Dum spiro, spero
Название: "Совсем не так"
Авторы: .Machaon, Nuance of embrace
Бета: Шинго
Рейтинг: Низкий, но трагический.
Жанр: агнст с переходом во флафф)
УрыдатьсяДетектив Леон Оркотт погиб.
Графу соизволили сообщить об этом только после того, как тело его доставили на экспертизу. Можно было подумать, что сотрудники действительно не знали, кому нужно было звонить в первую очередь - так усиленно они делали вид, что не замечали отношений, длящихся около трех лет.
Раздвижные двери больницы пропустили Ди в холл... На миг он сощурился от яркого света - каким же белым все здесь было...
"Зачем они делают белый основным цветом здравницы?.. - отстраненно подумал азиат. - Белый цвет - цвет траура и скорби... не черный, нет... белый... Словно предлагают приходящим на миг коснуться двери в иной мир... "
Ди не оборачивался на удивленные крики одного из полицейских, который пытался привлечь к себе его внимание. Он не видел и не слышал его, двигаясь по болезненно белому коридору к лифту - ему не нужны были провожатые, чтобы найти Леона.
"...Мир, где нет ничего... Ты больше не привязан к нему, Леон... пройдет... совсем немного времени, и ты вновь увидишь солнечный свет..."
...В подвальных помещениях было холодно... Кафельные стены с двух сторон обрисовывали направление движение, словно давая понять: это путь, с которого не свернешь, и двигаться можно только в одном направлении - даже, если ты будешь разбивать руки в кровь о кафель тебе не откроется иного выхода.
За дверью было много полицейских и несколько врачей.
"Какой эскорт..." - с горькой усмешкой подумал Ди, подходя к столу...
"А они... даже не удосужились накрыть его простыней... моего детектива... моего Леона..."
Обескровленные и неподведенные губы дрогнули, а глаза предательски заблестели...
Нелепая, ненавистная, беспощадная чертова смерть в чертовой перестрелке настигла его сразу. Он не заслуживал так умереть... Нет, только не так! Не так скоро...
...он должен был уйти в мир иной через много десятков лет, устроив голову на коленях любимого человека... он должен был просто заснуть и не проснуться. Скольким он подарил жизнь... скольких спас. И как назло - никаких цветов, спасающих жизнь, никакого божественного предвидения... никакого предчувствия.
- Знаешь, так есть охота!
- Здесь вам не ресторан!
- Ладно тебе, Ди... смотри, что я принес...
Веки графа медленно опустились, и по щеке скользнула тяжелая слеза, оставив влажную дорожку. Неожиданная злоба на всех этих любопытных людей захлестнула ками с головой...
- Прочь... - изменившимся хриплым голосом выдохнул он.
Никто не двигался. Краем взгляда Ди заметил, как выразительно переглядываются бывшие сослуживцы, и это стало последней каплей.
- Убирайтесь отсюда! - резкий выкрик заставил их вздрогнуть. Граф резко развернулся.
Словно зверь, охраняющий свое логово он стоял спиной к металлическому столу, закрывая собой Леона.
- Прочь!!
Смутившиеся и, отчасти, напуганные люди стали неуклюже покидать комнату под уничтожающим взглядом хозяина зоомагазина. Закрывшаяся дверь стала финальным аккордом.
Граф обошел стол и приблизился к изголовью, ласково беря лицо Леона в свои ладони и склоняясь над ним. Горькие слезы душили и бежали по щекам, срываясь на мертвенно-бледную кожу.
....- Ди, скорее! Сейчас здесь все взлетит на воздух...
- Почему вы не ушли?
- Нет времени...
- _здесь_ мы не пройдем... я знаю другой выход.
Это был _его_ детектив. Его возлюбленный... эти чертовы людишки посмели уложить его на железный стол, окруженный кафельными стенами, как будто он перестал быть человеком, стоило последнему вздоху слететь с его губ.
Ди вынул курильницу из шелковой сумки, висящей через плечо, и установил ее в изголовье... Спички никак не хотели подчиняться дрожащим пальцам, но через несколько мгновений по помещению поплыл дурманящий запах, изгоняющий запах смерти.
- Я знаю, ты еще здесь... - ласковые пальцы лихорадочно проводили по светлым волосам, а губы делали отчаянную попытку улыбнуться. - Ты в этом теле... ты потерялся и не знаешь, куда идти... я помогу тебе...
Граф всхлипнул и прижал ладонь ко лбу Леона... хрупкая реальность дрогнула и закачалась... и сквозь тело начали проступать сияющие белые очертания.
- Говори... я могу тебя слышать... - Ди едва слышал собственный голос, глядя на постепенно поднимающуюся из тела мерцающую дымку, все еще сохраняющую черты родного существа.
- Я - идиот, чертов придурок,- мерцающая белесая дымка приняла более четкие очертания - пожалуй, даже чуть более четкие, чем требовалось, словно в последней отчаянной попытке снова стать материальной и живой. Смазанным осталось лишь лицо детектива - словно нарисованное акварельной краской крупными мазками - из-за этого практически невозможно было разобрать его выражение лица - могло показаться, что Леон с мальчишеским любопытством рассматривает собственное тело - неподвижно-четкое, идеально вписывающееся в обстановку окружающей комнаты - если коснуться, кожа даже на ощупь мало чем будет отличаться от кафеля стен.
- Я не должен был этого делать - но на мне ведь был бронежилет, и я думал...- голос Леона звучал прерывисто и не создавал эхо в гулкой тишине морга, как призрак не отбрасывает тени на солнце - Ди знал, что слова эти складываются лишь в его сознании, но белесая фигура была вполне реальной. Такой реальной, что хотелось прогнать ее поскорей и бежать - она была прямым доказательством того, что все это действительно произошло. потому что - какого черта! - как любил говаривать Леон - тело ведь могло принадлежать просто ужасно похожему на Леона человеку, носящему его имя, работавшему в том же отделении, носящим его одежду, но не бывшим тем самым Леоном Оркоттом, но теперь, когда Леон разговаривал с ним, надежды на это не оставалось. И это необходимо было выдержать или уйти, так и не попрощавшись.
- Было так больно,- на мгновение показалось, что вместе со словами Леон передал Ди и часть той боли, о которой говорил, и то была не секундная боль в шее - куда угодила единственная пуля, а боль от последней мысли Леона перед тем, как все померкло.
"Пирожные тебе. На заднем сидении. Хоть бы кто-то догадался их тебе отвезти..."
- Так глупо вышло. Моя смена ведь закончилась, Ди. Какой же я идиот.
Ди знал, что не следовало отпускать при Леоне все эмоции, чтобы тот мог уйти с легким сердцем, но глухие рыдания помимо его воли вырвались из горла, и граф осел на колени, судорожно сжимая пальцами край железного стола... он держался за него, прижимая ладонь ко рту.
- Леон... - голос графа срывался и дрожал. - Как же так, Леон... так не должно было быть... не должно...
Ди поднял лицо, глядя снизу вверх в лицо такого недосягаемо-родного человека, и волны нечеловеческой боли и отчаяния хлынули из него с новой силой, становясь почти осязаемыми.
- Леон... - азиат выпустил край стола и согнулся пополам, обхватив себя руками.
...Где-то в Чайнатауне, на невысоком столе в зоомагазина еще не остыл чай, дожидавшийся возвращения детектива...
он бы отдал сейчас все лишь за то, чтобы вновь наделить эти руки плотью, оказаться в их сильном кольце еще один раз - понимание того, что настоящего последнего раза он не помнит, оглушило, как удар по голове - вероятно, это случилось сегодня утром, когда Леон уходил на работу. Или вчера перед сном... или... Объятия были слишком естественными, чтобы помнить каждое из них... И ни одно из них не должно было стать последним.
- Я не могу обнять тебя,- в голосе призрака не могло отражаться никаких эмоций, но новая вспышка боли пронзила тело Ди. Белая фигура не могла отойти от тела достаточно далеко, чтобы даже оказаться с Ди рядом, но силясь сделать это, она, казалось, сгустила сам воздух вокруг, подавшись вперед, споря с последним и самым нерушимым законом, вкладывая в это движение все то, что теперь потеряло смысл.
И тут прочная нить, привязывавшая душу к телу, лопнула - Ди показалось, он почти услышал этот резкий щелчок. Фигура Леона метнулась вперед, будто по инерции, и вместо объятий, на которые все еще было не способна, обволокла Ди как легкий, пронизывающе-холодный туман.
- Ди, мне так страшно.
...Счет пошел на мгновения...
Ди выпрямился, поднимаясь с колен и раскрылся навстречу, прикрыв глаза и чуть запрокинув голову... Он давал Леону максимальное ощущение тепла и свободы, позволяя ему плескаться в волнах отчаянной любви и покоя... Это было откровеннее всех объятий, интимнее всех ласк, теплее самых желанных слов.
....Помещение стало растворяться, и постепенно исчезал потолок и кафельные стены... Легкий ветер всколыхнул волосы графа, становящегося проводником, каналом, который связывал землю и небо, материальный и духовный планы и распахивал перед Леоном наполненные солнечным светом небеса и цветущие долины...
- Я не дам тебе заблудиться... - голос графа в полощущемся на ветру чеонгсаме смешивался с криком рвущихся в небо птиц.
Они некоторое время стояли, глядя на сверкающую лазурь речного берега... прошло несколько маленьких вечностей, прежде чем Ди взял Леона за руку и потянул вверх, легко оттолкнувшись от земли.
- Там, куда ты идешь, нет боли и отчаяния... Ты будешь вспоминать обо мне без грусти и вскоре переродишься снова... - губы Ди улыбались. - Знаешь... на востоке существует поверие... что можно переродиться, не забывая прошлой жизни... Если это случится, найди меня...
...В этом воздушном потоке они взмывали вверх рука об руку, и граф, повернув голову, в последний раз улыбнулся Леону, борясь с искушением преодолеть вместе с ним полосу облаков и навсегда покинуть этот мир...
- Я никогда не забуду тебя, Леон...
Ками мягко привлек к себе детектива, чувствуя, как ближе спускаются проводники уже совсем иного плана, которые продолжат за него этот путь.
- Я люблю тебя... больше жизни...
Теперь Ди слышал уже не слова, а неконтролируемый поток чувств Леона - вот он отчаянно кричит о том, что не было в его жизни ни боли, ни отчаяния, что они пришли к нему лишь сейчас, и в этом мире ложного покоя, который обещает ему Ди, что здесь, за нелепой разделяющей их гранью смерти, ему нет места, что его место там, где Ди, что даже "Я люблю тебя больше жизни" он сказать не может, потому что не может понять теперь, неужели эта чертова жизнь хоть сколько-нибудь стоит, чтобы сравнивать с ней такую необъятную. всепоглощающую, огромную любовь.
Я никогда тебе не говорил. Я придумывал ловкие фразы, помнишь?... Ты - говорил очень часто, ты признался первым, ты никогда не боялся, а я...
- Я люблю вас, детектив...
- Если бы я мог, я бы обнял тебя.
- Я люблю вас, детектив...
- Иди сюда, глупый...
- Я люблю тебя... больше жизни....
- Я люблю тебя, Ди!
Руки проводников бережно отстранили руки графа, и белая фигура начала отдаляться, неотвратимо превращаясь в часть окружавших Ди облаков. Еще секунда - и все было кончено.
Иллюзия спала с глаз, как легкий шифоновый платок - и на этот раз тело, лежавшее на железном столе, больше не было вместилищем неупокоенной души, Ди больше не чувствовал Леона рядом.
Мягкая почти невесомая рука легла на плечо.
- Идем отсюда,- почти прошептал знакомый голос.
