставшихся тайными взглядов.
Я впервые жалел, что я раб своей оболочки, а он – что останется бессмертным, когда я умру.
Он сжимал мою руку, а влажными становились мои глаза – я упрашивал его не плакать, хотя понимал, что на этот раз и сам плачу.
- Подожди меня. Подожди,- он твердил это совершенно беззвучно, он теперь не приоткрыл – распахнул свое сердце и мысли – я очутился как в райском саду – в его сознании, в океане его нерастраченных, предназначенных мне чувств. Я не плыл по теченью его бессвязных слов, я не пытался бороться с уносящими меня волнами темноты – я лег на спину и закрыл глаза, мечтая лишь о том, чтобы он заключил мой последний вздох в стекло и хранил как зелье бессмертия. Я прошел все стадии умирания , начиная с неверия, и теперь пришел к последней – принятию своей участи. А он – он впервые в жизни оказался не прав.
- прощай,- я видел, как в цветущем саду его сердца начинает идти снег – как помехи по телеэкрану. Еще пара секунд – и передача закончится навсегда.
- Не прощу! – он упрямо сжимал мои пальцы, будто надеясь удержать меня на этой границе, не дать мне уплыть, но течение было сильней.- я прошу тебя – дай мне знак, хоть слово. Ты ни разу не сказал мне этого.
- Разве нет? – на мониторе цифры пульса застремились к нулю, но никто не пришел мне на помощь, будто решив дать нам попрощаться.
- Я прошу тебя.
Неужели того, что он видел, оказалось мало, неужели я так горел ненавистью, что теперь даже снятие барьеров не помогло ему поверить? Неужели слова так важны?
Серая рябь подернула взгляд, я уже не чувствовал боли, я терял нашу связь, я готов был раствориться в его бессмертии и ставших почти белыми глазах.
- Прошу…
И с последним вздохом, с последним всполохом жизни я понял, что губы мои наконец сложили:
- Люблю тебя.
***
- …три!....два!... один!... ноль!...
Взрыв, сразу за ним – еще и еще – взлетающие в воздух фейерверки, смех и крики – четыре прямоугольника на электронных часах на площади возвестили точку отсчета веселью – и в толпе мы как будто одни. Он смеется, сжимая мою руку, а я не могу понять, где я.
Кто-то толкнул его, и я инстинктивно подхватил его на руки – одного секундного взгляда глаза в глаза хватило для того, чтобы понять – он все-таки оказался прав.
- Как мы здесь оказались?
- Я говорил тебе,- ему приходится перекрикивать толпу и всеобщую радость,- она сильнее биологии. Почему бы ей не быть сильнее логики тоже?
Мне понадобилось лишь мгновение на то, чтобы перечеркнуть все то, что я собирался еще спросить у него, и еще одно – чтобы поставить его на землю и улыбнуться.
- Я теперь буду жить вечно?
- Кто знает? – он небрежно пожал плечами,- это важно, пока мы оба живы, и тут так весело? Идем! Этот город ждет только нас!
Я не стал даже оглядываться, чтобы понять, что именно это был за город – я повидал их столько, что все они слились для меня в один – и сейчас я готов был идти за ним куда угодно, лишь бы всегда сжимать его руку в своей. Он бежал сквозь толпу, и я едва за ним поспевал, он смеялся, и я ловил его смех, как дети ловят ртом первые снежинки. Для нас двоих все вокруг стало лишь декорацией, мы остались вдвоем – наедине с нашей эмпатией и теперь – с одним на двоих сердцем.

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Классика", тема 8.

[Классика_]

Автор: {Орландина}
Тема: Русалка: что ты предпочитаешь? Прошлое? Или будущее? (Petshop of Hororrs, т. 8)
Жанр:
Пейринг: Ди-2
Примечания: ---/---/---

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Классика", тема 8

[Классика_]

Название: 8. Русалка: что ты предпочитаешь? Прошлое? Или будущее? (Petshop of Hororrs, т. 8)
Автор:Lady Malahite
Жанр: Агнст
Пейринг: Ди 2
Примечания: Арт + Стих

стих

В солнце твоей любви — я лишь седая тень,
Слёзы моих потерь пусть не смутят твой дух,
Делая выбор свой, в новый ступая день,
Прошлое, словно пыль, ты отрясаешь с рук...

Но, выбирая путь, — не торопись решить!
В строчках моих следов не разглядев огня,
Не забывая впредь, как убивает жизнь -
Не уходи за мной, не забывай меня...

@темы: Ангст, Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Классика", тема 9

[Классика_]

Автор:Tomoe-chan
Название: Ди: Если бы я и хотел сделать что-нибудь, сейчас это не в моих силах (Petshop of Hororrs, т. 9)
Рейтинг:
Жанр: агнест
Пейринг: Ди-2
Примечания:

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Классика", тема 6.

[Классика_]

Автор: K@Mui
Название: Прямой рейс Батон-Руж – Токио.
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Леон\Ди, Веска\Ди Второй.
Примечания: тема 6 - Ди: По-моему, путешествие стоило того (Petshop of Hororrs, т. 6)

Прямой рейс Батон-Руж – Токио.

Благополучная Европа, вся сплошь из маленьких цивилизованных государств и пыльных томов истории быстро прискучила графу. После круговерти Лос-Анджелеса, города без сотен лет прошлого, и потому, как в лихорадке, пишущего свою летопись сейчас, в данный момент и этот миг, размеренная жизнь с въевшимися в кровь компромиссами Старого Света нагоняла тоску. Слишком спокойно и скучно. Так приторно душно, что нечем дышать и хочется убежать, как из замысловатой, хорошо спрятанной, ловушки.
Графу отчаянно захотелось свободы: просторов Большого Каньона и тишины Великих Равнин, где на сотни и тысячи миль только дорога и обнимающее горизонт небо. Хотелось густых канадских лесов, где воздух колет ароматами кедра и прелой листвы. Хотелось жаркого солнца Мексики и солёных брызг залива. И всего вместе, и, одновременно, ничего. Граф с изумлением понимал, что хочет «домой», в неясное, абстрактное место, придуманное людьми для людей, где будут своими и вещи, и запахи, и бархатная серая пыль по углам, где обязательно встретит покой.
Ди не задумывался, но откуда-то знал, «дом» есть, и искать его надо в Америке. На Западном Побережье, где дуют знакомые, с привкусом смога, ветра и солнце привычно жалит слишком бледную и тонкую кожу. Но не в Лос-Анджелесе. Конечно, не в Лос-Анджелесе, где осталось слишком много горечи и слишком свежих, ещё слишком реальных, воспоминаний. «Дома» должно быть уютно и спокойно. А может ли быть так в бешеном городе, где слишком многое случилось и ещё живы те, кто помнит и знает ками в лицо?
Не может. И поэтому Ди выбрал Луизиану. Ураган «Катрина» сделал Новый Орлеан прекрасным местом для беглеца – в оставшейся от трагедии неразберихе найти одного, пусть и экзотичного, иностранца сможет только сумасшедший. Но подходящий безумец достаточно отстал в Скандинавии.
Граф позволил себе улыбнуться и закрыл глаза. Совсем недалеко от огромного и многолюдного Нового Орлеана веками стоят проклятые болота Матчак. Люди их опасаются. Даже теперь, когда технологии позволяют человечеству летать и выходить в космос, бурить землю, опускаться на дно морей. Суеверный ужас гонит их дальше от грязно-коричневых топей в города и бетонные коробки домов, где не всплывают в безмолвии трупы десятков ворон и иногда людей, где нет раскидистых кипарисов, увитых нитями пушистого мха, а в тишине не раздаётся вой ру-га-ру.
Об оборотнях, придуманных сумасшедшими кожун, в которых ещё живёт память о времени, когда люди были частью земли, Ди рассказал провожатый. Немолодой толстяк Сэм на старом, проржавевшем пикапе согласился подвести «миленькую китаянку» и всю дорогу не закрывал рта. Чтобы не дать на будущее детективу зацепку, граф слушал и спрашивал, не рассказывая о себе ничего и пряча неуместную, слишком лукавую улыбку. Пусть человек запомнит его, но не узнает больше ни слова, путь говорит, что вздумается и сам запутает свою память. Ди ему только немного помог.
Час назад Сэм съехал на просёлочную дорогу, а граф сошёл и растворился между деревьев. «Дома» он не нашёл. Но сердце билось в радостном предвкушении, понимая, что «дом» рядом. Тишина и солнце Луизианы не те, что в Европе, много привычнее и роднее. Ди долго стоял с закрытыми глазами и слушал себя.