Ди резко рванулся, уходя от прикосновения и, не оглядываясь, приблизился к столу вплотную... Так, словно эта поверхность не впитывала в себя кровь многих погибших, он сел на нее, будто подсаживаясь на край кровати... скользнув ближе к недвижному телу граф медленно лег рядом с Леоном, устраивая голову у него на плече и обнимая его за талию.
Припухшие веки вновь опустились... поток слез не останавливался, и теперь они сбегали по виску и путались в черных шелковых волосах.
...Время остановилось... Ди перестал чувствовать удары собственного сердца, впадая в состояние близкое к анабиозу.
Легкий шелк прошуршал почти неслышно, но Ди почувствовал, что непрошенный гость приблизился вплотную.
- Это теперь всего лишь оболочка,- голос звучал нейтрально, но не сухо и не зло, без капли сочувствия - как могла бы говорить компьютерная программа или человек, плохо владеющий языком, на котором разговаривает,- ты отпустил его.
Ди не мог сейчас этого видеть, но гость старательно прятал руки в широких рукавах, скрывая их неконтролируемую дрожь, не давая ей отразиться в тоне или на безупречно спокойном лице.
- Отпустил,- прежде, чем продолжить, ему пришлось сделать довольно продолжительную паузу, словно гость собирался с силами, чтобы держать себя спокойно и холодно,- но теперь - не обманывай. Ты просил его не хранить в сердце тяжести, но сам делаешь это сейчас. Прошу тебя, идем,- на последней фразе голос все же предательски дрогнул.
Прошло несколько томительно долгих минут, прежде, чем Ди медленно приподнялся на локте и в последний раз скользнул кончиками пальцев по светлым волосам...
- ...ты пришел... потому что... почувствовал? Да, отец? - граф повернулся к гостю, не торопясь соскальзывать на пол. - ..Или просто узнал... Там... на улице... снег, да?... Я понял это не только по бисеринкам влаги на твоих волосах... я чувствую... слышу странные напевы медленно опускающихся снежинок...
Граф все же встал на пол.
- Он... оставил мне пирожные... на заднем сиденье, - Ди видел только силуэт отца сквозь пелену слез, но при этом улыбался, что могло бить еще сильнее.
Не говоря больше ни слова и, казалось бы, напрочь позабыв о курильнице на столе граф прошел мимо отца, не оборачиваясь.
Словно Орфей, ведущий Эвридику из царства Смерти, он не оборачивался вплоть до самых дверей лифта.
Он знал, что отец последует за ним без лишних слов - он не остановил панический поток вопросов и обрывочных фраз Ди и сейчас, похоже, не собирался снова заговаривать первым. В лифте они не смотрели друг на друга.
На улицей действительно шел снег, хотя с утра стояла еще типичная Лос-Анджелесская осень - с температурой воздуха около 10 градусов. Отец и сын остановились под козырьком больничного крыльца, и тогда наконец впервые посмотрели друг на друга. Отец заговорил первым.
- Я почувствовал себя так, словно меня погрузили в абсолютный вакуум. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. - он поднял руку и снежинка, подброшенная неожиданным порывом ветра, опустилась на его раскрытую ладонь и осталась на ней, и не думая таять.- Сперва я подумал, что это ты умер... - отец осекся, словно устыдившись только что произнесенного слова, словно на все связанные со смертью понятия было наложено строгое табу,- я испугался, но потом понял, что... - он снова замолчал, поспешно отводя глаза и сжимая кулак - было почти слышно, как хрустнула маленькая снежинка.
- Я не хочу возвращаться домой сегодня...
Взгляд Ди был устремлен вверх... в непроглядную тьму, в которой рождался ворох снежинок. Они медленно планировали вниз, пока порыв ветра не подхватывал их и не уносил в дикой круговерти прочь... Тонкий шелк одежд не служил препятствием для промозглого воздуха, а срывающиеся с губ облачка пара таяли в один миг...
Граф сделал шаг из-под козырька и прикрыл глаза, запрокинув голову.
- ...Я не хочу возвращаться... сегодня.
Он напоминал изваяние, китайскую статуэтку, оставленную в снегу для украшения сада. На черных волосах и плечах тут же замерли мерцающие искорки снежинок. Невесомые, они казались тяжелее свинца, и прочно вжимали в землю, не давая возможности с легкостью оттолкнуться от мостовой и взмыть к самой границе облаков, залитых солнцем...
Нет!
Это был не возглас, а ментальный приказ - Ди, сам того не осознавая, уже начал было стремиться вверх, прочь, но голос в его сознании, неожиданно показавшийся таким резким и грубым, вернулся его обратно на заснеженную землю.
Отец стоял рядом и смотрел на него в упор - так внимательно, словно силился запечатлеть в памяти каждое изменение его лица, каждую ничтожную деталь. Или найти в них способ спасти Ди от этого снежного отчаяния.
- Я пришел забрать тебя с собой... на время.
Сознание Ди, открывшееся за тот момент, пока он устремился к небесам в этой нелепой попытке побега, восприняло образы, которые невольно спроецировал его отец, произнося эту фразу.
Слишком много вещей Леона дома. Слишком много дел - ведь нужно еще все рассказать другим жителям магазина, позвонить Крису... вылить наконец этот заледеневший чай. Телефонная трубка все еще хранит тепло пальцев Ди - а в воздухе еще слышны отголоски разговора - не того, что состоялся с сослуживцем Леона всего - боги, как мало! - час назад, а того, что произошел за некоторое время до того.
- Вы задерживаетесь, детектив?
- Одно дельце - и я дома!
Объятия отца пахли чем-то неуловимо терпким - Ди не успел заметить, как оказался в них, и потому не смог отстраниться - отец словно пытался укрыть его от холода широкими рукавами своего одеяния.
- Не спорь. Идем, сын мой.
Возможно это объятие стало очередным пусковым механизмом, и ткань на плече отца постепенно стала влажной - теперь слезы помимо воли срывались из-под ресниц, и Ди фактически не замечал их... Теперь он плакал так, как плачут ангелы на религиозных полотнах - чистая влага просто текла из их глаз, без единого всхлипа, без судорожно дрожащих плеч.
- Почему?... - едва слышно произнес он. - Как же это... абсурдно... Почему я ничего не почувствовал? Почему не заметил печати смерти?.. Почему не почувствовал, как рвется нить его жизни?... Так не должно было быть... Не должно...
Граф зажмурился.
- Неужели человеческая жизнь настолько хрупкая...
Несколько секунд ответа не было - ровно столько понадобилось, чтобы отец и сын переместились в тускло освещенное помещение, которое после морозного воздуха улицы казалось обжигающе-теплым. Отец выпустил Ди из своих рук и отошел вглубь комнаты, не глядя на него.
- Я говорил тебе,- его голос звучал мягко, но чувствовалось, что говорит он почти через силу, будто скрывая какие-то эмоции, которые не желает показывать,- человеческая жизнь хрупка не только по сравнению с нашей, но и сама по себе - нельзя привязываться так сильно к настолько хрупкому существу. Сделав это, ты причинил боль не только самому себе - зная, что ты, если и последуешь за ним, то очень не скоро, он не смог пересечь границ жизни со спокойным сердцем и теперь уже едва ли обретет покой...
Отец медленно повернулся - в полутьме его фигура была видно удивительно отчетливо, и Ди буквально чувствовал, что отец говорит не все, что думает в этот момент.
- Ты отпустил его, но он не хотел улетать. Дикие животные, прирученные и прикормленные слишком сильно, не смогут выжить на свободе, даже если даровать ее им... - отец едва сдержал усмешку,- что до отсутствия знамения, правда, то это может означать, что связь ваша была не столь уж и крепка. Во всяком случае - с твоей стороны.
С каждым словом отца Ди чувствовал, как проваливается в бездну.
...зная, что ты, если и последуешь за ним, то очень не скоро, он не смог пересечь границ жизни со спокойным сердцем и теперь уже едва ли обретет покой...
...Перед глазами снова всплыли фигуры проводников, отстраняющих его от Леона... отчаянный взгляд синих глаз, едва ли не с мольбой обращенных к нему...
"Ему не дали бы потеряться, нет... Каждый, кто не согласен с судьбой волен переродиться..." - граф смотрел куда-то сквозь пол, лихорадочно вызывая в памяти последние воспоминания, несмотря на дикую боль в душе, которая вспыхивала с новой силой, как только перед глазами всплывали знакомые черты.
...что до отсутствия знамения, правда, то это может означать, что связь ваша была не столь уж и крепка. Во всяком случае - с твоей стороны.
Зрачки Ди сузились.
- Тварь... - короткий шелестящий шепот.
Он медленно поднял голову, встречая взгляд отца, и неожиданно улыбнулся... _Такой_ улыбка графа никогда не была. В ней не осталось ни намека на мягкость, а лишь уничтожающая злоба и ненависть. Атмосфера в помещении начинала нагнетаться от мощных волн ярости, хлынувших из сознания азиата, становилось трудно дышать. Неожиданная всепоглощающая сила буквально парализовала, а граф стал напоминать кобру, распахнувшую свой капюшон... казалось, можно было даже заметить удлинившиеся резцы, но это была всего лишь иллюзия.
- Не смей говорить так о нас!... - граф сделал шаг вперед, буквально наступая на отца. - Не смей! Тебе никогда не понять, что значит _любить_! Ты погряз в совершенно другом мире, приблизившись к животно-механическому существованию! Ты способен на полную самоотдачу? А на самопожертвование во имя кого-то?! Ты понятия не имеешь о неземном блаженстве растворения собственного Я в ком-то другом! Ты сам никогда не любил по-настоящему, а теперь пытаешься дать свою ничтожную оценку моим чувствам?! Что на самом деле движет тобой, отец? - Ди приближался, и расстояние неукротимо сокращалось. - Я не вижу смысла в своем дальнейшем существовании, кроме надежды на встречу в будущем, я не чувствую своего сердца, словно кто-то пробил мою грудную клетку и вырвал его вместе с остатками чувств, я уничтожен, раздавлен, растоптан! Меня! больше! нет! - граф был фактически на расстоянии полуметра. - А ты говоришь, что наша связь была не столь уж и крепка?! Да если бы я мог, я все бы силы бросил на то, чтобы нарушить все законы Вселенной и повернуть все вспять, пусть после этого Мир взорвется изнутри!
Дихромные глаза полыхали смесью ярости, бессилия и отчаяния.
Руки отца, которые он не успел спрятать в рукава, теперь дрожали слишком очевидно, чтобы он продолжал заботиться о том, чтобы эмоции не отражались на его лице и в голосе.
- Я чувствую то же,- он не двинулся с места, продолжая прямо смотреть на сына,- на мне отражается каждое движение твоей души, я получаю те же раны, что и ты. Я задыхаюсь,- он замолчал словно в подтверждение своих слов,- Но ведь и ты должен чувствовать то, что чувствую я. Я говорил тебе - помнишь - несколько лет назад. Представители разных видов не должны скрещиваться между собой слишком тесно. Это неизменно приводит к ошибкам, а ошибки - к трагедиям. Детективу Леону Оркотту было судьбой предназначено жениться на девушке своего вида - и даже если бы его постигла такая же скоропостижная смерть, это не было бы такой серьезной ошибкой мироздания. Но ты вмешался в естественный ход жизни, хотя я и просил тебя этого не делать. Ты знал, чем это должно закончиться - для тебя пятьдесят лет - миг, а для людей - целая жизнь. Если не сейчас, это случилось бы немного позже, но случилось. Я не хотел для тебя такой судьбы.
Напряженная атмосфера комнаты, казалось, дала трещины, сквозь которые теперь в сознание Ди просачивалась отстраненная, тяжелая, холодная скорбь, совсем не схожая с его собственной - способной сейчас опалить и разрушить стены - то была скорбь не единой потери, а утраты куда более медленной и мучительной, когда не лишаешься всего в один миг, а медленно и слишком отчетливо наблюдаешь за тем, как единственная достойная цель твоего существования тает, подобно утренней дымке, и ничего не можешь с этим поделать.
Вся агрессия, все ненависть и злоба схлынули разом... Погас нездоровый блеск в глазах ками, и его плечи устало опустились. Слова папы спровоцировали возникновение чувства, которое Ди всеми силами пытался отринуть - осознания вины за происходящее.
И снова в сознании всплыл отчаянно-испуганный взгляд Леона, его протянутая дрожащая от напряжения рука... Неужели действительно он, Ди, обрек его на такую судьбу, нарушив законы Мироздания?...
- Значит... Во всем... виноват я. Да?...
Ди чуть склонил голову к плечу и с бесконечной лаской взглянул в глаза отца, коснувшись ладонью его щеки...
- Я виноват в смерти Леона?...
Подавшись вперед, он максимально приблизил свои губы к губам Ди-старшего, продолжая с отчаянной нежностью вглядываться в его глаза.
Отец не отстранился и некоторое время не отвечал, не отводя взгляд от глаз сына, не желая или не смея даже моргнуть. Наконец тяжелые трепещущие ресницы опустились, и Ди-старшый отвернулся, отступая на шаг, словно признавая свое поражение.
- Нет,- ответил он тихо, но так, что Ди хорошо его слышал - ощущение было схожим с тем, какое о испытал, разговаривая с Леоном там, в морге, слова звучали ровно и спокойно, но казалось, терялись, едва произнесенные, в безысходной тишине,- ты не виноват в его смерти - люди умирают, и мы ничего не можем с этим поделать. Никто не может. Он не погиб из-за того, что выбрал тебя - или ты - его. Но он с тобой стал забывать, кто он на самом деле, а ты забыл об этом вовсе. Вы оба сделали этот выбор слишком давно, чтобы сейчас все сложилось как-то иначе....- фигура отца, отошедшего еще на шаг, теперь сливалась с темнотой комнаты, став в ней почти неразличимой,- Мироздание не прощает подобных ошибок - и на этот раз тот факт, что ты не почувствовал опасности, не увидел нависшей над ним смерти, означает, что это была отчаянная попытка исправить оплошность. - отец возник рядом с ним так стремительно, словно Ди на время закрыл глаза, не заметив его передвижения. Тонкие руки обняли его за плечи, и теперь уже граф мог четко ощутить, что отец дрожит всем телом, прижимая его к себе,- но что-то исправлять было слишком поздно...
- Да, отец... - прошептал Ди. - Наверное, ты прав... что-то исправлять теперь слишком поздно...
Он некоторое время стоял недвижно, не разрывая объятий, но, спустя некоторое время, все же отстранился.
- Подожди немного... Мне нужно побыть одному.
Ди покинул помещение не оглядываясь, на губах блуждала смутная улыбка человека, которому открылась долгожданная истина... Отодвинув тяжелый бархатный полог он попал в другую комнату, посреди которой на полу были разбросаны подушки. Опустившись на них граф прерывисто вздохнул и прикрыл глаза, полностью расслабляясь и погружаясь в спокойное состояние.... Он слишком хорошо помнил, как это делается, поэтому нужное ощущение разрозненности с собственным телом не заставило себя долго ждать...
Он видел себя со стороны, лежащего на подушках и едва заметно улыбающегося какой-то победной улыбкой.... Он знал, что на этот раз отец не сможет его остановить.
Призвав на помощь силы Вселенной Ди открыл коридор... Стены помещения дрогнули и поплыли, стекая вниз как разбавленная акварель и открывая безграничные цветущие просторы и речной берег... Небо уже окрашивалось закатным светом, и ками устремился вверх, усилием мысли навсегда обрывая связь с собственным телом...
Граница облаков приближалась, и Ди улыбался.
- Я иду, Леон... мы будем вместе... - шептали его губы...
Лилово-оранжевые облака дрогнули и пошли рябью, готовясь пропустить очередную душу.
- Сейчас, родной... потерпи одно мгновение...
Подернутые золотом небесные ворота, открылись перед ним, как перед долгожданным гостем - за спиной, устремившись в них, Ди оставил шуршащий снег с его невнятными погребальными напевами, гулкую тишину кафельных стен, мягкий размеренный голос отца - он даже почти услышал, как тот, почувствовав, что душа сына предпочла такой выход, болезненно вскрикнул, метнувшись было следом, но отступая. В лицо пахнуло теплым ветром, похожим на сонное знакомое дыхание, и граф закрыл глаза, позволяя ветру нести себя вперед, навстречу тому, кто ждал его за этой границей света.
Неожиданно лиловая пелена вокруг дрогнула, словно сказочный великан ударил кулаком в полупрозрачную стену облаков. Еще и еще раз - Ди распахнул глаза и увидел Леона, стоявшего последи рушащейся пустоты и протягивавшего ему руку.
Бежим! Все здесь взлетит на воздух!
Ди метнула к нему в отчаянной попытке ухватиться за призрачную руку, но лишь скользнул кончиками пальцев по его пальцам, когда оглушительный звон и резкий толчок швырнули его далеко в сторону.
- Леон! - только и успел выкрикнуть Ди, прежде чем облачный мир вокруг рухнул.
...Тяжело дыша граф огляделся и понял, что находится в своей комнате... отброшенное во сне покрывало валялось на полу, а телефон продолжал истошно звонить. Сон отхлынул, оставив после себя только жар во всем теле, какой бывает после удушливых кошмаров. Сердце бешено колотилось.
- Да? - Ди снял трубку и попытался унять непонятную дрожь в голосе.
- Ди! ну наконец-то,- голос Леона звучал взволнованно, но с явной ноткой раздражения,- я уже пятый раз твой номер набираю! Ты спишь что ли?
- Н-нет... - граф сбросил с себя оцепенение.
Казалось, все было обычным, но что-то не давало Ди покоя... словно мысль о том, что он упускает из вида что-то важное...
- Все в порядке? - раздражение из голоса Леона исчезло без следа, он сделал секундную паузу, давая Ди возможность ответить, но, не дождавшись, продолжал, словно у него каждая секунда была на счету,- я задержусь - парням из 72ого округа нужно подкрепление в одном задержании. Минутное дело - я позвонил, чтобы ты не волновался.
- Нет! - внезапно выкрикнул Ди, прежде, чем осознал, зачем это сделал.
- Я задержусь... позвонил, чтобы ты не волновался...
Разом в сознание графа ринулись картины видений, словно кто-то надорвал ногтем сдерживающую их мембрану...
...неподвижное тело Леона на столе...
- Я не должен был этого делать - но на мне ведь был бронежилет, и я думал..."
Ди знал, что его детектив не поверит в события сна, не сочтет их весомым аргументом... Если бы он физически был рядом, сдержать Леона было бы проще.
И опять пошел отсчет на секунды. Нужно было во что бы то ни стало не позволить Леону ехать на это задание...
- Леон, приезжай быстрее!.. - голос Ди дрожал от волнения, а пальцы отчаянно сжали трубку. - Я объясню все потом!.. Вопрос жизни и смерти... умоляю, приезжай...
Отчаяние окрасило последние слова неповторимым оттенком, не оставляющим времени сомнению.
"...Вот почему я не чувствовал тогда приближения его смерти... Потому что весь этот сон и был знамением!..."
В трубке замолчали, словно Леон обдумывал ответ, оценивая ситуация.
- Что случилось? - наконец спросил он взволнованно,- это не может подождать часок? Я не могу вот так подставить их, пойми, но это не займет много времени...
- Потом может быть слишком поздно, понимаешь?! - голос графа сорвался и в нем можно было уловить ноты начинающейся истерики.
Ди стоял на коленях на постели, побелевшими от напряжения пальцами сжимая трубку.
- Я все объясню, только скорее!
- Господи, Ди...- детектив явно волновался все больше,- ну ладно, ладно, я сейчас приеду, - тон его стал шутливо-строгим,- но учти, если проблема в том, что у нас закончился сахар, это тебе с рук не сойдет!
- К Дьяволу сахар, Леон! Скорее!
Граф едва не закричал.
- Да еду я,- Леон отключился, успев только фыркнуть в трубку.
Ди обессилено опустился на постель... Трубка в руке издавала монотонные гудки. Теперь оставалось только надеяться, что детектив не изменит своего решения под влиянием кого-нибудь из начальства...
Леон влетел в комнату на такой скорости, что оставалось только удивляться, как ему удалось так быстро добраться до магазина - возможно, это волнение заставило Ди отключиться на время и не заметить проходящих минут.
Леон распахнул дверь спальни едва ли не ногой и быстрым шагом крутого полицейского вошел внутрь. Притормозил только у кровати, уперев руки в боки и устремив на Ди взгляд насмешливо-раздраженных синих глаз.
- Ну и какого черта? - осведомился он,- ты жив, магазин не горит, а парни решили, что я по меньшей мере еду на пожар или моей подружке вздумалось рожать. Что случилось?
Граф сонно взглянул на Леона, затем на монотонно гудящую трубку, которую поспешил положить на рычаг, и слабо улыбнулся.
- Леон...
Он подобрался к краю постели, едва не путаясь в полах шелкового халата, и, соскользнув на пол босыми ногами неожиданно-порывисто кинулся на шею, крепко обняв детектива и прижимаясь к нему.
- Леон!... О, Небо... Леон...
Нервная дрожь пробила тело, даря долгожданное облегчение: самый близкий в мире человек был сейчас здесь, в кольце его рук... он был жив, и сердце его билось, пусть и слегка учащенно. Возможно от ощущения родного тепла, а может и просто от радости по щекам графа побежали слезы.
- Мой детектив... Ты рядом... ты со мной...
Леон явно растерялся - не то чтобы Ди и раньше не выражал свои чувства к нему, но никогда еще до сих пор это не происходило так бурно. Детектив на несколько секунд крепко прижал графа к себе, рассеянно гладя по волосам и шепча какую-то ласковую бессмыслицу, будто не зная, утешать его или наоборот, а потом, наконец отстранив от себя, внимательно посмотрел Ди в лицо.
- Да что с тобой такое? - чуть шершавым пальцем Леон стер с щеки Ди влажную дорожку от слез - во взгляде детектива не было больше ни капли издевки или недовольства - он явно был едва ли не напуган происходящим, и теперь искал ответ на вопрос - что же случилось,- Я здесь, я с тобой, все хорошо,- он снова обнял его, быстро целуя,- объяснишь ты мне наконец, какая муха тебя укусила? - он взглядом детектива окинул спальню и внешний вид Ди, потом, чуть прищурившись, поинтересовался: - только не говори мне, что тебе приснился дурной сон, и ты поэтому выдернул меня так поспешно?...- он привычно дал Ди лишь секунду, чтобы ответить, и снова заговорил сам,- ну чего уж теперь. Ты подождешь еще пару минут?.. Я купил тебе кое-что - и в спешке забыл в машине...
- А, да... пирожные на заднем сиденье... - автоматически закончил Ди, все еще счастливо улыбаясь сквозь слезы и вовремя не задумавшись над тем, как отреагирует на подобное "ясновидение" Леон.
Ему было плевать, что пылкое и отчаянное признание детектива было надиктовано его подсознанием. Главное, что теперь Леону больше ничего не угрожало... Граф жадно впитывал все черты детектива, отчаянно старался запомнить тепло хрупких объятий, трепетно внимал его голосу... Он словно пил Леона крупными глотками без возможности насытиться.
Ди протянул руку и коснулся ладонью его щеки, как некоторое время назад прикасался во сне к лицу отца.
- Возвращайся скорее... - чуть тише попросил он.
- Я становлюсь предсказуемым! - посетовал Леон, услышав пророчество Ди. Он еще несколько секунд удержал его в объятьях, потеревшись щекой о его ладонь, - в следующий раз куплю тебе острых куриных крылышек, чтобы тебе не стало со мной скучно.