На третий день скитаний по Матчак граф встретил Марию. Она уже давно была не молода, охота, сон и редкие стычки с аллигаторами не забавляли её, быть может, поэтому она согласилась составить компанию ками. Ди прежде не встречал ру-га-ру, против воли и почти не отдавая себе в этом отчёт, он наблюдал и сравнивал истории Софу, рассказ попутчика Сэма и собственные мысли. А Мария рассказывала.
- Я никогда не думала, что здесь смогу увидеть ками, граф. А вы уже второй, кто побывал на моих болотах за последнюю сотню лет. – Она откинула переплетённые в маленькие косички волосы и устроилась удобнее на большом поваленном стволе кипариса.
Мария загадочно улыбалась. На вид молодая, смуглая, с жёлтыми яркими глазами и гибким сильным телом, она не пыталась скрыть своей сущности – не человеческой, но не совсем животной. Ди чувствовал, что она старше, мудрее и так же, как ками, стоит чуть в стороне от всех живых существ.
- Мне раньше так нравились люди, граф. – Наклонив голову к плечу Мария внимательно смотрела на Ди. – Я долго жила в Новом Орлеане, среди них и притворяясь одной из них. Я так люблю вспоминать об этом!
- Но закончилось это не очень хорошо, госпожа? – Ди говорил, чуть опустив в почтительном поклоне голову. – Я слышал от одного человека, что здесь, в болотах Матчак, была казнена королева новоорлеанских Вуду.
- А вы неплохо осведомлены. – Мария ободряюще улыбнулась. – Да, сотню лет назад, или чуть больше, я, честно вам признаюсь, не помню, у людей выдался трудный год, и нашлись праведники, чтобы устроит охоту на ведьм. Но я не обижена, граф. Я им позволила себя связать и попытаться убить. Ну а проклятие. – Она ненадолго замолчала. – Правда, шутка вышла занятной?
Ру-га-ру звонко смеялась. Звук разлетался далеко вокруг, превращаясь в безрадостный, неживой вой - песнь оборотней, что сводила с ума и заставляла людей седеть.
- Идёмте со мной, госпожа. – Ди вежливо улыбался, глядя на Марию с надеждой и тщательно скрытой жалостью. – В моём магазине вам не придётся чувствовать голод, одиночество, тоску…
- Не надо, граф. – Перебила она, легкомысленно махнув рукой. – Я здесь, потому что хочу. Я не зла на людей. И довольна жизнью.
Ди подался вперёд, чуть приоткрыв рот и собираясь ещё многое сказать, уговорить, но не успел.
- Вы помните, я говорила, что вы уже второй ками, которого я здесь вижу? – Ди осталось только кивнуть. – Тогда я расскажу о первом. Это был ваш отец, граф. Не удивляйтесь, сюда иногда приезжают группы студентов, люди, кажется, думают, что пугать своё потомство очень весело. Около двадцати лет назад среди них был ками. Вы с ним очень похожи, особенно глаза.
- Мой отец умер. – Ди наклонился, чтобы волосы упали на лицо.
- Так жаль, но ожидаемо. И, думаю, я знаю, почему. – Мария снова замолчала, разглядывая лицо ками. – От него пахло человеком. Очень сильно – и волосы, и кожа, и улыбки хранили в себе уже не только вашего отца, но и кого-то другого. Я видела и этого человека, в той же группе. Знаете, граф, он мне понравился. Таких немного и найти их сложно. Я была очень удивлена, особенно, когда разглядела тревогу и смятение в вашем отце.
- Тот человек, Веска Хоуел, тоже мёртв. – Ди не вспоминал ни об отце, ни о его друге с той самой ночи, как столкнул Леона с корабля. Оказалось, что вспоминать больно. И грустно, особенно за то, что всё могло случиться не так. Но дальше развивать мысль Ди себе не дал.
- Быть может, они встретятся вновь? Другие жизни дарованы всем существам, и ками, и людям. Пожалуй, я буду верить, что они встретятся. А вы?
- Я бы хотел верить, что смерть принесла отцу облегчение и покой. – Ди только по глазам Марии понял, что сказал что-то очень человеческое, не присущее ками совсем.
- От вас тоже пахнет человеком, граф. Слабо, но я чувствую. И ваш человек тоже редкий. – Мария замолчала, давая Ди возможность уйти от разговора и нахлынувших воспоминаний. Граф смотрел на мудрую и древнюю ру-га-ру, а видел, как детектив распахивает дверь магазина, как улыбается Крис, посеревшее лицо агента Хоуела, когда тот решил, что знакомый ему Ди его не помнит, глаза своего отца, когда тот кричал «Стреляй, Веска». Ди моргнул и отвёл глаза.
- Мне пора в путь. Идёмте со мной, госпожа. – Голос графа не дрогнул, глаза лучились неподдельной любовью, той, что ками питают к доверенным их заботе существам.
- Вы и сами понимаете, что мне это не нужно. – Мария покачала головой. – Берегите себя, граф. Надеюсь, ваша история закончится лучше.
Ди вежливо поклонился. Ру-га-ру невообразимым тягучим движением потянулась и исчезла, только нити мха на соседнем дереве неслышно закачались.

Прошло целых пол года, прежде чем Мария почуяла в своих болотах того самого человека. Он шёл уверенно и упрямо, чуть не угодил в пару трясин и разве что чудом не сломал ногу. Наблюдая за ним, Ру-га-ру улыбалась. Человек оказался действительно редким, он пах честностью и силой; ещё - дешёвыми сигаретами, тёплым пивом, давно не стираными джинсами и очень долгой дорогой.
Оставшись незамеченной, Мария вывела его через топи к старому шоссе. Чуть дальше по растрескавшейся бетонной дороге на север будет автобусная станция, маленькая и развалившаяся чуть меньше, чем на половину. Людей на ней бывает так мало и редко, что не запомнить графа местные просто бы не смогли. Да и билеты там продают всего на одно направление, с конечным пунктом – Батон-Руж, откуда раз в неделю летит самолёт в Международный аэропорт Токио.
- Удачи. – Шепнула Мария и рассмеялась. А далеко впереди, идущий вдоль шоссе человек вздрогнул, но только решительнее выпрямился и зашагал быстрее.

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Классика" Тема 7

[Классика_]

Автор:  Merrou
Название: Тема 7. Волшебное животное: Ти-чан говорит, что скоро наступит конец света
Рейтинг: PG
Жанр: Детектив
Пейринг: Леон, Ди
Примечания: У автора получился АУ о_О.

Приподняв ленту заграждения, в квартиру вошли двое.
- Детективы, - поприветствовал их коронер, – проходите пока в дальние комнаты. Здесь мы еще не закончили.
Помимо гостиной в квартире была еще спальня и рабочий кабинет. В спальне был относительный порядок. Насколько это возможно после работы криминалистов. А вот в кабинете царил хаос. Все содержимое полок и ящиков валялось на полу.
- Похоже, здесь что-то искали, – сказал Леон.
Тут на плечо мужчины спрыгнул пушистый комок рыжего цвета.
- Какой красавец.
На попытку Джил его погладить кот угрожающе зашипел.
- Он наконец-то спустился. – Третий голос принадлежал фотографу. – Мы там уже закончили.
- Это кот убитого?
- Да, детектив. Он отказывался спускаться со шкафа. Улыбнитесь. - Леона на мгновение ослепила вспышка. – Вы хорошо с ним смотритесь.
Рыжий котяра все еще сидел на плече у Оркотта, крепко вцепившись когтями в ткань пиджака.
- Что тут у вас?
- Один выстрел. Жертва не сопротивлялась. Подробности после вскрытия.
- Поехали в участок, Джил.
- Леон, ты ничего не забыл? – Наманикюреный пальчик показал на кота. – Что с ним будешь делать?
- Держи. – Леон протянул ей кота. – Отвезешь его графу.
- Не думаю, что это хорошая мысль.
Кот согласно зашипел.
- Видишь, я ему не нравлюсь. К тому же, скорее наступит конец света, чем граф возьмет его у меня.
- Ты преувеличиваешь.
- Давай, забирай своего нового друга и не мешай мне работать.

Под юрисдикцию участка попадали все преступления, совершенные в Чайнатауне, - одном из самых проблемных мест для расследований. При появлении чужаков все обитатели квартала сразу забывали английский язык. Некоторое время назад Леону не повезло: ему досталось убийство – в одном из переулков Чайнатауна нашли труп мужчины. Оркотт несколько часов безуспешно пытался добиться от потенциальных свидетелей хоть слово на английском. И тут ему повезло – владелец местного зоомагазина «Граф Ди» согласился ему помочь. За чашкой ароматного чая с пирожными Леон не только впервые на его памяти добился добровольного сотрудничества от местного жителя, но еще и узнал, что граф очень любит детективные истории. И что его семья занимается животными так давно, что поставляла обитателей зверинца еще китайским императорам.
Так Леон познакомился с графом Ди. Ну а его начальство, не собираясь упускать такой шанс, на все, какие только было возможно, расследования на территории Китайского квартала отправляло Леона. Ведь таинственный владелец зоомагазина наотрез отказывался помогать кому-либо еще.
Так что детектив затолкал упирающегося кота в найденную в квартире убитого переноску и повез его на новое место жительства. В магазинчике царил знакомый полумрак. Нос защекотал аромат благовоний.
- Мой дорогой детектив, вы как раз к чаю.- Граф поставил фарфоровую чашку на уже сервированный стол и направился навстречу гостю.
- Граф, я привез вам нового постояльца. – Леон протянул Ди переноску.
Тот опустил клетку на пол и открыл дверцу.
- Пока этот красавец будет осматриваться, вы, детектив, расскажете, что же с ним случилось.
Леон сел за столик, где его уже ожидали любимые, хотя он никогда бы не признался в этом графу, пирожные.

Через пару часов Леону удалось вырваться от очень гостеприимного графа и вернуться в участок.
-Леон, Леон. - Голос Джил оторвал его от заполнения бесконечных бланков отчета. - Давай выпьем кофе?
В желудке забулькали литры чая, которые влил в него Ди. Оркотт протестующе вскинул руки. - Извини, Джил. В другой раз.
- Ах, да. Ты же был у графа. Тогда давай ты просто составишь мне компанию. Много работать вредно.
Когда детективы вернулись из кафетерия, в отделе стояла непривычная тишина. Около их стола с максимально неприступным видом сидел граф Ди.
- Добрый день, граф.
Ди холодно кивнул Джил и обратился к Леону.
- Детектив, у меня есть для вас кое-что важное.
- Присаживайтесь, граф. Что у вас случилось?
Ди протянул Леону ошейник.
- Посмотрите, что я нашел у кота на ошейнике. Вам это может пригодиться.
На внутренней стороне липкой лентой был прикреплен ключ. Леон аккуратно положил улику в пакет.
- Видимо это и искали убийцы. Граф, подождите здесь. Вам опасно оставаться одному. Джил, отнеси это экспертам, а поговорю с шефом. - Леон решительно направился к начальству.
- Итак, граф, может быть, хотите кофе? - Джил намеренно не реагировала на холодность графа и была сама любезность.
Получив одобрение начальства и нескольких полицейских в подкрепление, Леон повез графа домой. Прикрытие незаметно скрылась в переулках Чайнатауна. Сам же детектив остался охранять магазин и его хозяина. Граф тем временем восторженно наблюдал, как Леон, держа револьвер наготове, проверил все ли в порядок в магазине, прежде чем впустить графа. На каждый звонок колокольчика Леон вскакивал и тянулся к пистолету, готовясь отразить любое нападение. Ди же явно получал удовольствие от ситуации. И усердно поил чаем с пирожными своего телохранителя. Под вечер Леону стало казаться, что ни того, ни другого ему еще с неделю не захочется.
Ближе к полуночи он начал жалеть, что граф не держит у себя кофе. Самого же графа он отправил спать, несмотря на его желание коротать ночь с Леоном на посту. Детектив разулся, чтобы не шуметь, и принялся вышагивать по гостиной, что бы прогнать сон. Своего нового рыжего знакомого он тоже прогнал, когда понял, что мурлыканье и тяжелое тепло на коленях усыпляют.
Чайнатаун оказался тихим районом. Кроме тиканья часов безмолвие магазина ничего не нарушало. Именно поэтому звук двигателя и шорох шин подъехавшего автомобиля были так отчетливо слышны. Леон услышал, как оборвался дверной колокольчик, едва издав мелодичный звон, и шаги двух человек, спускавшихся по лестнице. В темноте зажегся яркий луч фонаря. Леон выстрелил. Раздался вскрик и новый выстрел. Руку обожгло. Леон выпустил еще одну пулю. Внезапно раздалось рычание, вскрик и звук падения. Зажегся свет, на мгновение ослепивший Леона. В дверях стоял граф - в шелковой китайской пижаме и с взъерошенными волосами.
Минуту спустя в магазин ворвались двое полицейских. Вдали послышался вой сирены. Пока преступников увозили в больницу под конвоем - одного с пулевым ранением, другого с укусами, Леон рассматривал сторожевую зверюгу графа. Он и раньше ее видел, но принял за редкий вид овцы.
- Не думал, граф, что ваш баран плотоядный. - Леон устало снял пиджак.
- Леон, вы ранены!
- Это редкий вид. - Начал рассказывать граф, перевязывая раненому руку. - Его мне подарил дедушка перед отъездом. Из них получаются отличные телохранители.
- Спасибо, Ди. - Леон осторожно подвигал рукой, проверяя, держится ли повязка. – Ладно, я поехал.
-Нет, Леон. Я вас никуда не пущу в таком состоянии. Вы переночуете здесь.
- Ладно, граф. - Леон слишком устал, чтобы спорить.
Лежа на удивительно удобной софе, он почувствовал, как на живот ему запрыгнуло что-то тяжелое и замурлыкало. Детектив провалился в сон.
Утром его разбудило пение птиц. Сложив плед, Леон бесшумно покинул магазин и отправился домой. Выпив кофе и переодевшись, он поехал в участок. Затем больница, несколько уколов и смена повязки. Получив от врача разрешение вернуться к работе, он поехал в участок и успел как раз на выезд на задержание банды организаторов убийства. А потом отчеты, формуляры, бланки...
- Леон, тебе уже пора.
- Еще рано. - Взглянув на часы, отмахнулся Леон.
- Ты ранен, помнишь? Тебе нужно отдохнуть. А отчеты я закончу сама. Когда в Джил просыпался инстинкт старшей сестры, с ней лучше было не спорить. Допив остывший кофе и захватив пиджак, Леон отправился к выходу.
Но на пути домой он решил навестить графа. На двери висела табличка, сообщавшая, о том, что магазин закрыт. Новенький колокольчик мелодично зазвенел. Везде царил порядок, будто и не было ничего ночью. А вот граф, едва завидев его, сердито накинулся на детектива.
- Леон, как вы могли уйти?! Вы же ранены! Могли хотя бы позвонить.
- Извини-извини, Ди. Я торопился на службу. К тому же врач сказал, что это просто царапина. Даже шрама не останется.
- Не стойте в дверях, мой дорогой детектив. - Ди явно успокоился. - Вы как раз к чаю.
- Кстати, граф. - Леон с наслаждением уловил нежный запах ванильных пирожных. - Мы поймали тех, кто напал на твой магазин. Так что можешь спать спокойно.
- Это замечательно, Леон. Но мне будет гораздо приятнее, если в следующий раз вы заглянете на чашечку чая без стрельбы и бездомных котов.

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Классика" тема 7

[Классика_]

Автор:  Arukado
Название: Тема 7. Волшебное животное: Ти-чан говорит, что скоро наступит конец света
Рейтинг: R
Жанр: юмор
Пейринг: Тецу, Пон-тян, волшебное животное
Примечания: ни один Q-тян не пострадал. дано в превью

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Другие Миры", тема 11. Ди: Говорят, здесь кто угодно может жить как пожелает

[Другие Миры]

Название: Ничего невозможного
Фэндом: PetShop of Horrors
Автор:  Кышь
Рейтинг: PG-13
Персонажи: Леон, Ди
Саммари: Будущее, оно разное бывает...
Дисклеймер: этот мир придуман не нами.

Магнитные ботинки со звонким цоканьем прилипают к полу станции. Здесь искусственная гравитация работает очень слабо. Для этого просто не хватает денег. Но у любого настоящего бродяги или охотника есть в заначке магнитные ботинки. Они в таком деле абсолютно незаменимы. Хотя тут, как и в любом другом деле, сноровка нужна.
Рука привычно тянется к карману за сигаретами и замирает. Эта железная банка, по недоразумению именуемая космической станцией экономит не только на гравитации, но и на очистителях воздуха. Дряхлые системы просто не способны поддерживать необходимый баланс кислорода, и посему штрафы за курение просто ужасающие.
«Первая Урбанис-Станция», в просторечии именуемая несколько другими словами, или короткой аббревиатурой местных жителей – УПС, гостеприимно шевелила дверями перед Леоном. Двери заедали, но открывались.

Когда-то, не так уж и давно, всего три столетия назад Человек вступил в эру космических перелетов и заселения иных планет. Оставил следы, так сказать, на пыльных тропинках далеких планет. За три столетия люди умудрились заселить все обнаруженные кислородные планеты, понавешать в космосе станций. И потерять Землю.
Что произошло с прародиной человечества доподлинно неизвестно. То ли с веселым хохотом взорвали напоследок, и радостно смотрели на звездные фейерверки, то ли просто посеяли те карты, на которых она была отмечена. Только факт остается фактом. Родины у человечества уже не было.
Не осталось. Зато и в космосе никого не обнаружилось. Вообще никого. Ни зеленых человечков, ни Чужих, ни даже Ктулху завалящего. Пустынный космос без следов разума.
Леон пнул последнюю дверь, и, едва не оторвавшись от пола, прошествовал в середину зоны отдыха.
Здесь все тоже носило отпечаток не то, что бедности, скорее даже нищеты. Зона отдыха представляла собой небольшой зал в одном углу которого разместился бар, в другом - три хилых пальмы стремились изобразить буйную растительность, а рядом с пальмами, находилась завешенная красной тканью дверь.
Куда вела эта дверь, мог сказать любой человек, хоть живущий на станции, хоть никогда не покидавший пределов своей планеты.
Они появились три года назад, эти двери. Красная тяжелая ткань и тонкий запах, непривычный в любой атмосфере. И в химически очищенном воздухе станций, и в полном собственными запахами воздухе планет.
Леон закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Да, именно он. Тот самый запах.
Тогда Леон служил в планетарной полиции одной неприметной планетки. Местечко для отдыхов толстосумов и заключения сделок. Безопасностью сливок общества занималась собственная охрана, а в обязанности планетарной полиции входило художественное плевание в плакат Ирре Сумбата, любимчика молодежи, разгадывание кроссвордов и расследование мелких кражи, все-таки иногда случающиеся даже в раю. Да, кстати, планетка очень скромно так и называлась – Рай.
Но детективу Оркотту, ж не сиделось на месте. Ему же кололи некую часть тела заботливо подложенные сослуживцами канцелярские кнопки. Все-то ему было интересно, все-то ему надо было узнать.
Вот так любопытство однажды и привело его к двери, завешенной красным. Там еще не было ткани – только ширмы, куча животных, про которых хозяин говорил, что они с Земли. И сам владелец магазинчика, торгующий животными.
Вообще-то раньше, дед рассказывал Леону, что есть такая нация – китайцы. Вроде уничтожишь их под корень, глядь – а на Ноевом ковчеге всякой твари по паре, и два китайца обязательно.
Леон считал деда сумасшедшим, а стоило вслушиваться. Потому что иногда он говорил очень меткие вещи.

Оркотт подошел к пальмам и огляделся. В зоне отдыха не было никого, что не удивительно – разгар рабочей смены. Только чуть колыхалась ткань. Хотя вентиляцию никто и не думал включать. Здесь пахло сильнее.
Запах был тот же, что и тогда, и от этого снова разболелась голова.
Китайца, хозяина этого магазинчика было очень удобно подозревать во всяких таинственных происшествиях происходивших в Раю. Застрелился один из толстосумов – а он у китайца птичку покупал! Сбежала дочка другого, и нашли ее только в глубоком космосе, на такой же станции как эта, в компании бродяги – девушку часто в этом магазинчике видели!. Охотничий азарт заставлял приходить снова и снова. Хотя, сейчас Леон очень сомневается в том, что именно охотничий азарт заставлял его приносить с собой сладости, которые так любил хозяин магазинчика.
А потом случилась вся эта история. Ди однажды осторожно взял его за руку и привел каким-то странным кружным путем к двери, задернутой красной тканью.
И предложил войти.
На закономерный вопрос:
- Что это?
Ответил своей странной улыбкой, когда улыбались только губы, а не глаза:
- Это мир, в котором каждый может быть кем угодно. Мир, в котором нет ничего невозможного.
Леон отодвинул ткань и пропал. Потом, когда он пытался вспомнить, что же он видел там, воспоминания приходили яркими обрывками, словно кадры из кино, которое он любил смотреть дома.

Звездное небо над головой – яркое, непривычное, и холодный ветер по коже. А кто-то тихо шепчет в ухо:
- Смотри, вон она, Полярная звезда. – И, закрывая рукавом половину неба, чья-то рука показывает на неяркую звезду, словно накалывая ее на темный острый ноготь.

Ветер, вереск звенит, он почему-то знает, что это вереск. Над головой какой-то спутник этой планеты, серебристым отраженным светом заливает поле. Шаг, второй, и чей-то смех в звоне вереска. Настоящий. Злой.
- Догони!
- догоняй…
- догоняй…
-…яй!

Дробным эхом рассыпается смех. Шаг, второй. Облака закрывают свет. Темнота, невозможная, нереальная на планете темнота, это рукавом глаза закрыли и касаясь губами затылка:
- Ну, что же ты? Догоняй.