Весь вид Леона говорил о том, что, услышав Ди по телефону, и увидев его сейчас, он и сам испугался не на шутку, но теперь этот страх отступил, и с плеч Леона будто свалился огромный камень. Он беззаботно улыбнулся и оставив на губах Ди еще один беглый поцелуй, детектив быстро вышел из спальни.
...Граф проводил детектива долгим взглядом, таящим в себе безграничную ласку и невероятное облегчение...
Высокое затемненное зеркало в бамбуковой оправе отражало неясный, практически неподвижный силуэт китайца...
Тонкие пальцы неторопливо застегивали пуговицы темно-синего чеонгсама, расшитого белыми и бледно-розовыми хризантемами. Стоило очертаниям покрытой кафелем комнаты всплыть перед глазами графа, руки его начинали едва заметно дрожать.
"Чем был этот сон?... Предупреждением?... Или отображением развития событий в случае, если бы я не успел?.. - он чуть склонил голову к плечу, продолжая смотреть на отражение своих бледных пальцев. - Если предвидение будущего... значит чувства, которые раскрыл мне Леон, истинны... В противном случае... Что, если все это было лишь игрой моего подсознания... толчком, помогающим двигаться в нужном направлении, но не освещающим истинный порядок вещей?... Тогда его отношение ко мне я мог во многом приумножить...»
Ткань цвета индиго скрыла основание шеи - последняя пуговица была застегнута. Пальцы с длинными ногтями неторопливо скользнули по вышивке на груди и застыли.
- А может... это была своего рода проверка Мироздания, против законов которого я пошел?... - Ди смотрел куда-то сквозь зеркала. - Ведь... проснуться я смог только когда последовал за Леоном в своем видении... и проснулся я явно не от звонка телефона - судя по словам детектива он звонил не в первый раз. Сон растаял как раз тогда, когда я отказался от своей жизни ради того, чтобы не расставаться с Леоном... а если бы я продолжил общаться с отцом в той комнате... мог бы не проснуться вообще?.. Пропустить звонок детектива... и упустить шанс его остановить...
Рука скользнула к этажерке, на которой покоился крохотный малахитовый фиал, резные шкатулочки и несколько черных старинных кистей... Кончик кисти опустился в темно-фиолетовую жидкость и плавно взлетел к губам.
"Подвергаю ли я его опасности, настолько привязавшись к нему?.. Обрекаю ли на смерть своей любовью?.. Если это была проверка, надеюсь, нас, наконец-то, оставят в покое..."
Венчик кисти двигался по коже тонких губ, с точностью ювелира глянцево очерчивая их контур...
"Ты знал, чем это должно закончиться - для тебя пятьдесят лет - миг, а для людей - целая жизнь..." - прокручивал он в голове слова отца, отставляя фиал и беря в руки твердую черную палочку, конец которой Ди принялся растирать в порошок на небольшой деревянной дощечке...
Обмакнув конец тончайшей кисти в фиале с водой он скользнул ей по порошку, превращая его в жидкую массу... Поднеся кисть к веку он легким отработанным движением очертил его контур, повторив затем эту процедуру и с другим глазом.
Удовлетворившись результатом граф отступил на шаг от зеркала и спрятал кисти рук в рукавах, смутно улыбаясь своему отражению... Теперь он по-новому ценил каждый миг осознания того, что любимый человек был жив.
Когда Ди наконец вышел в гостиную, Леон уже был там - он успел положить коробку с пирожными на низкий столик и устроиться на диване, включив телевизор. Когда граф появился в дверях, детектив поднял на него глаза и улыбнулся.
- Ты мне больше нравился без всего вот этого,- он сделал неопределенный жест рукой, словно очерчивая в воздухе контуры лица Ди, но, остановив на нем взгляд, осекся. - Ди, да что с тобой сегодня?.. Может, ты мне наконец расскажешь, что случилось.
Детектив поднялся на ноги и приблизился к нему, протягивая руки, словно опасаясь, что Ди вот-вот упадет. Ладони он осторожно положил графу на плечи, не давая ему возможности отвернуться, и внимательно посмотрел в разноцветные глаза.
- Я не хотел, чтобы ты оставался... _там_... Тебе _нужно_ было уехать...
Ди не отстранялся, с бесконечным блаженством купаясь в тепле родного взгляда.
- Это очень важно, понимаешь?.. Этой ошибки я бы не простил себе никогда...
Граф подался вперед и заключил Леона в мягкие объятия, прижимаясь щекой к его плечу. Веки опустились, скрывая взгляд дихромных глаз.
- ...Я люблю тебя больше жизни, Леон... Запомни это. Я никогда тебя не оставлю. Тебе не стоит ничего бояться... Я сделаю все, нарушив законы мироздания, чтобы связать нас на всю оставшуюся вечность... Но, если что-то случиться - я последую за тобой...
Леон слушал его в удивленном молчании - такого жаркого признания и последовавших за ним слов он явно не ожидал, и теперь, похоже, не знал, как реагировать.
- Ди, ну что за ерунда,- он чуть теснее прижал его к себе,- что за законы мирозданья? И - ты же знаешь - офицеры полиции Лос-Анджелеса ничего не боятся!..
Голос его, бодрый и спокойный, однако, прозвучал с едва уловимой ноткой неуверенности - словно от этих крепких объятий, от этого тесного контакта, в него вошли те образы, что несколько минут назад так отчетливо всплыли в сознании Ди, словно детектив ощутил на себе вместо теплого дыхания графа леденящее дыхание смерти. От этого ощущения он ощутимо вздрогнул в руках Ди, но, смутившись, поспешил отстраниться, как ни в чем не бывало.
- Садись, попробуй пирожные - я купил твои любимые,- детектив старался больше не смотреть на него.
- Сейчас, родной... я налью чай.
Граф отошел к столику, не обернувшись... Он чувствовал, как в помещении, задыхаясь от бессильной злобы, кружит Смерть, задевая полами своего одеяния плечи Леона... как она склоняется над ним, тянет к нему дрожащие руки и, словно натыкаясь на невидимый защитный купол, с шипением отлетает в сторону...
Ди смутно улыбнулся, наливая в чашки горячий и ароматный напиток.
"Убирайся... я сплетаю печать вокруг нас... ты _никогда_ его не получишь... Он не твой..."
Между ним и Леоном неожиданно, как непрозрачный занавес, упала полутьма - но, детектив, продолжая щелкать каналы, похоже, ничего не заметил. Из темноты сперва проступили черты знакомого лица - смазанные, и оттого кажущиеся скорбными, но видение тут же исчезло бесследно - словно темнота не могла долго держать эту обманную иллюзию. Две тонкие призрачные руки обняли Ди за плечи, заставив его почувствовать свой холод сквозь тонкую ткань чеонгсама - казалось, ароматный пар, поднимающийся над чашкой, начал стелиться, как от сильного ветра, не даря больше ладоням графа тепла.
Твои печати не спасут его от того, что он человек...
Голос темноты был незнакомым и родным одновременно - рождающим чувство отвратительно-отчетливого дежа-вю.
Он был моим с тех пор, как родился на свет, как и все, что имеет начало... Подумай - долго ли я еще захочу делиться им с тобой?..
Ди вновь смутно улыбнулся, глядя куда-то в глубину чашки.
"_Пока_ человек..."
Граф чуть склонил голову, словно желая потереться щекой о призрачно-холодную руку.
"На этот раз ты его не получишь... И ты не тронешь его в дальнейшем... Я, ками, приказываю тебе уйти. Я сказал бы, что готов отдать за него жизнь, но ни одному из нас она не нужна, если не будет другого... Я поглощу любую опасность всеобъемлющей... отчаянной любовью... любовью, от которой день и ночь могут поменяться местами... Тебе неизвестна сила этой защиты."
Полупрозрачная рука вздрогнула и, проведя по щеке Ди еще раз, исчезла так стремительно и бесследно, словно впиталась в его кожу, оставив на ней ощущение легкого покалывания и холода.
- Эй, Ди, иди сюда, посмотри! - голос детектива - взволнованный и резкий - вывел Ди из оцепенения так неожиданно, что он чуть было не уронил чашку с чаем. Детектив сидел на самом краешке дивана, не отрываясь глядя в экран. Там заканчивался выпуск новостей.
- ...в результате перестрелки есть жертвы - двое преступников ранено, и одного офицера полиции спасти не удалось...
- Это же тот самый парень, которому я должен был ехать на подмогу, понимаешь! - Леон резко обернулся к Ди - губы его заметно побелели и явно слушались не очень хорошо,- проклятье... на его месте должен был быть я... и вот он... погиб?..- голос детектива звучал потерянно и глухо - и слышалось, что это вовсе не реакция на чудесное спасение, а вспыхнувшее вдруг острое чувство вины перед товарищем. Но буквально в ту же секунду взгляд детектива стал пытливо-внимательным, когда он снова поймал взгляд Ди,- ты знал... Ты предупредил меня. Ты знал, что это произойдет?!
- Знал.- просто ответил Ди, развернувшись к детективу всем корпусом и продолжая сжимать в руках маленькую чашку, словно спасительную соломинку. Пальцы заметно дрожали. - ...знал...
Он прерывисто вздохнул и заставил себя улыбнуться. Он не хотел изливать на детектива всю тяжесть пережитого, оберегая его от потрясения.
- Прости, что заставил тебя волноваться...
Леон медленно, как во сне - больше не глядя на Ди, достал из кармана пачку сигарет. Закурил одну - граф заметил, что его пальцы совсем не дрожали. Несколько мучительно долгих минут детектив сосредоточенно курил, выпуская дым в потолок и следя за его движением.
- Иди ко мне,- когда он снова посмотрел на Ди, у него был такой вид, словно он принял какое-то твердое решение,- Плевать, если бы я погиб там - я и так получил все, что хотел от жизни.
Видя, что Ди медлит, детектив поднялся на ноги и быстро подошел к нему, заключая в объятьия - Ди наконец смог почувствовать, что все напряжение, весь страх, все лишние пугающие мысли враз отступили, оставив место лишь теплу этих сильных родных рук, этому терпкому мужскому запаху, и словам...
- Ничего не бойся,- Леон спрятал его лицо у себя на груди,- ничего - слышишь? Я так люблю тебя.
Авторы: .Machaon, Nuance of embrace
Бета: Шинго
Рейтинг: Низкий, но трагический.
Жанр: агнст с переходом во флафф)
УрыдатьсяДетектив Леон Оркотт погиб.
Графу соизволили сообщить об этом только после того, как тело его доставили на экспертизу. Можно было подумать, что сотрудники действительно не знали, кому нужно было звонить в первую очередь - так усиленно они делали вид, что не замечали отношений, длящихся около трех лет.
Раздвижные двери больницы пропустили Ди в холл... На миг он сощурился от яркого света - каким же белым все здесь было...
"Зачем они делают белый основным цветом здравницы?.. - отстраненно подумал азиат. - Белый цвет - цвет траура и скорби... не черный, нет... белый... Словно предлагают приходящим на миг коснуться двери в иной мир... "
Ди не оборачивался на удивленные крики одного из полицейских, который пытался привлечь к себе его внимание. Он не видел и не слышал его, двигаясь по болезненно белому коридору к лифту - ему не нужны были провожатые, чтобы найти Леона.
"...Мир, где нет ничего... Ты больше не привязан к нему, Леон... пройдет... совсем немного времени, и ты вновь увидишь солнечный свет..."
...В подвальных помещениях было холодно... Кафельные стены с двух сторон обрисовывали направление движение, словно давая понять: это путь, с которого не свернешь, и двигаться можно только в одном направлении - даже, если ты будешь разбивать руки в кровь о кафель тебе не откроется иного выхода.
За дверью было много полицейских и несколько врачей.