И он бежит, бежит по колено в воде, и светлячки огоньками взлетают над головой и болотные огни кружат душу, и дышать нельзя, и не дышать нельзя, и слышен шелест камышей, и шорох одежд, и запах тот, вечный, неправильный, чуется.
И припасть носом земле, и взвыть на луну, и бежать по следу. До конца дней своих загонять, пусть хрипит, пусть бежит. Выбросить лапы в бег. Сам побежал – теперь мой, мооой, моооооооооой..
Воем заходится небо.
Быстрей.

И на вершине холма, в неярком свете северной зари, поймать. Держать и не знать, что делать.
Бабочками рассыпается сон, видение.
Бабочки, бабочки. Тысячи их вокруг. Щекочут шею, скользят по коже, не улетают. Дышать – не надышишься сладким тяжелым запахом, шелком волос, вот же в пальцах, и пить нектар, дышать-дышать-дышать жадно глотая….

Он пришел в себя, сидя на коленях в маленькой темной комнате.
- Ну, что вам снилось, Леон? Мне стоит вас поздравить. Вы стали первым испытателем новой виртуальной реальности «Ничего невозможного».
Детектив сумел тогда только спросить:
- Вы сами ее разработали?
И увидел, как легкое облачно раздражения набегает на обычно невозмутимое лицо графа.
- Нет, мой дед.

После той истории что-то необратимо изменилось. Необходимость видеть стала не просто потугами любопытства, а чем-то большим, а потом…

Леон засунул так и не зажженную сигарету в карман. Он сюда не вспоминать пришел. А искать.
Вот он, очередной филиал «Ничего невозможного». Самые темные желания, самые заветные мечты. Исполнится все. Он уже долго ищет. Очень долго.
Первый месяц он просто ходил в мир за красной тканью. Там граф возвращался, там принадлежал только ему. Но потом сон заканчивался. Оставалась опустошенность и мерзкий привкус на языке. Он месяц так ходил туда и обратно, туда и обратно. Не понимая, что происходит, не желая просыпаться.
Пока не понял, что для того, чтобы больше не просыпаться – достаточно найти Ди. И не здесь, в темноте за красной тканью, а там – на свету. Чтобы больше ни сбежать не смог, ни в бабочек превратиться.
Эта уже восьмая по счету космическая станция, а сколько еще впереди.Но он уже написал этому хитрому китайцу письмо. На обрывке чека от посещения темной комнаты за красной тканью.

Я тебя найду.
Нет «Ничего невозможного»

.

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда Классика. Тема №5

[Классика_]

Название: Мадам Султана: Живи долго и счастливо, мой дорогой ...(Petshop of Hororrs, т. 5)
Автор:Lady Malahite
Жанр: Агнст
Пейринг: Ди 2
Примечания: Арт + Стих

стих

Не отрекаются любя -
И вся Земля стоит на этом!
Последний раз— лишь для тебя! -
Я расцветаю алым цветом!

Эпоха нашей нелюбви
Для вечности — пустое время,
Не потеряется в пыли
Тобой оставленное семя.

И зёрна скорби или злости
Дадут ростки, испивши крови,
Крутя хрящи, ломая кости,
Взойдут травой — отравой новой...

...а завтра — кто нибудь другой
Взорвётся жаркою волною
Будь счастлив нынче, дорогой!
Будь счастлив, упиваясь мною!

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

С Рождеством!

[Lady Malahite]

...влезу без приглашения - уж простите дорогие мафиози!


С Рождеством всех участников и организаторов! Независимо от вероисповедания или его отсутсвия! Для нас же главное - повод, нэ?

---

Команда "Классика" тема 4

[Классика_]

Автор: Arukado
Название: Тема 4. Леон: Граф, вот это называется компьютер
Рейтинг: R
Жанр: юмор
Пейринг: Ди/Леон
Примечания: видоизменение логотипа "3ds max"

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Другие Миры", тема 6 (По-моему, путешествие стоило того).

[Другие Миры]

Название: Аванс за мечту
Фэндомы: "Магазинчик"/xxxHolic
Персонажи: Леон Оркотт/ Ичихара Юко, Леон Оркотт+Ди Третий.
Рейтинг: R. Потому что там именно он.
Жанр: Ангст, романс.
Форма: драббл (377 слов).
Предупреждения: гет, сюр, ООС.

- И сколько же мне будет стоить исполнение моего желания? – Невесело смеется Оркотт.
- Ровно столько, сколько потребуется, - загадочно улыбается красноглазая японка. Из декольте выпирает грудь, сама внешность ее, поза – все это просто воплощение распущенности. Но вот что странно, в этом «Магазине, где исполняют желания» и близко не пахнет похотью и привычными для любого борделя пороками.
- Какая точность… - бормочет Леон. Исполнение желаний… можно было догадаться. Сколько раз он уже так обжигался? Нарывался и на зоофилов, и на БДСМ-клубы… Да, трудно найти в стране, языка которой не знаешь, столь… специфический объект.
- А как вы думали? – улыбается женщина. – Нельзя платить больше. Нельзя платить меньше. Ровно столько, сколько понадобится.
- Я знал человека, который мог бы сказать нечто подобное, - хрипло говорит Леон.
- Вот как… - улыбается японка, позванивая вычурными серьгами, - Интересно было бы с ним встретиться. Этот человек явно… незауряден.
- Да… - шепчет Леон.
От саке кружит голову, а, может, и от тяжелого запаха благовоний. Если бы он унюхал нечто подобное у Ди – сразу же подкатил бы к шефу с требованиями проверить магазин графа на наркотики. Но здесь все по-другому, и он расслабляется, принимая чужие правила игры. Он очень редко срывается, и потом его трясет отвращение к себе, но он все-таки человек, и постоянное напряжение требует выхода. Он срывается, чтобы не спятить окончательно.
Мир плывет перед глазами, течет потоком ярких красок и бредовых образов, и наслаждение полностью сливается с отстраненным изумлением.
- Простите… - шепчет Леон, приходя в себя.
- Ну, что вы, - загадочно улыбается женщина, чье имени он так и не узнал. Это ж надо было так напиться, чтобы заснуть прямо на полу!.. Но зато разум теперь чист, как омытое дождем стеклышко.
- Спасибо за ночлег, – говорит он, неловко вываливаясь за дверь. Ноги сами несут его прочь, и он еще не знает, что через два квартала он и не вспомнит больше о странном месте. Ему просто будет не до того. А все потому, что сейчас у красноглазой японки зазвонит старый телефон. И в ответ на чей-то голос, заглушаемый шквалом помех, она ответит, загадочно улыбнувшись:
- Плата за это желание… Уже внесена.
А потом, положив трубку и затянувшись сладковатым дымом из изящной трубки, она склонит голову к плечу, позванивая фантастическими подвесками, и загадочно улыбнется.
«Оркотт-сан… Не правда ли, путешествие того стоило?»

@темы: Ангст, Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Другие Миры". Тема 14 (Настоящий китаец ест все, что на четырех ногах)

[Другие Миры]

Фэндомы: ПСоХ/ Fake (косвенно)
Автор: ???
Название: "Чудеса на Рождество или Особенности наследственности"
Персонажи: Леон, Джилл, типа-ОМП)))
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС, стёб, упоминания гета. И да, это все происходит на Рождество. По умолчанию))
Выгоды не получаю, по крайней мере материальной.

- Леон, ты там как? – крикнула Джилл из кухни.
- Справляюсь! – опрометчиво отозвался Оркотт и тут же об этом пожалел. Его палец был безжалостным образом атакован, и он с тоской вспомнил о том, что не может обратиться в бегство. А бежать было поздно – его прижали к спинке дивана, а сам агрессор оккупировал его колени и радостно пускал слюни на плененную конечность детектива.
- Пусти! – взвыл Оркотт. К его удивлению, малыш послушался.
- Микки, не обижай дядю Леона! – крикнула Джилл, пролетая мимо на крейсерской скорости. В одной руке она держал нож, в другой – неоткрываемую пудреницу.
Микки беззубо улыбнулся, застенчиво глядя на «дядю Леона» из-под курчавой челки, и сердце несгибаемого полицейского растаяло.
- Ну, неужели я такой вкусный? Или ты такой голодный? – шутливо спросил Оркотт, неуклюже вытирая мальчику подбородок.
- Вполне вероятно, - бросила пробегающая мимо Джилл. – Он на отца похож, а раз так, то, как и все китайцы, может есть все, что на четырех ногах. Кроме табуреток – донеслось уже из соседней комнаты, - да и то…
- Китайцы? – переспросил Леон, поглаживая крестника по волосам.
- Ага! Имя еще такое… Черт, не помню! У Рё спросить надо, мы ж вместе на той тусовке под прикрытием работали… В общем, колоритнейшая личность! Раз увидишь – всю жизнь не забудешь!..
- В платье и с разными глазами? – подозрительно спросил Леон. Нет, вряд ли, конечно, но все-таки…
- Нет! Кучерявый и с накладными рогами! И тоже кусался, сволочь… Но обаятельная сволочь! Так, все, побежали. А то нам Рё жизни не даст… Леон? Леон?! Что с тобой?!.

@темы: Юмор/Стеб, Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Классика" Тема 3

[Классика_]

Автор: Arukado
Название: Тема 3. Ди: Ну а я всего лишь даю тебе то, что ты пожелаешь
Рейтинг: R
Жанр: Ангст
Пейринг: Ди/Леон, животное
Примечания: все всё равно жили жили долго и счастливо. картинка в превьюшке

@темы: Новогодний AU/Кроссовер-Фест «Другие истории»

---

Команда "Другие миры". Тема 3.

[Другие Миры]

3. Ди: Ну а я всего лишь даю тебе то, что ты пожелаешь
Автор:  Wotton
Бета: была, но тоже таинственно непонятна)
Название: Обратный отсчет
Рейтинг: PG
Жанр: Кроссовер.
Пейринг: Кроссовер Petshop of Horrors / Торчвуд
Примечания: примечайте)

Насладиться

- Вызов среди ночи, чтобы полюбоваться на очередного инопланетного уродца? – она нахмурилась – но скорее несерьезно – так журят неосознающих свою вину детей,- ну спасибо, Джек, я тебе это еще припомню. Оно не могло подождать до утра?
- Уверен, ты припомнила бы мне, если бы я заставил тебя ждать до утра, чтобы увидеть его,- он почти подмигнул – улыбка на грани издевательства, но по другую сторону этой грани – желание окружающих спросить «как высоко?» на приказ прыгать.
- Такое симпатичное? – Она остановилась посреди лестницы, обернулась, даже прищурилась, скрестив руки на груди. Ждет подвоха.
- Если бы я хотел кому-то сосватать очередного инопланетянина, я позвонил бы среди ночи Тош,- он и сам прекрасно знает, что шутка слишком скользкая, даже если ее объекта нет в комнате. Но он предпочитает не изменять своей скверной привычке ходить по тонкому льду – его ничуть не пугает риск падения в холодную воду – в любом из смыслов. Поэтому собеседница просто пропускает шутку мимо ушей. Он идет сразу за ее спиной – она почти чувствует его легкое дыхание на своем затылке. За две ступени до конца лестницы ее отчего-то охватывает паника – хочется бежать прочь, развернуться, оттолкнув спутника в сторону, перепрыгивая через ступени, не оглядываясь, не замечая сбитого дыхания и вырывающегося из груди сердца, бежать прочь, лишь бы не видеть то, что сидит сейчас в стеклянной клетке.
Подошва тяжелого ботинка бесшумно опустилась на металлическую напольную панель, и Гвен, не обернувшись, чтобы убедиться, идет ли за ней Джек, двинулась по коридору вперед.
- Опасен?
- Да, пожалуй,- она затылком почувствовала, как Джек пожал плечами – слишком беззаботно, чтобы она услышала слово «пожалуй». Да, оно опасно – чертовски опасно. Воображение отчего-то упорно рисует жесткие переливчатые, почти прозрачные крылья, длинное жало и отвратительные сегментарные ноги. Но к чему тогда это его замечание – «ты припомнила бы мне, если бы я заставил тебя ждать до утра, чтобы увидеть его» - Гвен была почти уверена, что вполне пережила бы, вообще не увидев эту тварь – она даже готова была подавить в себе стыд за то, что так нелестно отозвалась о вероятно разумном существе.
Еще один поворот коридора – она не вздрогнула, когда мятежный долгонос бросился на стеклянную загородку с рыком.
- Оно здесь,- Гвен уловила в голосе Джека нотку почти сентиментальной влюбленности – так говорят о любимом детище, и ей захотелось зажмуриться, спрятаться за его спиной, впервые увидеть неведомое существо из-за его плеча. Лишь бы не лицом к… хм… жвалам?
Она все-таки закрыла глаза за секунду до того, как остановиться у загородки.
За прозрачным барьером на маленькой скамеечке у дальней стены сидела хрупкая девушка в красном платье, расшитом золотыми цветами. Черная коса – перекинута через плечо, узкие бледные ладони с длинными алыми ногтями аккуратно сложены на коленях. Гвен отступила на шаг, уткнувшись спиной в грудь Джека.
- Хорош, правда? – поинтересовался он с гордостью.
- Что это? Перевертыш?- Гвен едва слышала собственный голос – она была готова увидеть что угодно, но только не это.
Девушка подняла на нее спокойные фиалковые глаза, и Гвен, чувствуя, как сердце забилось где-то в районе горла, увидела на темно-бардовых губах «пленницы» приветливо вежливую улыбку.
- Добрый вечер, мисс Купер,- голос у незнакомки был хоть и весьма мелодичным, но явно мужским.