"Какой эскорт..." - с горькой усмешкой подумал Ди, подходя к столу...
"А они... даже не удосужились накрыть его простыней... моего детектива... моего Леона..."
Обескровленные и неподведенные губы дрогнули, а глаза предательски заблестели...
Нелепая, ненавистная, беспощадная чертова смерть в чертовой перестрелке настигла его сразу. Он не заслуживал так умереть... Нет, только не так! Не так скоро...
...он должен был уйти в мир иной через много десятков лет, устроив голову на коленях любимого человека... он должен был просто заснуть и не проснуться. Скольким он подарил жизнь... скольких спас. И как назло - никаких цветов, спасающих жизнь, никакого божественного предвидения... никакого предчувствия.
- Знаешь, так есть охота!
- Здесь вам не ресторан!
- Ладно тебе, Ди... смотри, что я принес...
Веки графа медленно опустились, и по щеке скользнула тяжелая слеза, оставив влажную дорожку. Неожиданная злоба на всех этих любопытных людей захлестнула ками с головой...
- Прочь... - изменившимся хриплым голосом выдохнул он.
Никто не двигался. Краем взгляда Ди заметил, как выразительно переглядываются бывшие сослуживцы, и это стало последней каплей.
- Убирайтесь отсюда! - резкий выкрик заставил их вздрогнуть. Граф резко развернулся.
Словно зверь, охраняющий свое логово он стоял спиной к металлическому столу, закрывая собой Леона.
- Прочь!!
Смутившиеся и, отчасти, напуганные люди стали неуклюже покидать комнату под уничтожающим взглядом хозяина зоомагазина. Закрывшаяся дверь стала финальным аккордом.
Граф обошел стол и приблизился к изголовью, ласково беря лицо Леона в свои ладони и склоняясь над ним. Горькие слезы душили и бежали по щекам, срываясь на мертвенно-бледную кожу.
....- Ди, скорее! Сейчас здесь все взлетит на воздух...
- Почему вы не ушли?
- Нет времени...
- _здесь_ мы не пройдем... я знаю другой выход.
Это был _его_ детектив. Его возлюбленный... эти чертовы людишки посмели уложить его на железный стол, окруженный кафельными стенами, как будто он перестал быть человеком, стоило последнему вздоху слететь с его губ.
Ди вынул курильницу из шелковой сумки, висящей через плечо, и установил ее в изголовье... Спички никак не хотели подчиняться дрожащим пальцам, но через несколько мгновений по помещению поплыл дурманящий запах, изгоняющий запах смерти.
- Я знаю, ты еще здесь... - ласковые пальцы лихорадочно проводили по светлым волосам, а губы делали отчаянную попытку улыбнуться. - Ты в этом теле... ты потерялся и не знаешь, куда идти... я помогу тебе...
Граф всхлипнул и прижал ладонь ко лбу Леона... хрупкая реальность дрогнула и закачалась... и сквозь тело начали проступать сияющие белые очертания.
- Говори... я могу тебя слышать... - Ди едва слышал собственный голос, глядя на постепенно поднимающуюся из тела мерцающую дымку, все еще сохраняющую черты родного существа.
- Я - идиот, чертов придурок,- мерцающая белесая дымка приняла более четкие очертания - пожалуй, даже чуть более четкие, чем требовалось, словно в последней отчаянной попытке снова стать материальной и живой. Смазанным осталось лишь лицо детектива - словно нарисованное акварельной краской крупными мазками - из-за этого практически невозможно было разобрать его выражение лица - могло показаться, что Леон с мальчишеским любопытством рассматривает собственное тело - неподвижно-четкое, идеально вписывающееся в обстановку окружающей комнаты - если коснуться, кожа даже на ощупь мало чем будет отличаться от кафеля стен.
- Я не должен был этого делать - но на мне ведь был бронежилет, и я думал...- голос Леона звучал прерывисто и не создавал эхо в гулкой тишине морга, как призрак не отбрасывает тени на солнце - Ди знал, что слова эти складываются лишь в его сознании, но белесая фигура была вполне реальной. Такой реальной, что хотелось прогнать ее поскорей и бежать - она была прямым доказательством того, что все это действительно произошло. потому что - какого черта! - как любил говаривать Леон - тело ведь могло принадлежать просто ужасно похожему на Леона человеку, носящему его имя, работавшему в том же отделении, носящим его одежду, но не бывшим тем самым Леоном Оркоттом, но теперь, когда Леон разговаривал с ним, надежды на это не оставалось. И это необходимо было выдержать или уйти, так и не попрощавшись.
- Было так больно,- на мгновение показалось, что вместе со словами Леон передал Ди и часть той боли, о которой говорил, и то была не секундная боль в шее - куда угодила единственная пуля, а боль от последней мысли Леона перед тем, как все померкло.
"Пирожные тебе. На заднем сидении. Хоть бы кто-то догадался их тебе отвезти..."
- Так глупо вышло. Моя смена ведь закончилась, Ди. Какой же я идиот.
Ди знал, что не следовало отпускать при Леоне все эмоции, чтобы тот мог уйти с легким сердцем, но глухие рыдания помимо его воли вырвались из горла, и граф осел на колени, судорожно сжимая пальцами край железного стола... он держался за него, прижимая ладонь ко рту.
- Леон... - голос графа срывался и дрожал. - Как же так, Леон... так не должно было быть... не должно...
Ди поднял лицо, глядя снизу вверх в лицо такого недосягаемо-родного человека, и волны нечеловеческой боли и отчаяния хлынули из него с новой силой, становясь почти осязаемыми.
- Леон... - азиат выпустил край стола и согнулся пополам, обхватив себя руками.
...Где-то в Чайнатауне, на невысоком столе в зоомагазина еще не остыл чай, дожидавшийся возвращения детектива...
он бы отдал сейчас все лишь за то, чтобы вновь наделить эти руки плотью, оказаться в их сильном кольце еще один раз - понимание того, что настоящего последнего раза он не помнит, оглушило, как удар по голове - вероятно, это случилось сегодня утром, когда Леон уходил на работу. Или вчера перед сном... или... Объятия были слишком естественными, чтобы помнить каждое из них... И ни одно из них не должно было стать последним.
- Я не могу обнять тебя,- в голосе призрака не могло отражаться никаких эмоций, но новая вспышка боли пронзила тело Ди. Белая фигура не могла отойти от тела достаточно далеко, чтобы даже оказаться с Ди рядом, но силясь сделать это, она, казалось, сгустила сам воздух вокруг, подавшись вперед, споря с последним и самым нерушимым законом, вкладывая в это движение все то, что теперь потеряло смысл.
И тут прочная нить, привязывавшая душу к телу, лопнула - Ди показалось, он почти услышал этот резкий щелчок. Фигура Леона метнулась вперед, будто по инерции, и вместо объятий, на которые все еще было не способна, обволокла Ди как легкий, пронизывающе-холодный туман.
- Ди, мне так страшно.
...Счет пошел на мгновения...
Ди выпрямился, поднимаясь с колен и раскрылся навстречу, прикрыв глаза и чуть запрокинув голову... Он давал Леону максимальное ощущение тепла и свободы, позволяя ему плескаться в волнах отчаянной любви и покоя... Это было откровеннее всех объятий, интимнее всех ласк, теплее самых желанных слов.
....Помещение стало растворяться, и постепенно исчезал потолок и кафельные стены... Легкий ветер всколыхнул волосы графа, становящегося проводником, каналом, который связывал землю и небо, материальный и духовный планы и распахивал перед Леоном наполненные солнечным светом небеса и цветущие долины...
- Я не дам тебе заблудиться... - голос графа в полощущемся на ветру чеонгсаме смешивался с криком рвущихся в небо птиц.
Они некоторое время стояли, глядя на сверкающую лазурь речного берега... прошло несколько маленьких вечностей, прежде чем Ди взял Леона за руку и потянул вверх, легко оттолкнувшись от земли.
- Там, куда ты идешь, нет боли и отчаяния... Ты будешь вспоминать обо мне без грусти и вскоре переродишься снова... - губы Ди улыбались. - Знаешь... на востоке существует поверие... что можно переродиться, не забывая прошлой жизни... Если это случится, найди меня...
...В этом воздушном потоке они взмывали вверх рука об руку, и граф, повернув голову, в последний раз улыбнулся Леону, борясь с искушением преодолеть вместе с ним полосу облаков и навсегда покинуть этот мир...
- Я никогда не забуду тебя, Леон...
Ками мягко привлек к себе детектива, чувствуя, как ближе спускаются проводники уже совсем иного плана, которые продолжат за него этот путь.
- Я люблю тебя... больше жизни...
Теперь Ди слышал уже не слова, а неконтролируемый поток чувств Леона - вот он отчаянно кричит о том, что не было в его жизни ни боли, ни отчаяния, что они пришли к нему лишь сейчас, и в этом мире ложного покоя, который обещает ему Ди, что здесь, за нелепой разделяющей их гранью смерти, ему нет места, что его место там, где Ди, что даже "Я люблю тебя больше жизни" он сказать не может, потому что не может понять теперь, неужели эта чертова жизнь хоть сколько-нибудь стоит, чтобы сравнивать с ней такую необъятную. всепоглощающую, огромную любовь.
Я никогда тебе не говорил. Я придумывал ловкие фразы, помнишь?... Ты - говорил очень часто, ты признался первым, ты никогда не боялся, а я...
- Я люблю вас, детектив...
- Если бы я мог, я бы обнял тебя.
- Я люблю вас, детектив...
- Иди сюда, глупый...
- Я люблю тебя... больше жизни....
- Я люблю тебя, Ди!
Руки проводников бережно отстранили руки графа, и белая фигура начала отдаляться, неотвратимо превращаясь в часть окружавших Ди облаков. Еще секунда - и все было кончено.
Иллюзия спала с глаз, как легкий шифоновый платок - и на этот раз тело, лежавшее на железном столе, больше не было вместилищем неупокоенной души, Ди больше не чувствовал Леона рядом.
Мягкая почти невесомая рука легла на плечо.
- Идем отсюда,- почти прошептал знакомый голос.
Ди резко рванулся, уходя от прикосновения и, не оглядываясь, приблизился к столу вплотную... Так, словно эта поверхность не впитывала в себя кровь многих погибших, он сел на нее, будто подсаживаясь на край кровати... скользнув ближе к недвижному телу граф медленно лег рядом с Леоном, устраивая голову у него на плече и обнимая его за талию.
Припухшие веки вновь опустились... поток слез не останавливался, и теперь они сбегали по виску и путались в черных шелковых волосах.
...Время остановилось... Ди перестал чувствовать удары собственного сердца, впадая в состояние близкое к анабиозу.
Легкий шелк прошуршал почти неслышно, но Ди почувствовал, что непрошенный гость приблизился вплотную.
- Это теперь всего лишь оболочка,- голос звучал нейтрально, но не сухо и не зло, без капли сочувствия - как могла бы говорить компьютерная программа или человек, плохо владеющий языком, на котором разговаривает,- ты отпустил его.
Ди не мог сейчас этого видеть, но гость старательно прятал руки в широких рукавах, скрывая их неконтролируемую дрожь, не давая ей отразиться в тоне или на безупречно спокойном лице.
- Отпустил,- прежде, чем продолжить, ему пришлось сделать довольно продолжительную паузу, словно гость собирался с силами, чтобы держать себя спокойно и холодно,- но теперь - не обманывай. Ты просил его не хранить в сердце тяжести, но сам делаешь это сейчас. Прошу тебя, идем,- на последней фразе голос все же предательски дрогнул.
Прошло несколько томительно долгих минут, прежде, чем Ди медленно приподнялся на локте и в последний раз скользнул кончиками пальцев по светлым волосам...