***
- Это человек? – она понимала, что кофе должен бы обжигать ладони сквозь картон стаканчика из забегаловки, но не чувствовала это – по ровной черной поверхности шли маленькие круги – так сильно дрожали руки.
- Нет,- Оуэн расхаживал взад-вперед по комнате, глядя куда угодно, только не в лицо коллегам – словно он был виноват в чем-то ужасно постыдном – например, в том, что это существо сейчас там, в клетке.
- Оуэн это лично проверил,- ехидца в голосе Джека звучала довольно фальшиво.
Время близилось к шести утра, но личный состав Торчвуда был представлен так, будто едва перевалило за полдень.
Оуэн проигнорировал попытку капитана закончить замечание, вздохнув, опустился на стул, сложив руки перед собой.
- Лично. Проверил. Я взял у него анализ крови – ну вернее, того, что должно было оказаться кровью.
- И чем это оказалось? – Гвен отставила стаканчик в сторону.
- Растительным соком,- коротко ответил Оуэн,- как у алоэ, знаешь?
- Оно – растение? – тихо уточнила Гвен, молясь про себя, чтобы он ответил утвердительно.
- Не совсем так,- покачал головой Оуэн,- этот растительный сок выполняет в его организме функцию крови. Все прочее в его внутреннем строении в точности повторяет строение человеческого тела.
- Ты так говоришь, будто провел вскрытие,- Гвен поежилась от одной этой мысли.
- Нет, но он согласился сделать рентген,- Оуэн даже слегка улыбнулся.
- Согласился? – переспросила Гвен, с недоверием глядя на коллегу,- с каких пор мы спрашиваем у них разрешения?
- Вообще-то это была его идея,- Оуэн выглядел слегка смущенным,- он, похоже, разбирается в медицине не хуже меня.
- Лучше,- небрежно бросил со своего места Джек.
Гвен подняла на него усталый взгляд. Ну конечно – чему она удивляется. Старый знакомый.
***
- Посмотрите-ка на это.
На мониторе появилась фотография и строчки текста. Гвен вздрогнула, узнав знакомое лицо.
- Судя по этим данным, этот человек – хозяин зоомагазина в Чайна-тауне в Лос-Анджелесе,- Тошико развернулась на стуле, закинув ногу на ногу и рассеянно глядя куда-то в потолок,- фигурировал в расследовании ряда загадочных смертей. Дело вел некий детектив Леон Оркотт. Подозрения сняты из-за отсутствия состава преступления в большинстве случаев.
- Это наш клиент? – подозрительно спросил Оуэн, внимательно изучая лицо на экране. Изображенный на фотографии человек выглядел в точности как их пленник – разве что волосы стрижены аккуратно и коротко.
- Едва ли,- Тош покачала головой, не глядя на экран – Гвен уже который раз за это утро заметила, что коллеги прячут глаза, словно связанные постыдной тайной,- по нашим данным, этот человек сейчас в Лос-Анджелесе, в своем магазине.
- Зоомагазин,- Гвен медленно подошла к монитору и внимательно вгляделась в лицо на фотографии,- щеночки, котята, попугайчики?
- Вроде того, - Джек встал почти вплотную за её спиной,- ну, не считая русалок, драконов и морских коров.
- Я думал морские коровы вымерли,- заметил Янто, забирая со стола очередную партию пустых стаканчиков из-под кофе – Гвен обернулась к нему, надеясь, что хотя бы он посмотрит в ответ прямо на нее, но Янто, похоже, был слишком увлечен своим нехитрым занятием.
- Я не шучу,- предвосхитил вопросы Джек, опуская руки Гвен на плечи и склоняясь к самому ее уху,- этот магазин может выполнить любое желание, подобрать животное на самый взыскательный вкус.
Гвен отпрянула, резко вывернувшись из его рук и отступая на несколько шагов. Джек всегда заходил слишком далеко, но на этот раз, пожалуй, попробуй он продолжить в том же духе, она ему врежет.
- Знаешь, что самое интересное? – Тошико словно и не заметила произошедшего, продолжая пытаться усмотреть потолок над головой,- отпечатки пальцев этого бизнесмена и отпечатки пальцев нашего алоэ абсолютно идентичны.
- Так не бывает,- дернул плечом Оуэн,- даже у близнецов они разные.
- Где вы поймали его? – тихо спросила Гвен, косясь на Джека, продолжавшего изучать лицо на фотографии.
- Вообще-то,- он обернулся к ней с пугающе беззаботной улыбкой,- он сам к нам пришел.
***
Она тайно мечтала, спускаясь по лестнице, чтобы камеры внутреннего наблюдения вдруг вышли из строя. Лишь бы не засняли ее страха и смятения.
Гвен спускалась медленно, стараясь дышать размеренно и бесшумно, заставляя сердце не колотиться так бешено. Нет ровным счетом никакой опасности, все уже успели в этом убедиться. Существо в клетке не проявляло агрессии – позволило провести осмотр, снять отпечатки пальцев, даже сделать несколько фотографий. Было ощущение, что оно позирует - слегка кокетливо. Отличные, кстати, вышли снимки.
Но Гвен чувствовала, как внутри нее разрастается паника – как огромный нарыв, готовый вот-вот прорваться криком.
Нет, она не сбежит. Она должно посмотреть этому существу в глаза хотя бы раз. Зачем? Вот сперва посмотрит, а потом поймет – непременно поймет, моментально.
Это существо Гвен заметила сразу. Оно стояло рядом с клеткой долгоноса, положив ладонь на стекло и что-то тихо говорило. Гвен даже не удивилась, обнаружив, что пленник выбрался из клетки – словно все к этому шло. Оно пришло к ним само, и вольно было распоряжаться своей свободой. Странно, почему Тош не предупредила ее об этом? Она ведь должна следить за монитором…
Долгонос стоял по ту сторону стекла, прижав сквозь него свою уродливую ладонь к ладони незнакомца, и Гвен показалось, что в обычно бессмысленно пустых глазах чудовища появилось странное, почти влюбленное выражение. Незнакомец произнес еще одну фразу на незнакомом языке, и долгонос ответил ему – также негромко.
Гвен поняла, что подошла к ним совсем близко, лишь когда уловила тонкий сладковатый запах ванили – кажется, это пахли длинные, на этот раз распущенные, черные волосы существа.
- Вы вышли из клетки,- тихо, едва отслеживая собственные слова, проговорила Гвен.
- Да, извините,- незнакомец обернулся к ней и вежливо улыбнулся,- я немедленно вернусь на место. Я лишь хотел поговорить с ним,- он кивнул в сторону долгоноса – тот уже отошел от стекла и забился в угол своей клетки.
Гвен понимала, что стоит лицом к лицу с незнакомым существом, но отчего-то больше не испытывала страха – внутренняя связь молчала – видимо, Тош посчитала, что ситуация не представляет опасности.
- Поговорить? –переспросила Гвен,- разве они умеют говорить?..
- Конечно,- кивнул незнакомец,- вы пытались с ними разговаривать?
- Нет,- отрезала Гвен внезапно резко,- обычно на это не было времени – они начинали пытаться перегрызть горло собеседнику раньше.
- Понимаю,- его взгляд действительно светился всепониманием – он не обиделся на резкость и, похоже, принял аргумент Гвен как удовлетворительный,- я вернусь в клетку. Только одна просьба. Нельзя ли мне выпить чаю? С печеньем, пожалуйста.
Гвен рассеянно моргнула. Будто прямо перед ее носом кто-то хлопнул в ладоши.
- Эм… чаю?.. ну, конечно,- она пожала плечами – точь в точь как в те моменты, когда оправдывалась перед Ризом за очередной приход с работы под утро,- простите,- она решилась заглянуть в его большие, лишь чуть-чуть раскосые глаза фантастического фиалкового цвета,- вы знаете язык пришельцев… кто вы?
Она ожидала, что существо не захочет отвечать – вопрос вышел у нее слишком уж бестактным… Хотя, когда в последний раз они в разговоре с пришельцем, вспоминали, что такое такт?
Но незнакомец снова улыбнулся – на секунду Гвен показалось, что она узнала эту улыбку.
- Во Вселенной нет пришельцев,- мягко и поучительно ответил, наконец, он,- хотя для людей свойственен территориальный снобизм. Они запирают в клетки и уничтожают все, что не способны понять, все, что выглядит, разговаривает или мыслит иначе, чем они. А я…- Гвен не заметила, как между ними вновь выросла стена из стекла,- я всего лишь даю людям то, что они пожелают.
Он отступил от стекла на шаг, слегка склонил голову в почтительном кивке, развернулся и медленно пошел по коридору прочь.
Гвен не нашла в себе сил даже ударить ладонями по стеклу – прижавшись к заграждению, она медленно осела на пол клетки.
***
Он стоял прямо за спинкой ее вращающегося стула и некоторое время молча смотрел в монитор. Тошико не вздрогнула, когда пленник бесшумно подошел к ней, словно вдруг напрочь утратив способность удивляться.
На мониторе все еще было изображение хозяина зоомагазина в Америке и шел поиск еще какой-то информации по этому человеку. Тошико за пару секунд до появления незнакомца в зале смутно припомнила, что человека, известного под тем же именем, что и у владельца магазина, в 70-х разыскивало ФБР. Силы лондонского отделения Торчвуда, кажется, тоже были задействованы, но инициатора расследования объявили сумасшедшим, и дело было приостановлено.
В файлах ФБР Тошико не смогла обнаружить ровным счетом ничего полезного – абсолютно никакой информации – все файлы стерты, если, конечно, допустить, что они когда-нибудь вообще существовали.
- Это мой сын,- мягко произнес незнакомец после нескольких минут молчания, и Тош наконец обернулась к нему. Он смотрел на монитор, чуть-чуть улыбаясь, а в голосе его чувствовалась неподдельная нежность.
- У вас идентичные отпечатки пальцев,- напомнила она,- и полностью совпадающее ДНК. Это скорее ваша абсолютная копия. Клон?
То, как легко у нее получилось начать с ним дискуссию, на мгновение заставило сердце Тошико забиться быстрее – что это? Кто это? Почему он здесь, хотя должен быть в клетке, почему все, что происходит сейчас, кажется таким нормальным и логичным?..
Но тревога тут же отступила – существо, способное на такую нежность во взгляде, просто не может быть опасно…
- Вы подходите к изучению нас с ним с точки зрения ваших человеческих тестов и понятий о том, что такое норма,- отозвался бывший пленник, переводя взгляд на Тошико, не переставая улыбаться – она почувствовала раньше, чем увидела, как меняется его лицо – взгляд стал прямым и прохладным, а улыбка – формально вежливой.
- Вы – не человек? – уточнила она, хотя знала ответ на этот вопрос.
- Вы сами сказали – я скорее алоэ, чем человек,- спокойно ответил он,- простите, ваши коллеги, кажется, заняты – кого можно попросить приготовить мне чашечку чаю?
Тошико внезапно ощутила себя хозяйкой, которую только что обвинили в том, что она держит гостей на пороге. Ситуация явно вышла из-под контроля – но, вероятно, это случилось еще в тот момент, как это существо вообще переступило порог их базы. Тош осознала вдруг, что, возможно, мирно беседует с инопланетным созданием, не пойми как выбравшимся из клетки хранилища, и теперь вежливо просящим у нее чашку чаю. Обычно, когда происходило нечто столь же логичное, через пару секунд звенел будильник.
Она обернулась обратно к монитору – все они были отключены, хотя Тошико точно знала, что это невозможно – система защиты данных не позволила бы им выключиться даже в том случае, если все здание оказалось бы вдруг обесточено.
- Люди такие странные,- существо перешло на отстраненно философский тон, и Тошико почувствовала, что теперь оно стоит от нее так близко, что при желании может опустить руки ей на плечи, - они так доверяют своему сознанию, что позволили ему породить механизмы, способные полностью заменить его, но в то же время так не уверены в нем, что действительно это сделали.
- Кто вы? – Тошико, не глядя больше в его сторону, пыталась включить мониторы вновь, на этот раз действительно ощущая, что еще секунда, и она не сможет устоять перед волной паники – именно из-за нее, должно быть, так дрожали сейчас пальцы. И из-за нее же Тошико никак не могла сообразить, что же нужно нажать, чтобы все снова заработало.
- Вы действительно хотите это знать? В вашей базе данных должен быть на меня отдельный файл,- существо явно издевалось, хотя голос и тон его остались прежними,- Возможно, там даже написано, что я пришелец, разумен, но смертельно опасен. Но я всего лишь даю людям то, что они пожелают.