- ...ты пришел... потому что... почувствовал? Да, отец? - граф повернулся к гостю, не торопясь соскальзывать на пол. - ..Или просто узнал... Там... на улице... снег, да?... Я понял это не только по бисеринкам влаги на твоих волосах... я чувствую... слышу странные напевы медленно опускающихся снежинок...
Граф все же встал на пол.
- Он... оставил мне пирожные... на заднем сиденье, - Ди видел только силуэт отца сквозь пелену слез, но при этом улыбался, что могло бить еще сильнее.
Не говоря больше ни слова и, казалось бы, напрочь позабыв о курильнице на столе граф прошел мимо отца, не оборачиваясь.
Словно Орфей, ведущий Эвридику из царства Смерти, он не оборачивался вплоть до самых дверей лифта.
Он знал, что отец последует за ним без лишних слов - он не остановил панический поток вопросов и обрывочных фраз Ди и сейчас, похоже, не собирался снова заговаривать первым. В лифте они не смотрели друг на друга.
На улицей действительно шел снег, хотя с утра стояла еще типичная Лос-Анджелесская осень - с температурой воздуха около 10 градусов. Отец и сын остановились под козырьком больничного крыльца, и тогда наконец впервые посмотрели друг на друга. Отец заговорил первым.
- Я почувствовал себя так, словно меня погрузили в абсолютный вакуум. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. - он поднял руку и снежинка, подброшенная неожиданным порывом ветра, опустилась на его раскрытую ладонь и осталась на ней, и не думая таять.- Сперва я подумал, что это ты умер... - отец осекся, словно устыдившись только что произнесенного слова, словно на все связанные со смертью понятия было наложено строгое табу,- я испугался, но потом понял, что... - он снова замолчал, поспешно отводя глаза и сжимая кулак - было почти слышно, как хрустнула маленькая снежинка.
- Я не хочу возвращаться домой сегодня...
Взгляд Ди был устремлен вверх... в непроглядную тьму, в которой рождался ворох снежинок. Они медленно планировали вниз, пока порыв ветра не подхватывал их и не уносил в дикой круговерти прочь... Тонкий шелк одежд не служил препятствием для промозглого воздуха, а срывающиеся с губ облачка пара таяли в один миг...
Граф сделал шаг из-под козырька и прикрыл глаза, запрокинув голову.
- ...Я не хочу возвращаться... сегодня.
Он напоминал изваяние, китайскую статуэтку, оставленную в снегу для украшения сада. На черных волосах и плечах тут же замерли мерцающие искорки снежинок. Невесомые, они казались тяжелее свинца, и прочно вжимали в землю, не давая возможности с легкостью оттолкнуться от мостовой и взмыть к самой границе облаков, залитых солнцем...
Нет!
Это был не возглас, а ментальный приказ - Ди, сам того не осознавая, уже начал было стремиться вверх, прочь, но голос в его сознании, неожиданно показавшийся таким резким и грубым, вернулся его обратно на заснеженную землю.
Отец стоял рядом и смотрел на него в упор - так внимательно, словно силился запечатлеть в памяти каждое изменение его лица, каждую ничтожную деталь. Или найти в них способ спасти Ди от этого снежного отчаяния.
- Я пришел забрать тебя с собой... на время.
Сознание Ди, открывшееся за тот момент, пока он устремился к небесам в этой нелепой попытке побега, восприняло образы, которые невольно спроецировал его отец, произнося эту фразу.
Слишком много вещей Леона дома. Слишком много дел - ведь нужно еще все рассказать другим жителям магазина, позвонить Крису... вылить наконец этот заледеневший чай. Телефонная трубка все еще хранит тепло пальцев Ди - а в воздухе еще слышны отголоски разговора - не того, что состоялся с сослуживцем Леона всего - боги, как мало! - час назад, а того, что произошел за некоторое время до того.
- Вы задерживаетесь, детектив?
- Одно дельце - и я дома!
Объятия отца пахли чем-то неуловимо терпким - Ди не успел заметить, как оказался в них, и потому не смог отстраниться - отец словно пытался укрыть его от холода широкими рукавами своего одеяния.
- Не спорь. Идем, сын мой.
Возможно это объятие стало очередным пусковым механизмом, и ткань на плече отца постепенно стала влажной - теперь слезы помимо воли срывались из-под ресниц, и Ди фактически не замечал их... Теперь он плакал так, как плачут ангелы на религиозных полотнах - чистая влага просто текла из их глаз, без единого всхлипа, без судорожно дрожащих плеч.
- Почему?... - едва слышно произнес он. - Как же это... абсурдно... Почему я ничего не почувствовал? Почему не заметил печати смерти?.. Почему не почувствовал, как рвется нить его жизни?... Так не должно было быть... Не должно...
Граф зажмурился.
- Неужели человеческая жизнь настолько хрупкая...
Несколько секунд ответа не было - ровно столько понадобилось, чтобы отец и сын переместились в тускло освещенное помещение, которое после морозного воздуха улицы казалось обжигающе-теплым. Отец выпустил Ди из своих рук и отошел вглубь комнаты, не глядя на него.
- Я говорил тебе,- его голос звучал мягко, но чувствовалось, что говорит он почти через силу, будто скрывая какие-то эмоции, которые не желает показывать,- человеческая жизнь хрупка не только по сравнению с нашей, но и сама по себе - нельзя привязываться так сильно к настолько хрупкому существу. Сделав это, ты причинил боль не только самому себе - зная, что ты, если и последуешь за ним, то очень не скоро, он не смог пересечь границ жизни со спокойным сердцем и теперь уже едва ли обретет покой...
Отец медленно повернулся - в полутьме его фигура была видно удивительно отчетливо, и Ди буквально чувствовал, что отец говорит не все, что думает в этот момент.
- Ты отпустил его, но он не хотел улетать. Дикие животные, прирученные и прикормленные слишком сильно, не смогут выжить на свободе, даже если даровать ее им... - отец едва сдержал усмешку,- что до отсутствия знамения, правда, то это может означать, что связь ваша была не столь уж и крепка. Во всяком случае - с твоей стороны.
С каждым словом отца Ди чувствовал, как проваливается в бездну.
...зная, что ты, если и последуешь за ним, то очень не скоро, он не смог пересечь границ жизни со спокойным сердцем и теперь уже едва ли обретет покой...
...Перед глазами снова всплыли фигуры проводников, отстраняющих его от Леона... отчаянный взгляд синих глаз, едва ли не с мольбой обращенных к нему...
"Ему не дали бы потеряться, нет... Каждый, кто не согласен с судьбой волен переродиться..." - граф смотрел куда-то сквозь пол, лихорадочно вызывая в памяти последние воспоминания, несмотря на дикую боль в душе, которая вспыхивала с новой силой, как только перед глазами всплывали знакомые черты.
...что до отсутствия знамения, правда, то это может означать, что связь ваша была не столь уж и крепка. Во всяком случае - с твоей стороны.
Зрачки Ди сузились.
- Тварь... - короткий шелестящий шепот.
Он медленно поднял голову, встречая взгляд отца, и неожиданно улыбнулся... _Такой_ улыбка графа никогда не была. В ней не осталось ни намека на мягкость, а лишь уничтожающая злоба и ненависть. Атмосфера в помещении начинала нагнетаться от мощных волн ярости, хлынувших из сознания азиата, становилось трудно дышать. Неожиданная всепоглощающая сила буквально парализовала, а граф стал напоминать кобру, распахнувшую свой капюшон... казалось, можно было даже заметить удлинившиеся резцы, но это была всего лишь иллюзия.
- Не смей говорить так о нас!... - граф сделал шаг вперед, буквально наступая на отца. - Не смей! Тебе никогда не понять, что значит _любить_! Ты погряз в совершенно другом мире, приблизившись к животно-механическому существованию! Ты способен на полную самоотдачу? А на самопожертвование во имя кого-то?! Ты понятия не имеешь о неземном блаженстве растворения собственного Я в ком-то другом! Ты сам никогда не любил по-настоящему, а теперь пытаешься дать свою ничтожную оценку моим чувствам?! Что на самом деле движет тобой, отец? - Ди приближался, и расстояние неукротимо сокращалось. - Я не вижу смысла в своем дальнейшем существовании, кроме надежды на встречу в будущем, я не чувствую своего сердца, словно кто-то пробил мою грудную клетку и вырвал его вместе с остатками чувств, я уничтожен, раздавлен, растоптан! Меня! больше! нет! - граф был фактически на расстоянии полуметра. - А ты говоришь, что наша связь была не столь уж и крепка?! Да если бы я мог, я все бы силы бросил на то, чтобы нарушить все законы Вселенной и повернуть все вспять, пусть после этого Мир взорвется изнутри!
Дихромные глаза полыхали смесью ярости, бессилия и отчаяния.
Руки отца, которые он не успел спрятать в рукава, теперь дрожали слишком очевидно, чтобы он продолжал заботиться о том, чтобы эмоции не отражались на его лице и в голосе.
- Я чувствую то же,- он не двинулся с места, продолжая прямо смотреть на сына,- на мне отражается каждое движение твоей души, я получаю те же раны, что и ты. Я задыхаюсь,- он замолчал словно в подтверждение своих слов,- Но ведь и ты должен чувствовать то, что чувствую я. Я говорил тебе - помнишь - несколько лет назад. Представители разных видов не должны скрещиваться между собой слишком тесно. Это неизменно приводит к ошибкам, а ошибки - к трагедиям. Детективу Леону Оркотту было судьбой предназначено жениться на девушке своего вида - и даже если бы его постигла такая же скоропостижная смерть, это не было бы такой серьезной ошибкой мироздания. Но ты вмешался в естественный ход жизни, хотя я и просил тебя этого не делать. Ты знал, чем это должно закончиться - для тебя пятьдесят лет - миг, а для людей - целая жизнь. Если не сейчас, это случилось бы немного позже, но случилось. Я не хотел для тебя такой судьбы.
Напряженная атмосфера комнаты, казалось, дала трещины, сквозь которые теперь в сознание Ди просачивалась отстраненная, тяжелая, холодная скорбь, совсем не схожая с его собственной - способной сейчас опалить и разрушить стены - то была скорбь не единой потери, а утраты куда более медленной и мучительной, когда не лишаешься всего в один миг, а медленно и слишком отчетливо наблюдаешь за тем, как единственная достойная цель твоего существования тает, подобно утренней дымке, и ничего не можешь с этим поделать.
Вся агрессия, все ненависть и злоба схлынули разом... Погас нездоровый блеск в глазах ками, и его плечи устало опустились. Слова папы спровоцировали возникновение чувства, которое Ди всеми силами пытался отринуть - осознания вины за происходящее.
И снова в сознании всплыл отчаянно-испуганный взгляд Леона, его протянутая дрожащая от напряжения рука... Неужели действительно он, Ди, обрек его на такую судьбу, нарушив законы Мироздания?...
- Значит... Во всем... виноват я. Да?...
Ди чуть склонил голову к плечу и с бесконечной лаской взглянул в глаза отца, коснувшись ладонью его щеки...
- Я виноват в смерти Леона?...
Подавшись вперед, он максимально приблизил свои губы к губам Ди-старшего, продолжая с отчаянной нежностью вглядываться в его глаза.
Отец не отстранился и некоторое время не отвечал, не отводя взгляд от глаз сына, не желая или не смея даже моргнуть. Наконец тяжелые трепещущие ресницы опустились, и Ди-старшый отвернулся, отступая на шаг, словно признавая свое поражение.