Тошико не смогла ему ответить – она оттолкнула от себя клавиатуру, глядя теперь на собственные пальцы.
- Я не помню…- прошептала Тош, сжимая и разжимая кулаки,- я не могу вспомнить даже, как заново включить его.
***
За дверью - голоса. Гвен вздрогнула и открыла глаза. Ей, кажется, снился Риз. Высоко над головой светило жаркое солнце, совсем неподалеку звенел детский смех – Гвен точно знала – это смеется их сын, догоняя яркую шуструю стрекозу. Риз рассказывал что-то о новой работе – сбивчиво, поспешно, чередуя слова и поцелуи – она почти чувствовала на губах привкус травяного чая из термоса.
Ее вырвали из блаженного сна негромкие шаги за дверью, и в первую секунду Гвен не могла понять, где находится – шея затекла, голова раскалывалась от боли.
Она в клетке. В хранилище Торчвуда – как опасный зверь с другой планеты. В клетке, как пришелец. Но почему…
За непрозрачной дверью напротив стеклянной загородки кто-то остановился – Гвен теперь слышала чей-то тихий спокойный голос. Это, должно быть, Джек… или Оуэн – конечно, ее хватились и нашли. Какой бы хитростью странное антропоморфное существо ни заперло ее здесь, против Торчвуда ему нечего противопоставить.
В клетке удивительно темно – сквозь немного мутное стекло загородки едва можно различить коридор снаружи. Люди за дверью переговариваются уже довольно долго. Гвен попыталась крикнуть, позвать – дать знать, что она здесь, в плену.
Тяжелая створка со скрипом отворилась – ослепительный свет ворвался в клетку, и Гвен пришлось прикрыть глаза рукой. Две темные фигуры возникли в проеме, но она не смогла разглядеть лиц – было понятно, что один из пришедших высок и широкоплеч, а другой – изящный и тонкий, а еще очевидным стало то, что ни один из них не был ей знаком.
- Это наша гордость,- голос изящного незнакомца звучал мягко и ровно – тон профессионального продавца,- самка. Способна к размножению, в идеальной физической форме и с идеальным экстерьером.
- Взрослая? – голос широкоплечего показался удивительно знакомым, и Гвен, даже не вспомнив, где раньше могла слышать его, прижалась спиной к прозрачной стене, словно хотела просочиться сквозь нее и убежать прочь,- я думал, вы предложите детеныша.
- За детенышами этого вида нужен очень серьезный уход,- мягко будто напомнил сказанное ранее его собеседник,- для ваших целей лучше взять особь детородного возраста. По большей части она может обслуживать себя сама – требуется лишь время от времени наполнять кормушку.
- Вы правы,- широкоплечий сделал шаг в сторону Гвен, а его спутник остался на пороге. – можно посмотреть поближе? Она не укусит?
- Нет, что вы. Пока они безоружны, они совершенно безвредны,- в голосе продавца чувствовалась легкая услужливая улыбка.
Гвен боялась оглохнуть от звука ударов собственного сердца – она не увидела до сих пор лиц тех, кто так пристально, словно товар в магазине, разглядывали ее, но чувствовала – они не люди, и они чувствуют, что она напугана.
Широкоплечий наконец подошел совсем близко, и голова его закрыла собой источник слепящего света. Гвен наконец смогла разглядеть его черты, но тут же в ужасе поспешила зажмуриться.
Над ней – теперь отражающийся в мутном стекле за ее спиной - склонился слишком высокий, слишком широкоплечий для своего вида вивил.
- Это именно то, что вы желали,- услышала Гвен тихий спокойный голос продавца, и на этот раз почувствовала, что обращается он именно к ней,- оказаться по ту сторону стекла, верно? Сочувствие ничто, если не знаешь, что именно ощущает тот, кому сочувствуешь.
Его голос теперь пробивался даже сквозь ее собственный пронзительный крик.
***
- Очень многие могли бы вам позавидовать, доктор Харпер,- он сам перетянул жгутом свое плечо и внимательно, не моргая следил за тем, как Оуэн вводит тонкую иглу во вздувшуюся синеватую вену.
- Оуэн,- он сам не понял, зачем произнес это, но чертовски хотелось услышать, как это прекрасное существо произнесет его имя.
- Оуэн,- покладисто повторил пленник, и Харпер, не поднимая глаз от заполняющейся пробирки, услышал, что он улыбнулся, ощутил эту улыбку кожей – хотя до сих пор не смог бы ощутить даже сильный удар. Первое тактильное ощущение с тех пор, как…
- Тут нечему завидовать,- воспоминание о собственной кончине он запрятал так глубоко, чтобы ни один даже самый искусный телепат не смог их из него вытянуть. Они словно были залогом продолжения жизни.
- Отчего же. Не ощущать боли. Очень многие отдали бы все за такую возможность,- кровь в пробирке была самого обычного вида – красная, как у всех. Ее хотелось хранить, как драгоценный эликсир, а не рассматривать под микроскопом. Оуэн мысленно пообещал себе, что непременно так и поступит, когда в очередной раз убедится, что это вовсе не человеческая кровь.
- Ваш вид ест? – напрямик спросил Оуэн, отважившись было взглянуть ему в глаза, но в последний момент скользнув взглядом лишь по его волосам, уткнувшись в стену,- Пьет? Занимается сексом?
- Да,- кивнуло существо, поправив тонкими, почти прозрачными пальцами прядь волос – так, будто взгляд Оуэна растрепал их.
- А я – единственный представитель вида живых мертвецов,- он вдруг почувствовал себя идиотом на первом свидании, отвешивающим нелепые шутки и мнящим себя невероятно остроумным,- и мой вид ничего этого не делает.
- Печально, когда смысл жизни сводится к еде, выпивке и сексу,- пожал плечами собеседник,- впрочем, это так ожидаемо.
- Вы, видимо, очень хорошо изучили людей,- Оуэн аккуратно наклеил ярлык на пробирку с кровью, поместил ее в держатель,- но мы так и не смогли понять, кто вы.
- Вы не очень похожи на того, для кого важнее всего – повесить ярлык и поставить на полочку.- Он сам застегнул на плече рукав тонометра, и снова, как легкое, давно забытое прикосновение, Оуэн почувствовал на себе взгляд пришельца.
Тонометр загудел, а незнакомец все еще не опускал глаз, кажется, даже почти не моргал.
- А на кого я похож? – поинтересовался Харпер, надеясь, что существо ему не ответит. Им овладело странное пугающее чувство, что он застыл на краю и теперь балансировал на ней, готовый сорваться в пропасть – память издевательски подсказывала, что именно такое чувство бывает за секунду до оргазма, когда тактильность готова уступить место чему-то большему – и он впервые с момента смерти осознал, что находится именно на этой границе – если бы он все еще мог дышать, он бы боялся сделать вдох.
- Это так прекрасно,- тонометр показал, что сердце существа бьется слишком медленно,- вы – чистый разум, без примеси чувств. Единственное в мире существо, способное на чистые эмоции и незамутненное сознание. Но единственное, что наполняет смыслом ваше существование – это память о вкусе пива и былых оргазмах…
- Легко так рассуждать тому, кто всего этого не лишен,- Оуэн даже позволил себе усмехнуться – чувство затянувшегося балансирования на грани теперь становилось почти невыносимым – хотя, казалось бы, перенесший смерть сможет вынести что угодно.
Существо мягко соскользнуло с процедурного стола – подошвы его парчовых туфелек коснулись пола совершенно беззвучно, будто оно совсем ничего не весило. Оуэн не мог больше не смотреть на него, и в тот момент, когда глаза его встретили мягкий сочувственный сиреневый взгляд незнакомца, он внезапно почувствовал боль. Разом закровоточили все полученные после смерти и неспособные затянуться раны. Он едва сдержал стон и не отвел взгляда от фантастических глаз создания, которое теперь вне всяких сомнений можно было назвать пришельцем…
Нет! В сознании Оуэна мгновенно всплыло иное определение, характеризующее незнакомца куда более точно. Божество. Именно так.
Харпер снова мог чувствовать – руки существа опустились ему на плечи, боль теперь отступала на задний план, а от разрастающегося внутри удовольствия – просто от факта того, что божество так близко, что можно вдыхать его аромат, смотреть ему в глаза – хотелось одновременно кричать и смеяться.
Ловкие тонкие пальцы расстегнули пуговицы рубашки, также уверенно принялись за ремень брюк – Оуэн с восторгом ощущал, как длинные алые ногти божества нарочно чуть царапают кожу. Он хотел умолять сделать прикосновения настойчивей, возможно, даже грубее – существо бередило раны, а хотелось, чтобы оно овладело этим оживающим телом целиком, заставило его ощутить всю ту боль, что он не успел ощутить, умерев так рано, а потом превратило бы ее в ослепительное удовольствие – слияние всех недожитых секунд. И пусть бы потом не осталось ничего, пусть бы энергия, поддерживающая жизнь в мертвом теле после этих секунд рассеялась и исчезла – Оуэну было совершенно все равно.
- Это именно то, что ты хочешь? – руки скользнули под ткань белья, и Оуэн, не успев заметить, что снова может дышать, едва не захлебнулся очередным вдохом, не сумев выкрикнуть «Да!» в ответ, но отвечая ему теперь всем телом, каждым напряженным ожившим нервом, каждой клеточкой.
Существо рассмеялось. Беззвучно и оглушительно – собственно, Оуэн едва ли в этот момент действительно мог что-то слышать – все чувства, оставшиеся ему после смерти, теперь уступили место тем, что ушли вместе с жизнью – перед глазами дрожало багровое марево удовольствия, вздрагивающее всякий раз, когда божество сжимало пальцы сильнее.
Теперь ему хотелось еще лишь одного – чтобы эти прекрасные багровые губы еще хоть раз выдохнули его имя. Это станет финальным аккордом, пиком желаемого, Большим взрывом схлопнувшейся в точку Вселенной.
И за секунду до того, как багровое марево окрасилось непроницаемо черным, Харпер почувствовал – потому что слышать действительно больше не мог - как божество, коснувшись губами его уха, произнесло чуть с издевкой:
- Оуэн…
***
- Хотите кофе?
- Вот так просто? – он усмехнулся,- никаких «Кто вы?», «Как вы выбрались из клетки?» и «Почему мои коллеги так легко вышли из строя?»? Впечатляет.
- Джек, думаю, предусмотрел такое развитие событий – тогда к чему мне беспокоиться? – Янто невозмутимо окинул взглядом пришельца – тот присел на краешек стола, скрестив на груди руки – типичный жест защиты и неуверенности в себе. Кто бы мог подумать?- Кофе?
- Нет, благодарю. Чай. Черный, с лимоном. Три ложки сахара, пожалуйста,- собеседник медленно убрал за уха выбившуюся прядь волос – еще один признак смущения – игра становится увлекательной…- и все-таки – больше ни единого вопроса?
- Мне незачем знать больше, чем мне уже известно,- из жестяной банки Янто отмерил три большие ложки чая, пересыпав их в заварочный чайник, залил кипятком, предпочитая смотреть на собственные руки, а не на пришельца. Техника гипноза при зрительном контакте была ему хорошо знакома,- я знаю еще и то, на что вы сможете надавить, когда будете морально разделывать меня. Поэтому – скажу сразу. Да, мне нравится варить кофе и заниматься любовью с Джеком. Я не забыл свою мертвую девушку, но больше не тоскую по ней так остро. Я не хотел бы вернуться в бедные районы и жить спокойной семейной жизнью по соседству с сестрой и племянниками. Теперь, кажется, вопросы есть у вас?
Он поднял глаза лишь на мгновение, скользнув взглядом по белоснежной скуле незнакомца, но не остановившись на его глазах.
- И все? – пришелец принял из его рук белую чашку с чаем и принялся ложечкой размешивать сахар,- такой короткий список моральных трудностей, из-за которых можно довести вас до катарсиса, мистер Джонс?
- Катарсис,- Янто улыбнулся,- так вы называете то, чем занимаетесь, граф?
Тонкая черная бровь чуть изогнулась.
- И снова я впечатлен.- пришелец сделал первый глоток и улыбнулся.
- Вас легко впечатлить – достаточно лишь назвать ваш сомнительный титул? – осведомился Янто, ставя на место жестяную банку и смахивая со стола чайную труху.