- Нет,- ответил он тихо, но так, что Ди хорошо его слышал - ощущение было схожим с тем, какое о испытал, разговаривая с Леоном там, в морге, слова звучали ровно и спокойно, но казалось, терялись, едва произнесенные, в безысходной тишине,- ты не виноват в его смерти - люди умирают, и мы ничего не можем с этим поделать. Никто не может. Он не погиб из-за того, что выбрал тебя - или ты - его. Но он с тобой стал забывать, кто он на самом деле, а ты забыл об этом вовсе. Вы оба сделали этот выбор слишком давно, чтобы сейчас все сложилось как-то иначе....- фигура отца, отошедшего еще на шаг, теперь сливалась с темнотой комнаты, став в ней почти неразличимой,- Мироздание не прощает подобных ошибок - и на этот раз тот факт, что ты не почувствовал опасности, не увидел нависшей над ним смерти, означает, что это была отчаянная попытка исправить оплошность. - отец возник рядом с ним так стремительно, словно Ди на время закрыл глаза, не заметив его передвижения. Тонкие руки обняли его за плечи, и теперь уже граф мог четко ощутить, что отец дрожит всем телом, прижимая его к себе,- но что-то исправлять было слишком поздно...
- Да, отец... - прошептал Ди. - Наверное, ты прав... что-то исправлять теперь слишком поздно...
Он некоторое время стоял недвижно, не разрывая объятий, но, спустя некоторое время, все же отстранился.
- Подожди немного... Мне нужно побыть одному.
Ди покинул помещение не оглядываясь, на губах блуждала смутная улыбка человека, которому открылась долгожданная истина... Отодвинув тяжелый бархатный полог он попал в другую комнату, посреди которой на полу были разбросаны подушки. Опустившись на них граф прерывисто вздохнул и прикрыл глаза, полностью расслабляясь и погружаясь в спокойное состояние.... Он слишком хорошо помнил, как это делается, поэтому нужное ощущение разрозненности с собственным телом не заставило себя долго ждать...
Он видел себя со стороны, лежащего на подушках и едва заметно улыбающегося какой-то победной улыбкой.... Он знал, что на этот раз отец не сможет его остановить.
Призвав на помощь силы Вселенной Ди открыл коридор... Стены помещения дрогнули и поплыли, стекая вниз как разбавленная акварель и открывая безграничные цветущие просторы и речной берег... Небо уже окрашивалось закатным светом, и ками устремился вверх, усилием мысли навсегда обрывая связь с собственным телом...
Граница облаков приближалась, и Ди улыбался.
- Я иду, Леон... мы будем вместе... - шептали его губы...
Лилово-оранжевые облака дрогнули и пошли рябью, готовясь пропустить очередную душу.
- Сейчас, родной... потерпи одно мгновение...
Подернутые золотом небесные ворота, открылись перед ним, как перед долгожданным гостем - за спиной, устремившись в них, Ди оставил шуршащий снег с его невнятными погребальными напевами, гулкую тишину кафельных стен, мягкий размеренный голос отца - он даже почти услышал, как тот, почувствовав, что душа сына предпочла такой выход, болезненно вскрикнул, метнувшись было следом, но отступая. В лицо пахнуло теплым ветром, похожим на сонное знакомое дыхание, и граф закрыл глаза, позволяя ветру нести себя вперед, навстречу тому, кто ждал его за этой границей света.
Неожиданно лиловая пелена вокруг дрогнула, словно сказочный великан ударил кулаком в полупрозрачную стену облаков. Еще и еще раз - Ди распахнул глаза и увидел Леона, стоявшего последи рушащейся пустоты и протягивавшего ему руку.
Бежим! Все здесь взлетит на воздух!
Ди метнула к нему в отчаянной попытке ухватиться за призрачную руку, но лишь скользнул кончиками пальцев по его пальцам, когда оглушительный звон и резкий толчок швырнули его далеко в сторону.
- Леон! - только и успел выкрикнуть Ди, прежде чем облачный мир вокруг рухнул.
...Тяжело дыша граф огляделся и понял, что находится в своей комнате... отброшенное во сне покрывало валялось на полу, а телефон продолжал истошно звонить. Сон отхлынул, оставив после себя только жар во всем теле, какой бывает после удушливых кошмаров. Сердце бешено колотилось.
- Да? - Ди снял трубку и попытался унять непонятную дрожь в голосе.
- Ди! ну наконец-то,- голос Леона звучал взволнованно, но с явной ноткой раздражения,- я уже пятый раз твой номер набираю! Ты спишь что ли?
- Н-нет... - граф сбросил с себя оцепенение.
Казалось, все было обычным, но что-то не давало Ди покоя... словно мысль о том, что он упускает из вида что-то важное...
- Все в порядке? - раздражение из голоса Леона исчезло без следа, он сделал секундную паузу, давая Ди возможность ответить, но, не дождавшись, продолжал, словно у него каждая секунда была на счету,- я задержусь - парням из 72ого округа нужно подкрепление в одном задержании. Минутное дело - я позвонил, чтобы ты не волновался.
- Нет! - внезапно выкрикнул Ди, прежде, чем осознал, зачем это сделал.
- Я задержусь... позвонил, чтобы ты не волновался...
Разом в сознание графа ринулись картины видений, словно кто-то надорвал ногтем сдерживающую их мембрану...
...неподвижное тело Леона на столе...
- Я не должен был этого делать - но на мне ведь был бронежилет, и я думал..."
Ди знал, что его детектив не поверит в события сна, не сочтет их весомым аргументом... Если бы он физически был рядом, сдержать Леона было бы проще.
И опять пошел отсчет на секунды. Нужно было во что бы то ни стало не позволить Леону ехать на это задание...
- Леон, приезжай быстрее!.. - голос Ди дрожал от волнения, а пальцы отчаянно сжали трубку. - Я объясню все потом!.. Вопрос жизни и смерти... умоляю, приезжай...
Отчаяние окрасило последние слова неповторимым оттенком, не оставляющим времени сомнению.
"...Вот почему я не чувствовал тогда приближения его смерти... Потому что весь этот сон и был знамением!..."
В трубке замолчали, словно Леон обдумывал ответ, оценивая ситуация.
- Что случилось? - наконец спросил он взволнованно,- это не может подождать часок? Я не могу вот так подставить их, пойми, но это не займет много времени...
- Потом может быть слишком поздно, понимаешь?! - голос графа сорвался и в нем можно было уловить ноты начинающейся истерики.
Ди стоял на коленях на постели, побелевшими от напряжения пальцами сжимая трубку.
- Я все объясню, только скорее!
- Господи, Ди...- детектив явно волновался все больше,- ну ладно, ладно, я сейчас приеду, - тон его стал шутливо-строгим,- но учти, если проблема в том, что у нас закончился сахар, это тебе с рук не сойдет!
- К Дьяволу сахар, Леон! Скорее!
Граф едва не закричал.
- Да еду я,- Леон отключился, успев только фыркнуть в трубку.
Ди обессилено опустился на постель... Трубка в руке издавала монотонные гудки. Теперь оставалось только надеяться, что детектив не изменит своего решения под влиянием кого-нибудь из начальства...
Леон влетел в комнату на такой скорости, что оставалось только удивляться, как ему удалось так быстро добраться до магазина - возможно, это волнение заставило Ди отключиться на время и не заметить проходящих минут.
Леон распахнул дверь спальни едва ли не ногой и быстрым шагом крутого полицейского вошел внутрь. Притормозил только у кровати, уперев руки в боки и устремив на Ди взгляд насмешливо-раздраженных синих глаз.
- Ну и какого черта? - осведомился он,- ты жив, магазин не горит, а парни решили, что я по меньшей мере еду на пожар или моей подружке вздумалось рожать. Что случилось?
Граф сонно взглянул на Леона, затем на монотонно гудящую трубку, которую поспешил положить на рычаг, и слабо улыбнулся.
- Леон...
Он подобрался к краю постели, едва не путаясь в полах шелкового халата, и, соскользнув на пол босыми ногами неожиданно-порывисто кинулся на шею, крепко обняв детектива и прижимаясь к нему.
- Леон!... О, Небо... Леон...
Нервная дрожь пробила тело, даря долгожданное облегчение: самый близкий в мире человек был сейчас здесь, в кольце его рук... он был жив, и сердце его билось, пусть и слегка учащенно. Возможно от ощущения родного тепла, а может и просто от радости по щекам графа побежали слезы.
- Мой детектив... Ты рядом... ты со мной...
Леон явно растерялся - не то чтобы Ди и раньше не выражал свои чувства к нему, но никогда еще до сих пор это не происходило так бурно. Детектив на несколько секунд крепко прижал графа к себе, рассеянно гладя по волосам и шепча какую-то ласковую бессмыслицу, будто не зная, утешать его или наоборот, а потом, наконец отстранив от себя, внимательно посмотрел Ди в лицо.
- Да что с тобой такое? - чуть шершавым пальцем Леон стер с щеки Ди влажную дорожку от слез - во взгляде детектива не было больше ни капли издевки или недовольства - он явно был едва ли не напуган происходящим, и теперь искал ответ на вопрос - что же случилось,- Я здесь, я с тобой, все хорошо,- он снова обнял его, быстро целуя,- объяснишь ты мне наконец, какая муха тебя укусила? - он взглядом детектива окинул спальню и внешний вид Ди, потом, чуть прищурившись, поинтересовался: - только не говори мне, что тебе приснился дурной сон, и ты поэтому выдернул меня так поспешно?...- он привычно дал Ди лишь секунду, чтобы ответить, и снова заговорил сам,- ну чего уж теперь. Ты подождешь еще пару минут?.. Я купил тебе кое-что - и в спешке забыл в машине...
- А, да... пирожные на заднем сиденье... - автоматически закончил Ди, все еще счастливо улыбаясь сквозь слезы и вовремя не задумавшись над тем, как отреагирует на подобное "ясновидение" Леон.
Ему было плевать, что пылкое и отчаянное признание детектива было надиктовано его подсознанием. Главное, что теперь Леону больше ничего не угрожало... Граф жадно впитывал все черты детектива, отчаянно старался запомнить тепло хрупких объятий, трепетно внимал его голосу... Он словно пил Леона крупными глотками без возможности насытиться.
Ди протянул руку и коснулся ладонью его щеки, как некоторое время назад прикасался во сне к лицу отца.
- Возвращайся скорее... - чуть тише попросил он.
- Я становлюсь предсказуемым! - посетовал Леон, услышав пророчество Ди. Он еще несколько секунд удержал его в объятьях, потеревшись щекой о его ладонь, - в следующий раз куплю тебе острых куриных крылышек, чтобы тебе не стало со мной скучно.
Весь вид Леона говорил о том, что, услышав Ди по телефону, и увидев его сейчас, он и сам испугался не на шутку, но теперь этот страх отступил, и с плеч Леона будто свалился огромный камень. Он беззаботно улыбнулся и оставив на губах Ди еще один беглый поцелуй, детектив быстро вышел из спальни.
...Граф проводил детектива долгим взглядом, таящим в себе безграничную ласку и невероятное облегчение...
Высокое затемненное зеркало в бамбуковой оправе отражало неясный, практически неподвижный силуэт китайца...
Тонкие пальцы неторопливо застегивали пуговицы темно-синего чеонгсама, расшитого белыми и бледно-розовыми хризантемами. Стоило очертаниям покрытой кафелем комнаты всплыть перед глазами графа, руки его начинали едва заметно дрожать.
"Чем был этот сон?... Предупреждением?... Или отображением развития событий в случае, если бы я не успел?.. - он чуть склонил голову к плечу, продолжая смотреть на отражение своих бледных пальцев. - Если предвидение будущего... значит чувства, которые раскрыл мне Леон, истинны... В противном случае... Что, если все это было лишь игрой моего подсознания... толчком, помогающим двигаться в нужном направлении, но не освещающим истинный порядок вещей?... Тогда его отношение ко мне я мог во многом приумножить...»
Ткань цвета индиго скрыла основание шеи - последняя пуговица была застегнута. Пальцы с длинными ногтями неторопливо скользнули по вышивке на груди и застыли.