- Дело не в этом,- Еще один глоток, пришелец будто прятался за кружку – три – ноль, совсем неплохо,- но для остальных я скорее «оно», существо, чужой, а вы, похоже, не спешите поддаться общей истерии.
- Это не в моих правилах,- отчеканил Янто – очень хотелось привычным жестом поправить галстук, но, пожалуй, не стоит – это будет такой же жест смущения, как эти манипуляции пришельца с волосами.
- Намекнув вам, что жизнь иногда заставляет выходить за рамки правил, я тоже не сломлю ваш моральный дух, верно? – пришелец соскользнул со стола и отставил чашку, приблизившись, осторожно поправил на Янто галстук. Одно из двух – либо граф телепат и слышит каждую его мысль, либо галстук и правда был повязан кривовато. Поскольку второе – абсолютно исключено, остается надеяться, что он не подумал ничего совсем уж неприличного.
- Увы, нет,- подтверждая его мысли проговорил пришелец,- хотя я бы с удовольствием посмотрел, чем занимается мой старый приятель, и изменились ли за двадцать с лишним лет его привычки и предпочтения.
- Всего двадцать? – Янто не смог сдержать удивления.
- Вы ожидали услышать цифру посолиднее?- переспросил граф, не сводя взгляд с его лица. Поправив галстук, в сторону он так и не отошел, но Янто это близость ничуть не смущала, а исходящий от графа легкий аромат ванили был приятным, но совершенно не гипнотическим – вот если бы запах был менее конкретным… - так странно – людей куда больше удивляет, если ты совершенно не изменился за двадцать лет, чем за три столетия.
- Вы тоже бессмертны?- Янто про себя прикинул, легко ли можно из такого положения выхватить пистолет из наплечной кобуры под пиджаком. Мысль постучалась в голову так внезапно, что он не успел ее пресечь и не дать пришельцу перехватить этот образ. Но граф, похоже, предпочел сделать вид, что ничего такого Янто не подумал.
- Не так, как он,- пришелец, очевидно, не собирался пускать в ход свои замашки инкуба и соблазнять его – а жаль, Янто ведь мог бы и подыграть.- если в меня выстрелить, я не смогу вытолкнуть из своей головы пулю и воскреснуть. Хотите проверить?
- Нет, спасибо,- пальцы Янто буквально ощущали холод рукоятки пистолета, хотя он и не думал пока вынимать его, ладонь чувствовала знакомую тяжесть оружия.
- Отчего же,- пришелец отступил на шаг, но аромат ванили стал сильнее – еще один признак усиливающегося волнения? Четыре-ноль?- разве правила внутреннего распорядке не предписывают немедленно обезвредить существо, угрожающее жизни личного состава?
- Обезвредить, но не уничтожить,- снова отрапортовал Янто, понимая, что из метафизической рукоять пистолета в ладони стала вполне реальной, пальцы привычно непроизвольно сжались.
- Если я начну угрожать вашей жизни, у вас хватит времени, чтобы достать дротик с седативом? – поинтересовался пришелец, отступая еще на полшага – улыбка его стала хищной, даже кровожадной, но Янто чувствовал, что он играет – причем, разумеется, переигрывает.
- Вы опуститесь до банального нападения? – холодная сталь теперь буквально обжигала ладонь, Янто вновь не успел отследить, как поднял руку и прицелился. Его собственное тело, кажется, действовало в полном противоречии с его волей – оно словно стремилось защитить его от опасности, веру в которую сознание так отчаянно пыталось заблокировать – нельзя выдавать волнения, нельзя выказывать страха. Лишь хладнокровием можно победить это чудовище.
- Почему бы и нет? Я не веду счета своим изящным жестам и сдержанным порывам,- чудовище медленно, почти чувственно облизнулось,- у меня нет необходимости поступать логично – я даже не человек. Я существо. Пришелец.
Пальцы на курке болезненно напряглись – Янто не хотел поддаваться этому так просто. Нужно заставить себя поверить, что существо блефует, пытается проникнуть в его мозг, подкинуть идею о беззащитности и смертности, намекнуть, что, существуя рядом с бессмертным существом, нельзя заразиться бессмертием половым путем, что смерть – это так ослепляюще страшно.
- Смерть – это страшно,- подтвердил пришелец, улыбаясь шире – Янто увидел, как удлинились его клыки – существо теперь походило на вампира из старых черно-белых фильмов, став нарочито страшным, нарочито смертоносным,- и для того, кто умирает, не имеет ровным счетом никакого значения, умирает он от изящного взмаха шпаги или упавшей на него бетонной балки.
- Отойди от меня! – Янто неожиданно все понял – пришелец не блефует. Он нашел лазейку в его защите, и теперь действительно убьет его,- Прочь!
Рука больше не дрожала – разум сдался на милость победителя, признав угрозу и готовый сопротивляться.
- Я лишь даю каждому то, что он пожелает,- услышал Янто, прежде, чем наконец спустить курок,- Четыре-один. Победа с крупным счетом.
В следующий миг прозвучал выстрел.
***
- Ну и зачем все это?- мужчина со вздохом взглянул на мониторы.
- Если ты не видишь в этом смысла, почему не помешал мне? – собеседник медленно расчесывал волосы – гребень он, кажется, всегда носил с собой.
- А у меня был шанс тебя остановить? – уточнил мужчина.
- Едва ли,- пришелец аккуратно сплел волосы в косу и перекинул ее за спину,- но нужно отдать тебе должное – мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что то, что мне нужно – у тебя.
- Только не говори, что все это время тебя интересовало то, что ты разыскивал,- капитан Джек усмехнулся.
- Может, и нет – легенда была составлена совсем неплохо, я и сам поверил в историю с психушкой.- одобрительно кивнул головой пришелец.
- Спасибо,- Джек снова перевел взгляд с одного монитора на другой, а потом все-таки посмотрел на своего собеседника,- я-то надеялся, ты пришел, потому что соскучился по мне.
- Потому что соскучился, я довел до нервного срыва твоего приятеля,- граф кивнул в сторону одного из мониторов,- я думал, ты научил его стрелять по пришельцам без сожаления.
- Ничего, он справится – все равно ведь промахнулся,- Джек беззаботно махнул рукой,- приятно, что ты до сих пор испытываешь в отношении меня такое человеческое чувство, как ревность. А для чего, позволь поинтересоваться, ты чуть не взорвал мозг Тошико, внушив ей, что она забыла, где включается компьютер, запер в клетке Гвен и заставил Оуэна уже полчаса испытывать оргазм? Это тянет на книгу рекордов Гиннеса, кстати.
- Ты знаешь,- граф улыбнулся,- я искал его довольно долго, и теперь будет проще, если ты просто отдашь мне ключ, а потом сделаешь вид, что меня тут не было. Никто в этом случае не пострадает.
- Какое неслыханное милосердие,- в голосе Джека все еще звучала легкая ехидца, он продолжал улыбаться, но тон его стал серьезным и холодным – шутки закончились,- ты ли это, Ди?
- Джек, мы с тобой знакомы не первый век – давай обойдемся без этих глупостей,- голос пришельца тоже переменился, а глаза из темно-лиловых стали бледно-сиреневыми, почти белыми – Джек знал, что так происходит, когда это существо злится.
- Почему я должен нарушать инструкции ради тебя, дорогой? – поинтересовался капитан, позволяя стали в своем голосе прозвучать еще отчетливей.- против меня у тебя нет оружия.
- Оно мне и не нужно,- голос пришельца внезапно зазвучал тише, будто последний аргумент убедил или даже напугал его,- каким бы ты ни был неуязвимым, Джек, ты всегда останешься человеком. И ты знаешь уровень человечности во мне. Разве нет?
Джеку пришлось пару секунд помолчать, прежде, чем ответить – он помнил каждую секунду своего общения с этим существом, помнил каждое – даже самое мимолетное – прикосновение, хранил каждый взгляд глаза в глаза. Он действительно знал.
Граф стоял перед Джеком безоружным, расстреляв все патроны. Чтобы подойти к этой, последней двери на пути к цели, он наконец предстал перед ним и, возможно, самим собой, таким, каким был на самом деле – божеством, раскрывшим свою жестокость, но вместе с ней и ту самую человечность.
- Я надеялся остаться твоим единственным человеком,- Джек вздохнул и открыл ящик стола – сам не зная, почему, этот ключ он хранил в особом месте все это время.
- Я тоже на это надеялся,- граф не лгал, и в замечании, призванном быть ехидным, прозвучала горечь, будто он и сам не верил, что делает это.
- Ты сотрешь ему память,- ключ еще на пару секунд задержался в пальцах Джека,- а еще лучше – заполнишь ее новой информацией.
Ди следил за его пальцами, и Джек буквально видел, как радужку его глаз заполняет блаженная лиловая темнота – в свое время граф смотрел на него точно так же, как сейчас – на вожделенный ключ.
- А, черт с ним,- ключ упал на узкую бледную ладонь,- иди. Убирайся с глаз моих вместе со своим психопатом.
Ди сжал ключ в кулаке и прижал руку к груди – Джек видел, что лиловые глаза искрятся от едва сдерживаемых слез. Граф подался вперед, и губы его безошибочно нашли губы капитана – Джек не решился обнять его во время поцелуя, даже прикоснуться к нему руками, лишь прикрыл глаза, узнавая чуть терпкий привкус его губ.
Когда он наконец разлепил веки, графа в комнате уже не было.
***
В этой части хранилища было холодно, как и в любом нормальном морге. Ди повернул ключ к замке ячейки с ярлыком «1979, В.Х.», без труда выдвинул длинную полупрозрачную капсулу, стер со стеклянного окошка мутную пелену инея.
Разумеется, номер с «ах, Джек, ты ведь человек» сработал – на людей всегда так удачно действовали штучные сентиментальные порывы тех, от кого этого совершенно не ожидаешь.
Процесс оживления замороженного Торчвудом человека был делом нехитрым, и Ди справился с этим без посторонней помощи. Заиндевелый узник сделал первый вдох уже через пару минут. Дернувшись, мужчина распахнул глаза и закашлялся.
- Доброе утро,- мягко проговорил Ди, осознавая, что сейчас вообще-то уже далеко заполдень.
Мужчина резко обернулся, едва не вывалившись из своей капсулы. Ди протянул ему сверток – капитан Джек Харкнесс, истинный джентльмен, щедро выдал ему один из костюмов своего бойфренда – прикрыть стыдобу. Еще чуть дрожащие руки бывшего узника ухватили пакет.
- Черт! Ди! Мать твою! Где ты был? Где мы? Что, блин, происходит?- похоже, процесс разморозки прошел так удачно, что по крайней мере о речевом центре мозга можно было не беспокоиться. Ди вздохнул – и стоило ради этого разыгрывать такую драму?
- Веска, давай поговорим об этом после того, как выберемся отсюда,- примирительно заметил он, наблюдая, как мужчина, видимо, еще не восстановивший до конца координацию движений, пытается натянуть на себя брюки. Сообщить ему о том, что он проспал в заморозке почти тридцать лет, разумеется, придется, но позднее, в более подходящей обстановке, а пока пусть думает, что прошло совсем немного времени.
- Они меня все-таки схватили, да? – Веска не стал застегивать верхнюю пуговицу темно-синей рубашки и накидывая на плечи пиджак. Галстук остался без внимания,- долбанные англичане с их долбанными спец.службами и тайными организациями. Я еще отомщу этим ублюдкам.
Он вздохнул и прикрыл глаза.
- Черт, а выспался я зато отлично.
Ди, движимый какой-то неведомой силой – кажется, капитан Джек назвал бы ее «человечностью» - сделал два шага к Веске и через миг оказался в его объятиях.
- Сволочь. Как я тебя ненавижу,- выдохнул Веска ему в висок, прижимая к себе плотнее,- я три долбанных года за тобой бегал. Три года, ублюдок ты проклятый.
- Мы наверстаем,- многообещающе шепнул Ди,- но потом – уйдем уже отсюда.
Веска кивнул и нехотя разжал объятия, беря Ди за руку.
- К чертовой матери отсюда,- покладисто согласился он,- где тут выход?
- Знаешь что,- бросил Ди на ходу, ведя мужчину к двери из хранилища,- в Англии тобой интересуется вовсе не одна спец.служба. Тут этих тайных обществ как в Голландии – сортов тюльпанов. Давай уедем отсюда.
- Точно,- Веска подмигнул ему, толкая дверь ногой,- к чертовой матери.