- А может... это была своего рода проверка Мироздания, против законов которого я пошел?... - Ди смотрел куда-то сквозь зеркала. - Ведь... проснуться я смог только когда последовал за Леоном в своем видении... и проснулся я явно не от звонка телефона - судя по словам детектива он звонил не в первый раз. Сон растаял как раз тогда, когда я отказался от своей жизни ради того, чтобы не расставаться с Леоном... а если бы я продолжил общаться с отцом в той комнате... мог бы не проснуться вообще?.. Пропустить звонок детектива... и упустить шанс его остановить...
Рука скользнула к этажерке, на которой покоился крохотный малахитовый фиал, резные шкатулочки и несколько черных старинных кистей... Кончик кисти опустился в темно-фиолетовую жидкость и плавно взлетел к губам.
"Подвергаю ли я его опасности, настолько привязавшись к нему?.. Обрекаю ли на смерть своей любовью?.. Если это была проверка, надеюсь, нас, наконец-то, оставят в покое..."
Венчик кисти двигался по коже тонких губ, с точностью ювелира глянцево очерчивая их контур...
"Ты знал, чем это должно закончиться - для тебя пятьдесят лет - миг, а для людей - целая жизнь..." - прокручивал он в голове слова отца, отставляя фиал и беря в руки твердую черную палочку, конец которой Ди принялся растирать в порошок на небольшой деревянной дощечке...
Обмакнув конец тончайшей кисти в фиале с водой он скользнул ей по порошку, превращая его в жидкую массу... Поднеся кисть к веку он легким отработанным движением очертил его контур, повторив затем эту процедуру и с другим глазом.
Удовлетворившись результатом граф отступил на шаг от зеркала и спрятал кисти рук в рукавах, смутно улыбаясь своему отражению... Теперь он по-новому ценил каждый миг осознания того, что любимый человек был жив.
Когда Ди наконец вышел в гостиную, Леон уже был там - он успел положить коробку с пирожными на низкий столик и устроиться на диване, включив телевизор. Когда граф появился в дверях, детектив поднял на него глаза и улыбнулся.
- Ты мне больше нравился без всего вот этого,- он сделал неопределенный жест рукой, словно очерчивая в воздухе контуры лица Ди, но, остановив на нем взгляд, осекся. - Ди, да что с тобой сегодня?.. Может, ты мне наконец расскажешь, что случилось.
Детектив поднялся на ноги и приблизился к нему, протягивая руки, словно опасаясь, что Ди вот-вот упадет. Ладони он осторожно положил графу на плечи, не давая ему возможности отвернуться, и внимательно посмотрел в разноцветные глаза.
- Я не хотел, чтобы ты оставался... _там_... Тебе _нужно_ было уехать...
Ди не отстранялся, с бесконечным блаженством купаясь в тепле родного взгляда.
- Это очень важно, понимаешь?.. Этой ошибки я бы не простил себе никогда...
Граф подался вперед и заключил Леона в мягкие объятия, прижимаясь щекой к его плечу. Веки опустились, скрывая взгляд дихромных глаз.
- ...Я люблю тебя больше жизни, Леон... Запомни это. Я никогда тебя не оставлю. Тебе не стоит ничего бояться... Я сделаю все, нарушив законы мироздания, чтобы связать нас на всю оставшуюся вечность... Но, если что-то случиться - я последую за тобой...
Леон слушал его в удивленном молчании - такого жаркого признания и последовавших за ним слов он явно не ожидал, и теперь, похоже, не знал, как реагировать.
- Ди, ну что за ерунда,- он чуть теснее прижал его к себе,- что за законы мирозданья? И - ты же знаешь - офицеры полиции Лос-Анджелеса ничего не боятся!..
Голос его, бодрый и спокойный, однако, прозвучал с едва уловимой ноткой неуверенности - словно от этих крепких объятий, от этого тесного контакта, в него вошли те образы, что несколько минут назад так отчетливо всплыли в сознании Ди, словно детектив ощутил на себе вместо теплого дыхания графа леденящее дыхание смерти. От этого ощущения он ощутимо вздрогнул в руках Ди, но, смутившись, поспешил отстраниться, как ни в чем не бывало.
- Садись, попробуй пирожные - я купил твои любимые,- детектив старался больше не смотреть на него.
- Сейчас, родной... я налью чай.
Граф отошел к столику, не обернувшись... Он чувствовал, как в помещении, задыхаясь от бессильной злобы, кружит Смерть, задевая полами своего одеяния плечи Леона... как она склоняется над ним, тянет к нему дрожащие руки и, словно натыкаясь на невидимый защитный купол, с шипением отлетает в сторону...
Ди смутно улыбнулся, наливая в чашки горячий и ароматный напиток.
"Убирайся... я сплетаю печать вокруг нас... ты _никогда_ его не получишь... Он не твой..."
Между ним и Леоном неожиданно, как непрозрачный занавес, упала полутьма - но, детектив, продолжая щелкать каналы, похоже, ничего не заметил. Из темноты сперва проступили черты знакомого лица - смазанные, и оттого кажущиеся скорбными, но видение тут же исчезло бесследно - словно темнота не могла долго держать эту обманную иллюзию. Две тонкие призрачные руки обняли Ди за плечи, заставив его почувствовать свой холод сквозь тонкую ткань чеонгсама - казалось, ароматный пар, поднимающийся над чашкой, начал стелиться, как от сильного ветра, не даря больше ладоням графа тепла.
Твои печати не спасут его от того, что он человек...
Голос темноты был незнакомым и родным одновременно - рождающим чувство отвратительно-отчетливого дежа-вю.
Он был моим с тех пор, как родился на свет, как и все, что имеет начало... Подумай - долго ли я еще захочу делиться им с тобой?..
Ди вновь смутно улыбнулся, глядя куда-то в глубину чашки.
"_Пока_ человек..."
Граф чуть склонил голову, словно желая потереться щекой о призрачно-холодную руку.
"На этот раз ты его не получишь... И ты не тронешь его в дальнейшем... Я, ками, приказываю тебе уйти. Я сказал бы, что готов отдать за него жизнь, но ни одному из нас она не нужна, если не будет другого... Я поглощу любую опасность всеобъемлющей... отчаянной любовью... любовью, от которой день и ночь могут поменяться местами... Тебе неизвестна сила этой защиты."
Полупрозрачная рука вздрогнула и, проведя по щеке Ди еще раз, исчезла так стремительно и бесследно, словно впиталась в его кожу, оставив на ней ощущение легкого покалывания и холода.
- Эй, Ди, иди сюда, посмотри! - голос детектива - взволнованный и резкий - вывел Ди из оцепенения так неожиданно, что он чуть было не уронил чашку с чаем. Детектив сидел на самом краешке дивана, не отрываясь глядя в экран. Там заканчивался выпуск новостей.
- ...в результате перестрелки есть жертвы - двое преступников ранено, и одного офицера полиции спасти не удалось...
- Это же тот самый парень, которому я должен был ехать на подмогу, понимаешь! - Леон резко обернулся к Ди - губы его заметно побелели и явно слушались не очень хорошо,- проклятье... на его месте должен был быть я... и вот он... погиб?..- голос детектива звучал потерянно и глухо - и слышалось, что это вовсе не реакция на чудесное спасение, а вспыхнувшее вдруг острое чувство вины перед товарищем. Но буквально в ту же секунду взгляд детектива стал пытливо-внимательным, когда он снова поймал взгляд Ди,- ты знал... Ты предупредил меня. Ты знал, что это произойдет?!
- Знал.- просто ответил Ди, развернувшись к детективу всем корпусом и продолжая сжимать в руках маленькую чашку, словно спасительную соломинку. Пальцы заметно дрожали. - ...знал...
Он прерывисто вздохнул и заставил себя улыбнуться. Он не хотел изливать на детектива всю тяжесть пережитого, оберегая его от потрясения.
- Прости, что заставил тебя волноваться...
Леон медленно, как во сне - больше не глядя на Ди, достал из кармана пачку сигарет. Закурил одну - граф заметил, что его пальцы совсем не дрожали. Несколько мучительно долгих минут детектив сосредоточенно курил, выпуская дым в потолок и следя за его движением.
- Иди ко мне,- когда он снова посмотрел на Ди, у него был такой вид, словно он принял какое-то твердое решение,- Плевать, если бы я погиб там - я и так получил все, что хотел от жизни.
Видя, что Ди медлит, детектив поднялся на ноги и быстро подошел к нему, заключая в объятьия - Ди наконец смог почувствовать, что все напряжение, весь страх, все лишние пугающие мысли враз отступили, оставив место лишь теплу этих сильных родных рук, этому терпкому мужскому запаху, и словам...
- Ничего не бойся,- Леон спрятал его лицо у себя на груди,- ничего - слышишь? Я так люблю тебя.
@темы: Зимний PSOH~FEST 2008/09
-
-
23.12.2008 в 16:43Обрыдалась. Уфлаффилась. Позитив, однако!
-
-
23.12.2008 в 16:45-
-
23.12.2008 в 16:55Кстати, фик, который я таки хотела написать на этот фест (вместо того, который написала вчера) как раз был с тем,ч то Леон-чуть-не-погиб-но-Ди-пришел-на-помощь, так что меня сия идея как раз очень душевно так согрела, да. )))
-
-
23.12.2008 в 16:58-
-
23.12.2008 в 17:01-
-
23.12.2008 в 17:10-
-
23.12.2008 в 17:12Лин В Квадрате Послушные какие. От меня и соавтора моего - спасибо)
-
-
23.12.2008 в 17:14-
-
23.12.2008 в 17:15Мопед не мойМы старались, чтобы так и было, да)-
-
23.12.2008 в 17:34А меня вот долбит идея до конца феста написать что-нибудь циничное и злое) нинада!!!!
-
-
23.12.2008 в 17:54-
-
23.12.2008 в 18:22-
-
23.12.2008 в 18:27А злобного-циничного нинада! А то меня расколбасит, и я напишу, что все было вааще сааавсем не так, и ками из них двоих Леон, а Ди подставная фигура!
-
-
23.12.2008 в 18:31а хорошая идея, любопытная))) обоснуете?)))
можно злобно и цинично, но чтоб потом они взялись за руки и ушли в рассвет
-
-
23.12.2008 в 18:32можно злобно и цинично, но чтоб потом они взялись за руки и ушли в рассвет да! Ибо ХЭ - наше все!!!
-
-
23.12.2008 в 18:39Ибо ХЭ - наше все!!! Дааа!
-
-
23.12.2008 в 21:02Спасибо, очень сильно написано)))
-
-
24.12.2008 в 01:43-
-
24.12.2008 в 12:11-
-
26.12.2008 в 15:16Помню, в прямом смысле, когда писали, обливались слезами. Максимально пропустили через себя... а, когда происходит подобное, всегда подсознательно боишься характера ответной реакции...
Когда я прочел ваши отзывы... на душе стало спокойно и тепло.
очень рад, что вам понравилось.
Спасибо за приятные слова.
и... если честно, это моя первая написанная работа по этому фендому...
до этого все как-то косплеями ограничивалось...)Спасибо всем, кто нашел время прочесть )
-
-
26.12.2008 в 15:20Вот, господа, это - основной автор этой работы, которому пренадлежит бОльшая часть текста. Behold!
-
-
29.12.2008 в 20:05Сюжет, слог, стиль - все оч-чень и оч-чень...
Тоже тянет морально наподдать папаньке. Да, и мы как-то накануне Рождества так или иначе выдаем замуж Ди, вам не кажется, мы ему нехилый подарочек делаем? И делаем ему счастливую жизнь?
-
-
30.12.2008 в 00:31-
-
30.12.2008 в 00:41И за другим на крышу не лазить!
Все совсем не так, как кажется, оно все гораздо лучше.
-
-
30.12.2008 в 19:08